Вольфганг и Хайке Хольбайн - Пророчество

Смех, да и только! Просто кто-то решил сыграть с ним злую шутку. Атон решительно шагнул вперед.

Бежать против хода по движущемуся эскалатору - занятие не из легких, да и скорость механизма увеличивалась. Однако упрямство Атона переросло в злость, придававшую ему новые силы. Огромными шагами, перепрыгивая через две-три ступеньки, он помчался вверх.

Он даже продвинулся на довольно значительное расстояние, так как бежал куда быстрее, чем двигалась лестница, но постепенно силы начали покидать его. В конце концов, совершенно обессилев, он опустился на металлическую ступеньку. Конец эскалатора все еще не был виден.

Стены постепенно начали изменять свой внешний вид. На потолках все еще горели ярко-белые неоновые светильники, но цемент выглядел уже не таким свежим - теперь он был покрыт пятнами и трещинами, а в воздухе попахивало плесенью.

На этом мифические изменения не закончились. Трещины в стенах становились все многочисленнее и шире, а цвет их был уже не серым, а грязно-коричневым, с противным желтоватым оттенком. Освещение тоже постепенно начало изменяться. Свет неоновых ламп ослаб, затем Атону стало попадаться на пути все больше пустых патронов на потолке, в конце концов из виду пропали и они. Атон не смог точно определить момент, когда обычная шахта эскалатора превратилась в штольню, прорубленную в скале. Цемент и пластик полностью исчезли. На стенах висели коптящие факелы из пропитанных смолой пучков хвороста. В их мерцающем красноватом свете виднелись непонятные символы и целые картины, вырезанные на камне. Автомобильная стоянка исчезла, уступив место странному, зловещему окружению.

Вскоре пропали из виду и они. Атон уже не пытался оценить, сколько прошло времени. В этом зловещем промежутке между двумя реальностями время имело такое же незначительное влияние, как и логика. В какой-то момент поток черной резины поручня вдруг остановился, и тут Атон сообразил, что стоит теперь на ступеньках из грубо обточенного песчаника. Бесшумное скольжение эскалатора сменилось зловещим скрежетом, скорость лестницы начала заметно снижаться, пока ступеньки не замерли окончательно. Мальчик нерешительно оглянулся. Страха он не испытывал - слишком велико было удивление - но он все же не решался двигаться дальше. Он чувствовал, что сейчас был близок к цели. И одновременно его не покидало предчувствие, что внизу его ждали не самые приятные переживания. Он еще раз обернулся и взглянул наверх. Эскалатор исчез, а вместо него в бесконечность простирался длинный коридор. И там наверху, высоко-высоко... Было ли это обманом зрения из-за мерцания факелов, или на самом деле там что-то двигалось?

Атон прищурился и попытался всмотреться в даль. Что-то такое... казалось, двигалось там. Неясный силуэт. Быть может, просто тень, родившаяся в результате нескончаемой борьбы света и тьмы. Или же какое-то существо, медленно спускаясь вниз по лестнице, постепенно приближалось к нему.

Померещилось ему это или нет - вид этой тени побудил Атона поспешно развернуться и бегом рвануть прочь. Он сознавал лишь одно: тот, кто его преследовал, не был его союзником.

Вначале очень медленно, затем все быстрее и быстрее он принялся спускаться вниз. Ступеньки оказались очень высокими, так что бежать было достаточно трудно. Становилось все холоднее. Пахло сыростью, на стенах виднелась плесень. Многие факелы отсырели и погасли, приходилось пробираться во тьме на ощупь, широко расставив руки, чтобы не споткнуться в темноте. То и дело Атон оглядывался назад. Тень все так же маячила позади. Она не приближалась настолько, чтобы можно было узнать ее, но и не пропадала совсем. Впрочем, он не горел особым желанием узнать, что именно его преследовало.

Постепенно им все больше овладевала усталость. Через некоторое время пришлось остановиться и оглянуться по сторонам в поисках сухого места, чтобы спокойно посидеть и собраться с силами. Атон оглянулся - и то, что представилось его взору, заставило его моментально изменить планы.

Тень не отставала ни на шаг. Напротив - она приблизилась еще больше, и Атон увидел, что это был стройный мужчина высокого роста, в левой руке он держал причудливо изогнутый щит, в правой - копье, а то, что не видно было глазу мальчика, дорисовала его фантазия...

Сломя голову Атон пустился бежать. Он уже не обращал внимания на то, что ступеньки лестницы были предназначены для великана. Он понимал, что мог сорваться с высокой каменной ступеньки, но если преследователь настигнет его, с жизнью так и так придется распрощаться. То и дело Атон оглядывался назад. Как он и ожидал, расстояние между ним и преследователем увеличить не удалось, но по меньшей мере оно и не уменьшалось.

Лестница, казалось, не имела конца. Но постепенно картина вокруг начала изменяться: ступеньки стали более плоскими, наклон лестницы заметно уменьшился. Бег не отнимал у него теперь много сил, так что Атон решил ускорить темп. И все же ему не удалось улизнуть от преследователя. Ступеньки вскоре пропали, и теперь он бежал по гладкой покатой поверхности. В голове у Атона промелькнула мысль, что сон возвращал его к действительности. Он был не воспоминанием о чем-то, им пережитом, а неким предчувствием, предупреждением, и он внимал этому предупреждению долгие годы, совершенно не понимая, о чем была речь.

Коридор закончился так неожиданно, что Атон успел по инерции сделать еще несколько шагов вперед, прежде чем сообразил, что находится теперь не в штольне.

Но это и не открытое пространство - хотя помещение, в котором он очутился, оказалось поистине громадным. С четырех сторон его ограничивали мощные каменные стены, высоко над головой смыкавшиеся в точку под острыми углами. Мальчик находился в огромной подземной нише, имевшей форму пирамиды. Оценить ее размеры он не решался - пространства вполне хватило бы, чтобы разместить здесь настоящую пирамиду. Пол состоял из единой монолитной глыбы, отполированной так тщательно, что свет отражался в ней как в зеркале. Как и в оставшемся позади коридоре, на стенах висели коптящие факелы. Изображения на них являли взгляду настолько фантастическую картину, что у Атона захватило дух.

Рисунок на стене представлял собой сфинкса, сидящего на каменной глыбе, а рядом с ним был нарисован сокол с распростертыми крыльями, готовый к нападению. Тут же располагалась изображенная в натуральную величину боевая колесница, запряженная роскошными черными скакунами, а дальше следовали фигуры воинов, знатных людей и женщин в дорогих украшениях, простолюдинов и животных. На стенах были нанесены рисунки алебастровых сосудов, ритуальных принадлежностей, богато украшенного оружия. Все это было изображено с величайшим искусством, отделано золотом и драгоценными камнями, что свело бы с ума любого египтолога.