Сесилия Джемисон - Леди Джен, или Голубая цапля

— Ну! ну! Лошадка, вперед! Что стоишь! Живей!

Испуганная девочка пыталась вырваться, но маленький бесенок крепко держал ее за волосы и хохотал над ее тщетными усилиями. Едва сдерживая слезы, бедняжка стала просить, чтобы он отпустил ее.

— Погоди, я прежде сниму с тебя маску: хочу посмотреть на твою рожицу. — И мальчишка уже протянул руку, чтобы сорвать маску с лица леди Джен.

Но девочке удалось увернуться. Она вся дрожала от гнева. Всегда ласковый и кроткий ребенок, она превратилась в дикого зверька.

— Не трогай меня! Не смей трогать! — кричала леди Джен и, ловко размахнувшись, изо всей силы ударила мальчишку.

Нетрудно догадаться, что битва, храбро начатая нашей героиней, кончилась бы не в ее пользу. Мальчик был старше и сильнее; не прошло и минуты, как домино леди Джен превратилось в клочья, маска была сорвана и прелестные локоны золотой волной рассыпались по плечам. Она стояла, едва переводя дух, со сверкающими глазами, горящими щеками, точно загнанный зверек перед преследователем.

В эту-то критическую минуту у леди Джен неожиданно явился союзник: какой-то человек подскочил к ее обидчику и прежде, чем тот успел опомниться, сбил его с ног ловким ударом под громкий хохот собравшихся.

Это был месье Жерар, старый друг леди Джен. В первую минуту она не могла произнести ни слова. Бросившись к своему избавителю, она вцепилась обеими руками в его мозолистую руку, крепко прижалась к нему; только ее большие ясные глазки, с восторгом устремленные на старика, красноречиво говорили о том, как она счастлива и как благодарна ему. Но месье Жерар без слов понял, в чем дело. С обычной вежливостью он отвел девочку в ближайшую аптеку, усадил в кресло, пригладил ей волосы и велел подать стакан воды.

Когда леди Джен немного пришла в себя, первыми ее словами был вопрос:

— Месье Жерар, как вы узнали, что со мной происходит?

— Я ничего не знал; это была, что называется, чистая случайность, — отвечал старик. — Я возвращался домой… я, знаете, отгулял свои праздники — долго праздновать не люблю. Так вот, иду я домой по улице и только повернул за угол — слышу чей-то плач. Смотрю, а это плачет моя маленькая леди, а какой-то желтый чертенок дергает ее за волосы!.. Ну, уж и задал же я ему трепку, будет помнить! — И месье Жерар залился веселым смехом, самодовольно потирая руки. — Счастье еще, что я вовремя подоспел на выручку моей леди, — заключил он.

Когда оба вышли на улицу, девочка, забыв свои беды и весело подпрыгивая подле друга, подробно рассказала, как она неожиданно очутилась одна в незнакомой толпе, и о дальнейших своих приключениях. Но вот старик остановился перед чистеньким рестораном, окна которого были соблазнительной выставкой вкусных вещей, и сказал, обращаясь к своей спутнице, с добродушно-лукавой улыбкой:

— Я подозреваю, что моя маленькая леди голодна. Теперь уже пятый час, и я хотел бы угостить барышню обедом.

— Ах, как это чудесно вы придумали, месье Жерар! — вскрикнула в восторге девочка, глазки которой разгорелись при виде лакомств. — Я очень голодна!

— Вот и прекрасно! Мы сейчас зайдем в этот ресторанчик; видите, какой он чистенький и, главное, вполне приличный для такой славной маленькой леди… И вы увидите, что старик Жерар умеет не только учить танцам, но и заказывать еду.

Он торжественно ввел девочку в ресторан, пододвинул стул поближе к столу и усадил девочку, потом достал очки, с достоинством принял от официанта карточку с меню; наконец, вынув карандаш, с поклоном обратился к своей спутнице:

— Теперь, маленькая леди, будьте добры сказать, что бы вы хотели съесть.

Леди Джен задумалась, даже лоб наморщила и закусила нижнюю губку: заказать обед — дело нешуточное! Но вот глазки ее заискрились радостью и личико осветилось прелестной улыбкой: она придумала обед!

— Мне бы хотелось мороженого, месье Жерар, — объявила она.

— Конечно, это очень хорошо — мороженое, — заметил серьезно Жерар, — но прежде надо съесть что-нибудь, так сказать, существенное: тарелочку супу, рыбки какой-нибудь под соусом и… и птичку, маленькую птичку с горошком, и салатца немножко, не правда ли?

— А мороженого? — спросила разочарованно леди Джен и даже подалась вперед от волнения.

— А потом и мороженого… это само собой, и торта спросим, и маленькую веточку винограда, — успокоительно перечислял Жерар, старательно выписывая заказ дрожавшей старческой рукой. — Ну, вот и готов наш обед, — сказал он, с сияющей улыбкой передавая заказ официанту.

Леди Джен одобрительно кивнула головой. Пока они ждали обеда, ее быстрые глазки с любопытством перебегали с предмета на предмет, потом остановились на месье Жераре, и в них выразилось безграничное восхищение. Девочка неожиданно нагнулась к старику и шепнула:

— Какой вы сегодня миленький, месье Жерар, просто прелесть! Знаете, что я вам скажу: пожалуйста, пожалуйста, никогда не надевайте фартук!..

В это время Пепси одиноко сидела у окошка. День показался ей необыкновенно длинным. Она с нарастающей тревогой поглядывала на улицу в ожидании возвращения веселой компании. Она знала, что они должны возвратиться домой к вечеру. Уезжая, тетя Модя говорила, что не станет ждать вечерней процессии, и теперь Пепси недоумевала, что могло их задержать. А тут, как нарочно, и Мышка не возвращается — этакая ветреница! Ведь сказано ей, чтобы шла домой, как только пройдет процессия. И знает ведь, негодная, что без нее и обеда-то никому не состряпать. Пепси давно ничего не ела: утром за хлопотами да за сборами она забыла поесть, теперь же проголодалась; да и сидеть в ожидании скучно. Цапле — и той надоело ждать. Она то и дело хлопала крыльями, подпрыгивала, натягивая шнурок, которым была привязана, и сердито долбила пол клювом.

Мадам Жозен недавно вернулась и с комфортом расположилась обедать у себя дома. Пепси окликнула ее, спрашивая, не встречала ли она тетю Модю с детьми и леди Джен. Жозен сухо ответила, что сидела в галерее со своими друзьями: она, дескать, была в слишком хорошем обществе, чтобы обращать внимание на какие-то там повозки с седоками.

— Должно быть, мадам Пешу решила смотреть и вечернюю процессию, — добавила она равнодушно.

Пепси попробовала было успокоиться, но вскоре явилась новая тревога: ей пришло в голову, что леди Джен голодна. Тетя Модя не взяла с собой никакой еды, Пепси это знала; а при таком стечении народа, как сегодня, попасть в ресторан было довольно сложно, да тетя Модя, наверное, и не станет делать это с такой оравой. Пепси вспомнила о непозволительно долгом отсутствии Мышки, что окончательно испортило настроение. «Надо будет ее побранить», — подумала Пепси и вдруг увидала, что через улицу бежит Мышка: остатки ее домино развевались, а комичная рожица была растеряна.