Бус Таркинтон - ПЕНРОД И СЭМ

– По рукам, Пенрод, – решительно проговорил он.

Услыхав это, Пенрод издал восторженный клич и крепко обнял трубу.

Мистер Родерик тоже не удержался от громкого «ура» и, убрав вырученную сумму в карман, сообщил, что идет в магазин Фокса покупать пистолет, который стреляет пробками. С этими словами он выбежал из сарая. Сэм тоже пошел домой. Пенрод остался и еще долго трубил.

Родди переступил порог сарая Скофилдов во второй половине следующего дня. Пенрод и Сэм как раз вернулись из школы и отдыхали в сарае. Пенрод, по его собственному выражению, «оттачивал мастерство», и сарай сотрясался от трубных звуков. Сэм возлежал в тачке. По его виду легко было понять, что у него лично труба ничего, кроме скуки, не вызывает, и он предпочел бы заняться каким-нибудь более интересным делом.

Лицо вновь прибывшего было напряжено и бледно.

– Пенрод, – с трагическим видом проговорил он, – я должен…

– Если у тебя что-то важное, Родди, то говори скорее, – с неохотой отводя трубу в сторону, отозвался Пенрод. – Сам видишь: я занимаюсь.

С тех пор, как Пенрод вступил в безраздельное владение трубой, он ощущал себя великим музыкантом. Стоит добавить, что это был музыкант не из тех, кого знаменитость делает щедрее к страданиям и нуждам ближнего. Герой наш сейчас полностью освоился с ролью натуры эгоистичной и неприступной.

– Послушай, Пенрод, – медленно начал Родди. – Ты… ты…

– Я, кажется, уже просил тебя, Родди, быть более кратким, – еще сильнее нахмурился великий трубач. – И вообще, пришел бы ты лучше ко мне в другой раз. Я, может, готовлюсь к концерту.

Пенрод снова поднес трубу к губам. Он уже был готов издать потрясающий звук, который получался у него раз от раза все громче и громче, когда Родди вдруг раскрыл суть своего визита в сарай Скофилдов.

– Пенрод, – молвил он голосом пришельца из мира иного, – ты должен вернуть мне трубу.

– Слушай, Родди! – гневно сверкнул глазами мистер Скофилд. – Ты что, дразнить меня специально приперся?

– Нет, Пенрод, – серьезно и скорбно ответствовал Родди. – Я пришел специально за этой трубой.

Тут Сэмюел Уильямс, все это время дремавший в тачке, почувствовал прилив оживления. Он вскочил и, исполнив совсем коротенький, но довольно шумный танец победителя, воскликнул:

– Ура, Пенрод! Это все-таки не его труба! Он сам наврал, и теперь мы имеем пра…

– Нет! – со слезами в голосе отвечал Родерик Мэгсуорт Битс-младший. – Нет, все совсем по-другому!

– Ты понял, Пенрод? – запрыгал от радости Сэм. – Теперь мы имеем право обзывать его, как угодно.

Только сейчас мистер Скофилд спустился с музыкальных высот на землю. До него, наконец, дошло, зачем пожаловал Родерик Мэгсуорт Битс-младший. Однако радости Сэма он не разделял. Его совершенно не волновало, имеют они или не имеют право обзывать Родди как угодно. Его вообще мало интересовал Родди как личность. Но сейчас он покушался на Его Трубу, и это было очень серьезно.

– Нет, нет, вы не имеете права! – затравленно глядя на Сэма, твердил Родерик Мэгсуорт Битс-младший. – Я не врал!

– Зачем же тебе понадобилась обратно труба? – неумолимо вопрошал Сэм.

– Понадобилась, и все! – крикнул Родди. – Имею я, в конце концов, право, чтобы мне понадобилось обратно то, что мне нужно, чтобы мне понадобилось?

Лицо Пенрода от возмущения стало красным. Демонстративно повернувшись к Родди спиной, он спросил Сэма:

– Ты ведь, по-моему, тоже слышал, как Родди вчера говорил, что это его труба?

– Ну, да, – кивнул головой Сэм. – Родди не меньше, чем сто тысяч раз, повторял про это.

– Та-ак, – удовлетворенно протянул Пенрод. – Слушай-ка, Сэм, не припомнишь ли в таком случае, как Родди Битс продал мне эту трубу?

– Конечно, припомню, – охотно откликнулся мистер Уильямс. – Ты, Пенрод, ему предложил два доллара, он тут же и продал.

– По-моему, я с ним расплатился не чеком, а выложил всю сумму наличными? – делая вид, что с трудом восстанавливает события минувшего дня, проговорил Пенрод.

– Именно, сэр, – поддержал Сэмюел Уильямс. – Ты расплатился с ним двумя долларовыми банкнотами.

– Выходит, теперь это моя труба?

– Еще бы! – воскликнул Сэм.

– Теперь вам все ясно, сэр? – с большим достоинством обернулся к Родди Пенрод. – Труба теперь моя. Ты ее продал мне, а я выложил денежки чистоганом. Может быть, я, конечно, чего-то не понимаю, но до сих пор мне казалось: если кто-то выложил за вещь деньги, она уже насовсем его. Не собираюсь я тебе отдавать трубу! Даже если ты вчера мне навра…

– Ничего я не врал! Не врал ничего! Это труба моя! – крикнул Родди. – Советовал бы тебе, Пенрод Скофилд, в следующий раз выбирать мираже…

Тут он осекся. Несколько минут он молчал. Затем, одарив Пенрода неожиданно ласковым взором, с ангельской кротостью произнес:

– Понимаешь, мне просто необходимо вернуть на место трубу.

– Ну, ну, объясни, зачем она тебе вдруг понадобилась? – снова вступил с ним в беседу Сэм.

На лице Родди отразилась мука. Вероятно, именно так взирали жертвы на палачей-инквизиторов.

– Тебя, Сэм, не касается, – с ненавистью прошептал он.

Тут Сэм усторил полную вакханалию. Он скакал по сараю, улюлюкал, раз десять в разных формах и сочетаниях заявил, что Родди лжет… Стараясь изо всех сил не обращать на Сэма внимания, Родерик с мольбою взглянул на Пенрода.

– Отдай мне трубу. Мне очень надо.

Пенрод совсем не собирался расставаться с трубой. Сперва он хотел напрямик заявить об этом Родерику, но вдруг резко изменил тактику. Незаконные притязания Мэгсуорта Битса-младшего столь возмутили его, что он решил последовать примеру Сэма.

– Верну я или не верну трубу, Родди, мы обсудим несколько позже, – произнес с расстановкой Пенрод. – А ты сперва расскажи, зачем она тебе так снова понадобилась?

– Во! Во! – подхватил мистер Сэмюел Уильямс. – Расскажи-ка, Родди, все мне и Пенроду!

Без Сэма Родди, вполне возможно, в конце концов, и решился бы открыть правду Пенроду. Но Сэм приводил его в ярость. Родди не сомневался, что этот распоясавшийся садист не приминет воспользоваться его искренностью. Короче говоря, он замкнулся и с самым надменным видом повторил:

– Сколько мне раз еще объяснять тебе, Пенрод Скофилд? Ты просто должен вернуть мне трубу, вот и все.

– Ну уж нет, сэр! – совсем разозлился Пенрод. – Я тебе ничего не должен. Кстати, может, ты готов возвратить два доллара? – добавил он.

Даже если бы Родди предложил ему обратно два доллара, Пенрод ни за что бы не согласился расстаться с трубой. Просто чутье, которое свойственно мальчикам его возраста, подсказало ему, что вопрос о двух долларах нанесет серьезный удар по противнику.

– Деньги твои я потратил, Пенрод, – как по заказу, ответил Родди. – На доллар шестьдесят пять центов я купил пистолет, который стреляет пробками, а на остальное три газировки и леденцы. Но я буду должен тебе за трубу два доллара. Я тебе потом их верну.