Глория Му - Детская книга для девочек

Доктор подхватил ее на руки, пощекотал подбородок. Кошка сладко зажмурилась, вытянула шею и замурлыкала.

– Ой, а можно мне тоже ее погладить? – Геля уже потянулась к кошке, но доктор, загородив зверька локтем, как какая-нибудь жадина, удивленно спросил:

– Погладить? Но ведь Силы Зла всегда тебя пугали! Ты боялась этой кошки до смерти!

– Силы Зла?! – в свою очередь удивилась Геля. – Ты называешь кошку Силы Зла?

Василий Савельевич так пристально посмотрел на дочку, что ей пришлось собрать все свои невеликие запасы мужества, чтобы не грохнуться в обморок, – неизвестно, как там обстояло у Поли с Силами Зла, а вот Геля до смерти боялась именно что доктора.

И не напрасно – Василий Савельевич устроил ей настоящий экзамен. Тут-то все и выплыло – и что «Поля» напрочь забыла не только странную кличку зверька, но и многое другое: знакомых, родственников, гимназических подруг и разные события. Не знает, когда у нее день рождения, а еще разучилась играть на пианино, шить и вышивать.

При этом прекрасно помнит членов семьи, таблицу умножения, языки – французский, немецкий и английский (причем на английском говорит гораздо лучше, чем до травмы). Коротко говоря, секретный агент Фандорина, как никогда, была близка к провалу. И из-за кого? Из-за какой-то дурацкой кошки!

Но, как ни странно, доктору и в голову не пришло, что его дочь вовсе даже и не дочь, а гостья из будущего, прибывшая с миссией по спасению человечества. Ничего подобного. Василий Савельевич пришел к выводу – барабанная дробь! – что после травмы бедное дитя страдает амнезией.

Домашним он объявил, что Поленька очень нуждается в поддержке близких. Не следует пугаться, если она чего-то не может вспомнить, а следует, наоборот, рассказывать обо всем подробнейшим образом, и память мало-помалу обязательно вернется. Не-пре-мен-но!

И секретный агент, она же Поля Рындина, она же Геля Фандорина, не откладывая, прямо за ужином принялась задавать вопросы. Первым делом поискала виновницу своего провала – кошка с самодовольным видом восседала на коленях Василия Савельевича и время от времени капризно мяукала, требуя подачек. Суровый прапрадедушка, сюсюкая, кормил бессовестное животное прямо с вилки. Ну, просто умереть-уснуть! Геля хмыкнула и спросила:

– Папа, а почему ты все же обзываешь кошку Силами Зла?

Ответила Аннушка, которая как раз, пыхтя, притащила пыхтящий самовар почти с нее же размером:

– Это у Василь Савельича юмор такой – английский. Как скажет что, так мороз по коже.

– А, я знаю! – обрадовалась Геля. – Gallows humour называется.

– Да как ни назови – все одно ведь пакость! – Аннушка, похоже, и кошку недолюбливала, и черный юмор не одобряла, вот и разразилась настоящей обличительной речью: – Едва объявилась эта зараза в доме, так никакого спасу от нее. Некраденый-то кусок быстро приедается, она и давай на кухне у меня из-под рук тащить! Уж и веником ее, и полотенцем гоняла, но нет-нет да и не досчитаюсь чего. Я к доктору – уймите, говорю, кикимору свою, мочи нет терпеть. А он: «Да что вы, Анна Ивановна, какое беспокойство от малюсенькой кошечки?» – Ах, так, – говорю, – а кто говядины полфунта скрал? Шпалеры кто ободрал в передней? А обивку диванную кто изорвал, уж не вы ли? А вазу кто разбил, ту, что Аглае Тихоновне на день ангела подарили? Да это не кошка, а, стесняюсь сказать, силы адовы! Ему все смех. – Аннушка сердито передразнила доктора: – «Прекрасная идея, – говорит, – прек-расная, так и назовем нашу кошечку – Силы Зла, и будут ответы на все ваши вопросы. Кто сметану съел? Силы Зла. Кто Полю исцарапал? Силы Зла. Кто пальму повалил? Силы Зла. Что там у вас дальше по списку?» – Да вы что, – спрашиваю, – совсем ума решились? Мало что притащили в дом черную кошку, так еще прозвание ей такое гадкое хотите дать? Но ему разве что втолкуешь? Только хохочет. А эта тварь – и без того ведь несносная, с каждым днем все наглее, – Аннушка с осуждением покачала головой, собрала грязные тарелки и понесла на кухню.

– Сами вы, Анна Ивановна, знаете ли… Вот что я вам скажу! – крикнул ей вслед раздосадованный доктор, нежно наглаживая Силы Зла.

– Папа, а откуда ты ее… притащил? – Геля не собиралась выслушивать очередную перепалку между Аннушкой и Василием Савельевичем – про кошку было куда как интереснее.

Но доктора снова опередили с ответом.

– Этого никто не знает, – загадочно улыбнулась Аглая Тихоновна.

– Ты меня разыгрываешь, так не может быть! – обиделась Геля, но Аглая Тихоновна рассказала вот что.

В тот день Василий Савельевич вернулся домой очень поздно, почти к полуночи – точно как сегодня. Сутки мотался по больным, ужасно устал – едва нашел силы снять пиджак, а шляпу и саквояж так и вовсе бросил прямо на диване в столовой.

Поля уже спала, но Аглая Тихоновна и Аннушка, конечно, тут же бросились заботиться о докторе, поить его чаем, но вдруг – как только часы пробили полночь – докторский саквояж взвыл, свалился с дивана и запрыгал по полу.

Василий Савельевич даже чашку выронил от удивления, Аннушка взвизгнула и закрестилась – саквояж издавал поистине душераздирающие звуки (в этом месте Геля покивала, с неприязнью поглядывая на кошку, – и как только такая милая с виду зверушка может так отвратительно и жутко вопить?). Аглая Тихоновна (как самая рассудительная из всех, мысленно прокомментировала Геля) храбро подкралась к саквояжу и расстегнула замочек. В ту же секунду оттуда вылетела маленькая черная молния, вскарабкалась по занавеске на карниз и там обернулась взъерошенной кошкой.

Василий Савельевич так громко хохотал, что зверек перепугался еще больше и сиганул на горку, стоящую в углу, разбив пресловутую дареную вазу.

Аннушка взялась было за веник, чтобы прогнать незваную гостью, но доктор не позволил – к кошкам он питал слабость.

– Но как же она оказалась в саквояже? – озадаченно спросила Геля.

– Видишь ли, кошки тоже питают определенную слабость к врачам. Из-за лекарственного запаха, – объяснил Василий Савельевич. – Они любят не только валерьянку, что общеизвестно, но и другие травки и микстуры. Вот Силы Зла и забрались в мой саквояж. А я так устал, что и не заметил.

– И хоть бы кошка была путная – толстая да ласковая, – посетовала Аннушка, – а то ведь огрызок злобный. Кроме доктора, никого к себе не подпускает, шипит гадюкой, ворует, да кусается еще хуже всякой собаки!

Доктор презрительно хмыкнул, и от этого Аннушка совсем разошлась:

– Что вы хмычете, что вы хмычете, вот ни стыда ни совести! Ведь барышню чуть не угробила ваша гадина, а вам и горя мало!

– Будет тебе, Аннушка, браниться. Так нельзя, – укоризненно прервала девушку Аглая Тихоновна, – то, что произошло с Полей, – несчастливая случайность, и винить в этом бедную бессловесную тварь – глупо и жестоко.