Лилия Мельникова - Наследники испанского пирата

Самым мучительным для пирата стало появление во сне образа маленькой девочки. Ребенок тянул к нему ручки и горько плакал, будто просил помощи. Курвель просыпался с тяжелой головой, не понимая, откуда взялась эта малышка, и что ей нужно от него. Пират вспоминал все свои преступления.

«Неужели я когда-то обидел ребенка? К чему мне является эта девочка? — думал Курвель. — Да, я похищал детей, ради выкупа, но никогда не мучил их, и тем более не убивал. Я сводил счеты только с взрослыми. За что же эта малышка преследует меня?»

Ксавье не находил ответа, и его рука невольно потянулась к амулету. На этот раз цыган не показался, островитянин лишь услышал его голос: надтреснутый, глухой голос старца.

— Мне понятно Питер, твое недоумение, откуда взялся ребенок. Но поверь мне, он появился не случайно. Это твоя дочь. Девочка в беде, и ей нужна твоя помощь!

— Но у меня нет, и никогда не было детей. С волнением вскричал Курвель.

— Ты ошибаешься, Питер Крейг, вспомни Ливерпуль и рыжую девицу Долли, с которой ты развлекался, — возразил голос. — Так вот, девять лет назад она родила от тебя дочь. А в прошлом году малышка осталась сиротой. Ее имя Салли. Мать погибла в пьяной драке. Ты должен разыскать и воспитать своего ребенка!

Голос цыгана становился все слабее и слабее, пока совсем не исчез. Курвель пытался еще что-то спросить, но цыган больше не откликался.

Известие о том, что у него есть дочь, привела Курвеля в сильное волнение. И, вместе с тем, вызвала в его душе доселе неиспытанную радость и восторг. Но, так же он почувствовал и свою беспомощность. Нужно, во что бы то ни стало, выбраться с острова!

— Я не смогу больше жить спокойно здесь, зная, что единственный в мире родной человек, мое потомство, моя кровиночка далеко от меня. Ей угрожает опасность, а я тут прозябаю. О, Салли, дождись меня, родная. Я люблю тебя, сделаю все, что бы поскорее быть рядом с тобой!

Между тем, погода улучшилась: в небе появились просветы, ливень сменился мелким теплым дождем, волны утихли.

Курвелю не сиделось в пещере. Он бродил по острову, спускался на пляж и смотрел вдаль, на Север, будто сквозь пелену дождя надеялся разглядеть свое дитя.

Дельфины больше не жались друг к другу, они стали покидать лагуну в поисках пищи.

Ксавье теперь жил лишь мечтами о встрече с дочерью. Он пытался вспомнить рыжую Долли, но это ему удавалось плохо, черты ее лица ускользали из памяти пирата, и всплывали лишь некоторые мелочи: копна кудрявых рыжих волос и звонкий, заразительный смех девушки. Она в жизни Ксавье ничего не значила, так, легкое увлечение между пиратскими делами и заботами. Тогда, почти десять лет назад, его мысли занимало только одно: страсть к обогащению.

Внезапно появившаяся маленькая дочь волновала его воображение.

«Какая она? На кого похожа? Лучше бы она пошла в мать, ведь я очень некрасив, почти урод! А девочке важна красота. Хотя, с богатым приданным, любая дурнушка может хорошо устроиться в жизни. А мне не важна ее внешность, я буду любить ее, не смотря ни на что! — размышлял Курвель. — Но почему же я сижу? Надо действовать! Ждать какое-нибудь судно — бессмысленно. Придется строить плот. На острове полно бамбука, начну вырубать самые толстые стволы, другого выхода нет. За период дождей я смогу управиться, дело не хитрое. А там уж, если удастся выйти в океан — какое-нибудь судно подберет меня. Риск велик, но другого выхода я не вижу. Надеяться можно лишь на себя, и на удачу!»

Ксавье принялся за работу. Он ходил в бамбуковую рощу, срубал самые толстые стволы и складывал их на пляже.

Ранним утром, после очередного дождя, островитянин спустился к лагуне и увидел, что дельфины буксируют к берегу продолговатый предмет. Присмотревшись, Курвель понял, что это перевернутая рыбацкая лодка. Он бросился в воду и вытащил на берег суденышко. Дельфины радостно защебетали, поняв, что угодили своему другу.

Ксавье с интересом принялся рассматривать находку. Это была маленькая двухвесельная лодчонка, неизвестно как оказавшаяся в океане. Очевидно, она долгое время дрейфовала, пока шторм не прибил ее к скалам, изрядно потрепав и продырявив в нескольких местах.

Дельфины, смекнув, что эта лодка может пригодиться их другу, подхватили ее и загнали в лагуну. Работы с суденышком предстояло много: очистить от ракушек и водорослей, заделать пробоины, законопатить щели. Все равно это было сделать легче, чем построить плот, который, еще неизвестно, как поведет себя в открытом океане.

Курвель решил приспособить к лодке мачту и поставить парус из куска брезента, найденного под навесом. А еще он намеревался сделать весла, для этого предстояло найти прочное дерево. Мысли о дочери делали Ксавье очень энергичным, за работой время летело быстро, он даже не заметил, как закончились дожди.

Над островом снова синело ясное небо. И вот настал день, когда все было готово: островитянин решил испытать лодку в лагуне. Оказалось, что мачта получилась слишком тяжелой для хрупкого суденышка, даже слабый порыв ветра мог опрокинуть лодку, а весла получились слишком легкими. Пришлось все переделывать, эта работа отняла у Курвеля еще неделю. Второе испытание показало, что суденышко готово для длительного плавания.

На рассвете, загрузив продукты, воду и сокровища, Ксавье с волнением покинул уютный гостеприимный островок, который так долго служил ему убежищем. С помощью дельфинов, он на веслах вышел из лагуны и отправился в полное опасностей и лишений плавание.

Дельфины сопровождали своего друга до того места в океане, где они часто встречали корабли. Умные и чуткие существа сразу поняли, что человек хочет встретить других людей.

Проводив Ксавье, они вернулись в лагуну.

Теперь главным для бывшего пирата было не потерять правильное направление. В бескрайнем океане, без навигационных приборов это оказалось непростой задачей. Хрупкую скорлупку кидало из стороны в сторону, и даже такому опытному мореплавателю можно было легко сбиться с курса.

Днем он старался ориентироваться по Солнцу, направляя лодку строго на Север. Ночью указателем пути служили звезды.

— Только бы не сбиться с пути, — с тревогой твердил Ксавье. — И лишь бы не испортилась погода. Малейший шторм меня потопит.

Пять дней и ночей погода благоприятствовала отчаянному храбрецу, дул попутный ветер и лодчонка уверенно двигалась на Север. Курвель зорко вглядывался в бескрайнюю водную гладь, надеясь увидеть какое-нибудь судно, но океан казался пустынным.

— Так куда же, черт возьми, подевались все корабли! — в отчаяние повторял бывший пират. — Я нахожусь на самом оживленном морском пути, не может быть, чтобы не встретилось ни одного судна!