Муни Витчер - Джено и черная печать мадам Крикен

— Мне страшно.

— Понимаю. Я бы тоже боялась на твоем месте. Но ты должен довериться мне. Я хочу лишь, чтоб ты нашел своих родителей. Блокирующему слову обучил меня Риккардо Железный Пест: оно стало последним из его блестящих открытий, и он рассказал мне о нем незадолго до смерти. Этой техникой владею только я. — С этими словами мадам встала и, открыв сорок второй шестиугольный ящик, извлекла оттуда старую бамбуковую палочку длиной в тридцать сантиметров. Затем открыла другой, тридцатый, из которого пахнуло необыкновенным ароматом. Наконец подошла к семидесятому: в нем оказались необычные песочные часы, двойные, с золотым песком.

Мадам вернулась и снова села напротив Джено. Велела ему положить на циновку еще две подушки, чтобы, когда он сядет, их головы оказались на одном уровне. Установила часы на землю, из них посыпался песок, а по Служебкабио стал распространяться пурпурный дым. Между собственным лбом и лбом Астора Венти она установила палочку. Их лица оказались очень близко. Джено удалось рассмотреть глубокие морщины на лице мадам Крикен, и он почувствовал, что может ей доверять.

— Закрой глаза и не шевелись. Палочка не должна упасть, — сказала старая сапиенса низким голосом, потом глубоко вдохнула и подняла руки вверх, держа голову прямо.

Дыхание Джено замедлилось. Через несколько секунд он услышал знакомый звон в ушах, потом свет ударил ему в глаза, и его веки ритмично задергались. Голова закружилась, и, хотя он сидел на месте, ему показалось, что его тело погружается в темную и неизведанную пучину. Красный дым из тридцатого ящика заполонил комнату, и, когда золотой песок пересыпался в первую колбу часов, старая женщина впала в транс. По-прежнему держа руки высоко поднятыми, она зашевелила губами, отчетливо произнося Блокирующее слово: «КУМ ИМПЕРИО ЭССЕ».

Джено, не отдавая себе отчета, запрокинул голову назад и свалился на циновку. Он лишился чувств, а палочка так и осталась приклеенной к его лбу.

Марго покачнулась, медленно и устало опустила руки, поднесла их к вискам. Красный дым вернулся в тридцатый ящик, словно притянутый неведомой силой. Дыхание сапиенсы пришло в норму, и она полными надежды глазами посмотрела на юного антея, растянувшегося на циновке. Мальчик не шевелился. Она убрала палочку с его лба, провела пальцем по его взмокшим волосам и стала ждать, когда золотой песок перетечет во второй пузырь.

Уже упала последняя песчинка, но Джено так и не очнулся. Наполеон мяукнул и, распушив усы, стремительно приблизился к мальчику и обнюхал его.

Мадам Крикен положила руки на грудь Джено: тепло, исходящее от мощной энергии старой сапиенсы, едва не прожгло его одежду, но и на этот раз мальчик не пришел в себя.

Женщина подошла к шестиугольным ящикам, открыла сто шестидесятый и достала оттуда крошечную шкатулку, где хранилась Арборея Первинка, или Барвинок Древовидный, лекарственное растение, растущее только в Долине мыслей. Полвека назад его посадил там легендарный Риккардо Железный Пест.

Стебельки травы так высохли, что от одного прикосновения к ним они рассыпались. Мадам вернулась к Джено и посыпала ими его бледное лицо.

А перед мысленным взором мальчика, который был в этот миг совсем в другом месте — в прошлом, настоящем и будущем, — пробегали размытые изображения: вначале он увидел испуганное лицо своей матери Коринны, которую уводил Ятто фон Цантар. Она плакала и вырывалась, потому что не хотела покидать аптеку Нижнего Колокола. Рядом с прилавком с медикаментами застыл Флебо Молекула со свертком в руках. Там, в одеяле, был он сам, маленький Джено. Напротив дяди стояла мадам Крикен с грустным и озадаченным выражением на лице. Но вот изображение матери исчезло, появился отец. Он был в отчаянии. И все пытался объяснить суммусу сапиенсу, что они не хотели создавать опасную микстуру, Клонафорт должен был стать супервитамином. Отец держал кого-то за руку, но Джено не удалось рассмотреть кого. Изображение было затуманено. Возможно, это была рука его матери, или дяди Флебо… или Крикен.

Голосов практически не было слышно, и Джено не понимал, что происходит. Неожиданно видение сменилось. На первом плане всплыла противная физиономия Мирты Бини: она смеялась, растянув свой резиновый рот. Вскоре появились ее подружки: Джоя и Марлония, обе уплетали пирожные с кремом. Братья Фратти стояли чуть поодаль. Галимед и Никозия были серьезны, ни над чем не смеялись. Никозия чесал живот и тряс головой, откидывая в сторону длинную челку, падавшую ему на глаза.

Эта картинка сменилась так же внезапно, как лопается мыльный пузырь. Не было больше ни прошлого, ни настоящего. Джено попал в будущее.

В чистом голубом небе над Долиной мыслей он увидел сокола с золотыми перьями. В плавном полете он расправлял свои крылья, следуя потокам воздуха. Сокол опустился на плечо юного Астора Венти. На правой лапе у него что-то блестело. Перстень, такой же, как у фон Цантара. Перстень с эмблемой Аркса Ментиса. Вдруг птица пронзительно заклекотала, и Джено снова ощутил, как его тело летит в пропасть. Он застонал.

Марго приподняла его голову:

— Джено, Джено… ответь мне. Открой глаза.

Юный антей послушно поднял веки. Взгляд его все еще был затуманенным, но к нему пришло Знание.

Марго улыбнулась. Она с радостью наблюдала, как приходит в сознание этот слабый, но смелый мальчик. Поцеловав его в лоб, мадам встала и уже без всяких эмоций произнесла:

— Теперь ты в безопасности. Никто не сможет прочитать твоих мыслей.

— Я видел, как вы с фон Цантаром похитили моих родителей. Мой отец держал кого-то за руку… Это были вы, мадам? — спросил юный антей, еще не совсем придя в себя.

— Я с твоим отцом за руку? Ничего не знаю! — разозлилась сапиенса. Загадочное видение Джено настолько ее обеспокоило, что она впервые на его памяти употребила это выражение. — Что еще ты видел? — с подозрением спросила она.

— Моих школьных товарищей и сокола. Прекраснейшего сокола, — ответил он.

— Сокола? — переспросила Марго, снова удивившись.

— Да. Точно такой же снился мне в ту ночь, когда вы приехали в Нижний Колокол, — сбивчиво объяснил он.

— Странно. Ты когда-нибудь видел живого сокола? — недоверчиво спросила сапиенса.

— Нет, никогда. А еще у него был перстень на правой лапе. Такой же, как у фон Цантара, — с трудом поднимаясь, сказал Джено.

Мадам Крикен сняла очки и провела по лбу рукой. Потом водрузила их на прежнее место и, глядя на мальчика, объяснила:

— Это видение из будущего. Поэтому я пытаюсь понять, что оно означает, но мне не удается. К этому я не была подготовлена.