Муни Витчер - Нина и загадка Восьмой Ноты

Трагедия длилась буквально несколько минут, и никто не мог предотвратить ее. Будь здесь Макс или Нина, Андору еще можно было бы спасти. Но Нина и Макс находились в лаборатории виллы, размышляя над тем, почему погас огонь в камине и как разжечь его вновь, и им даже в голову не приходило, что в подводной лаборатории могли происходить столь трагические события.

— Ну вот, загогелся, — облегченно вздохнул Макс, вытирая металлические руки листом бумаги. — Я пгошу тебя, не пговоди больше сомнительных экспегиментов.

Нина посмотрела на огонь, он горел ровно. Она пожала руку Максу и открыла люк.

— Нет, я один не пойду. Я боюсь туннелей. Пговоди меня в Акуэо Пгофундис, ладно? — Макс чувствовал себя неуютно вне стен своего подводного дома и не чаял поскорее вернуться обратно. Нина засмеялась и похлопала его по плечу. Они вместе спустились в туннель, забрались в вагонетку и через несколько секунд очутились в Акуэо Профундис.

Зрелище, открывшееся их глазам, потрясло их. На полу без признаков жизни лежала Андора. Макс бросился к ней и закричал в отчаянии:

— Андога, Андога, ответь! Что случилось?

Но он тотчас понял, что все кончено, увидев оторванную от блока питания трубку. Он догадался, что Андора сама сделала это.

— Андора отключила себя. Она себя убила, — сказал он, и слезы покатились из его глаз. — Это я виноват. Я не должен был оставлять ее одну.

Нина обняла его. Случайно бросив взгляд на стол, она увидела письмо. Прочтя его, она заплакала. Сейчас они плакали оба.

— Мне очень жаль… Она не виновата, что доставила нам так много горьких минут. Негодяй Каркон вложил в нее эту программу, — проговорила она, шмыгая носом.

Макс взял в свои руки руки Андоры и, стараясь сдержать рыдания, сказал:

— Я помещу ее в металлический ящик. Думаю, будет пгавильно похогонить ее.

Нина кивнула:

— Хорошо, Макс. А я сообщу тете Андоре, что она отныне в безопасности. Я расскажу ребятам о том, что случилось. Наверняка они будут горевать. Спрячь этот медный цилиндрик, — попросила она Макса. — Он связывал андроида и мою тетю…

Нина вернулась на виллу и рассказала Любе о несчастье. Та ведь тоже была знакома с карконским андроидом.

Потом девочка подошла к телефону и позвонила в Мадрид.

В особняке на улице Веласкеса царили мир и покой. Звонок племянницы обрадовал тетушек. Кармен принялась весело болтать с Ниной и болтала до тех пор, пока Андора не отняла трубку. Когда она услышала печальную новость, то глубоко вздохнула и, ничего не объясняя сестре, сказала:

— Так-то лучше, моя малышка. По крайней мере, теперь я смогу жить спокойно.

На самом деле это был вздох облегчения.

— Знаешь, что я тебе скажу? — прибавила настоящая Андора.

— Что, тетя?

— Мы с Кармен решили навестить тебя на Рождество. Ты довольна?

— Дааааа! — закричала Нина. — Еще как довольна! Вот бы и мама с папой приехали! Как было бы здорово! Устроим великолепный ужин и вдоволь навеселимся!

Люба, слышавшая весь разговор, даже заплясала от радости. Ведь она сможет приготовить кучу разных блюд для целой семьи!

Красавчик и Платон начали носиться по комнатам, сбивая ковры. Нина провела остаток вечера в приятных разговорах с няней и играх с животными, и это хоть немного отвлекло ее от грустных мыслей о покончившем с собой андроиде.

Зато во дворце Каркона весельем и не пахло. Маг был вне себя от бешенства. Опасаясь возможной попытки Нины освободить Третью Тайну, он был вынужден усилить защиту Угольной печи. Но не только это. Он еще и заразил Кабитусом Морбанте агрегат, скрывавший эту тайну. Кроме того, Алвиз, Барбесса, Ирена, Гастило и Сабина чувствовали себя все хуже и хуже. Требовалось как можно скорее пересадить им новые кошачьи сердца.

— Вишиоло! Кабитус Морбанте действует! Третий агрегат на замке! Нине ни за что не удастся разблокировать его, даже если она набралась опыта и могущества, каких не имела раньше. Числомагия и Механогеометрия также ей недоступны. Иди приготовь ножи и проволоку, нам нужно наловить как можно больше бродячих кошек, — приказал Каркон, брызгая слюной.

— Будет сделано, мой господин! — Одноглазый выслушал хозяина, потирая от удовольствия руки и предвкушая счастливый момент, когда он сможет придушить парочку кошек.

Черный Маг закрыл дверь в лабораторию, решив поработать над планом очередной баталии с Ниной. Он намеревался привлечь к этому делу свой ударный резерв: трех взрослых андроидов. Он проделал все нужные манипуляции, и связь с андроидами была установлена. Посланный им сигнал прозвучал одновременно в трех различных точках мира в мозгах трех человекороботов.

В Перу это был Тупак по прозвищу Зверь, мускулистый и невежественный андроид, у которого все было черное: глаза, волосы, кожа, — и только зубы были белые.

В России жил Владимир, названный Карконом Лгуном: у того были голубые глаза, светлые волосы, кожа молочного цвета — внешность, способная обмануть любого.

В Китае находился третий карконианец, Ли Мек Киан по кличке Циник: глаза — словно щелочки, короткие каштановые волосы, сам очень худой и с невероятной интуицией.

Уже долгие годы они жили среди людей, не вызывая ни у кого никаких подозрений о своей истинной сущности. Каркон держал их в состоянии «сна», в котором они не способны были доставлять неприятности окружающим. Наступил момент «разбудить» их.

«Говорит Каркон, ваш Магический Магистр. Даю команду: активизироваться! Каждый из вас получит от меня посылку. В ней вы найдете все, что вам будет необходимо. Ждите моих дальнейших приказаний».

Князь завершил сеанс связи и ухмыльнулся, предвидя поражение, которое он нанесет упрямой девчонке. «Через несколько месяцев мои андроиды будут готовы дать бой внучке этого старого дурака Миши. И ей конец!» — поздравил сам себя с предстоящей победой Каркон.

Число проблем, встававших перед Ниной и ее друзьями, возрастало с каждым днем. Ее миссия по спасению Ксоракса становилась все сложнее и опаснее. Но решимость довести дело до конца была сильнее всего. Конечно, неприятные события случались, иногда они были даже слишком неприятными, как, например, смерть Андоры. Но дружба помогала переносить все невзгоды и страдания.

Прощание с Андорой состоялось холодным декабрьским утром.

Небо было серым. Венеция, казалось, была затянута ледяной вуалью. Глаза Макса были полны грусти, он с трудом передвигал ногами, а когда укладывал Андору в длинный металлический ящик, слезы покатились по его серебряным щекам. Впервые он присутствовал при кончине существа, себе подобного.