Павел Вежинов - Происшествие на тихой улице

«Шевроле» и «Москвич» вот-вот должны были разъехаться. Человек в пиджаке кирпичного цвета даже не взглянул, кто сидит во встречной машине, только Васко на секунду-две вперил в нее свои голубые глаза, и Зарко показалось, что взгляды их встретились. Но в тот же миг они разъехались.

— Что же это такое? — воскликнул с тревогой Зарко. — Значит, он так и уедет с ним?

— Не бойся! — успокоил его инспектор. — На этот раз далеко не увезет! — пошутил он.

— Но они проехали!

— Догоним! — сказал инспектор и повернулся к Филиппу: — Узнал ты его?

Филипп смущенно заморгал.

— Не могу вспомнить, где я его видел! — ответил он.

— Стоп! — скомандовал Табаков и повернулся к шоферу. — Сможешь здесь развернуться?

Шофер почесал затылок.

— Смогу! — сказал он. — Только это задержит нас…

— Ничего! Мальчикам сойти! — распорядился тем же командирским тоном инспектор. — Живо!

Филипп и Зарко поспешили выполнить приказание. Немного погодя они с изумлением наблюдали, как умело разворачивался опытный шофер на такой узкой и притом идущей по краю пропасти дороге.

— Ну, полезайте! — улыбнулся инспектор мальчикам. — Самое интересное начинается только сейчас…

Мощный «Шевроле» покатил в гору и быстро преодолел подъем. «Москвич» ушел вперед, и его уже давно не было видно. Но инспектор не сомневался, что он будет настигнут. И действительно, не прошло и десяти минут, как они опять различили впереди машину, блеснувшую на солнце задним стеклом.

— Мы догнали его шутя! — сказал инспектор.

Расстояние между ними быстро сокращалось. Сто метров, пятьдесят… двадцать…

— Посигналь и обойди! — обратился инспектор к шоферу. — Когда опередим его метров на сто, останови машину поближе к середине.

— Ясно! — сказал водитель.

Инспектор повернулся к двум своим сотрудникам, сидевшим сзади вместе с мальчиками, за всю дорогу не проронившим ни слова:

— Будьте наготове!

Все вышло так, как задумал инспектор. «Шевроле» посигналил, и «Москвич», тотчас ответив ему, сбавил ход и съехал к самой обочине шоссе, пропуская его вперед.

— Точно по уставу! — иронически заметил инспектор.

«Шевроле», проехав метров сто, остановился, загородив собой почти все шоссе. Мальчики изумились, видя, с какой быстротой инспектор и двое сотрудников выскочили из машины. Они поспешили выйти вслед за ними. «Москвич» был уже совсем близко. Филипп сразу заметил смутную тревогу на лице его водителя. В тот же миг инспектор шагнул вперед и поднял правую руку.

— Стой! — крикнул он негромко. Голос его был спокоен и тверд.

«Москвич» остановился. Водитель его высунул голову и как-то глухо спросил:

— В чем дело?

— Выйдите из машины! — сказал инспектор.

От него не укрылась смертельная бледность, покрывшая лицо мужчины в пиджаке кирпичного цвета.

— Что вы хотите?

— Доктор Стефан Ненов, вы арестованы! Выходите!

Человек повиновался, не сказав ни слова.

— Надеюсь, знаете, за что? — тихо проговорил инспектор.

— Да, знаю… — так же тихо ответил человек. — Но сами видите — я его вез домой…

— Вижу! — ответил инспектор. — Суд примет это во внимание.

— Да… суд!.. — с горечью произнес арестованный.

Инспектор повернулся к Зарко.

— Выведи-ка мальчика из машины!

Зарко направился к «Москвичу». И в ту же минуту маленький Васко узнал своего двоюродного брата. Лицо его озарилось радостью, и он громко закричал:

— Зарко! Зарко!

Зарко открыл дверцу, и вдруг на глазах у него выступили слезы радости. Он крепко обнял своего двоюродного братишку и сделал то, чего раньше никогда не делал, — крепко и сердечно поцеловал его в щеку.

— Как мальчик? — обратился инспектор к врачу. — Он уже здоров?

— Вполне! — уныло кивнул тот. — Однако ему не мешало бы полежать еще несколько дней…

— Что точно с ним было?

— Сильное сотрясение мозга.

— И он находился в бессознательном состоянии?

— Да, около двадцати часов.

— Ого! — воскликнул инспектор. — Дело было действительно серьезным!

— К сожалению, да! — сокрушенно ответил доктор.

Инспектор обернулся.

— Васко поедет с мальчиками в «Шевроле», а вы займите свои места… — сказал он помощникам.

— Ясно, товарищ майор!

— Доктор Ненов, вашу машину поведет един из моих помощников, вы поедете сзади… — обратился он опять к арестованному. — Через полчаса мы доставим вас в Дирекцию милиции, где вы дадите свои показания.

— Что ж, едемте… — вздохнул врач.

Вскоре «Шевроле» тронулся. «Москвич» последовал за ним.

Инспектор повернулся к Васко и нежно погладил его по голове.

— Знаешь ли, дружок, где ты находился до сих пор? — спросил он.

Васко недоуменно уставился на него своими голубыми глазками.

— Ну, в больнице… — сказал он. — У дяди доктора…

Инспектор невольно улыбнулся.

— Хорошо там ухаживали за тобой?

— Да!

— Так… так… И одна тетенька там была, да?

— Да!

— И один хороший мальчик? Был там мальчик?

— Да. Он остался там…

— Только мамы не было, но сейчас ты увидишь и маму…

Нет такого писателя, который бы сумел верно и со всей силой передать великую радость матери, которая вновь обрела свое потерянное дитя! За это даже не стоит браться.

Васко попал в такие крепкие объятия, на него обрушились такие бурные ласки, что инспектор, глядя на эту сцену, не на шутку встревожился.

— Гражданка, вы бы поспокойнее! — сказал он с раздражением. — Ребенок еще не совсем оправился… От таких ласк он, пожалуй, получит новое сотрясение.

Но мать, казалось, не слышала его и продолжала стискать и заливать ребенка слезами.

— Товарищ Пиронков, прошу вашего вмешательства!

Насилу удалось вызволить Васко из ее объятий. Когда мальчика уложили в постель, инспектор рассказал родителям о том, что перенес бедный мальчуган, и объяснил, что ему нужен полный покой в течение целой недели. Мать с перепугу снова ударилась в слезы:

— Ах, мой мальчик!.. Миленький мой!..

— Говорил я тебе, что его найдут? — бормотал вне себя от радости Пиронков. — А ты знай ревешь!..

— Ну, а теперь поедемте ко мне! — обратился инспектор к своим маленьким помощникам. — Узнаем, как мой малыш, а заодно и поговорим…

— А пост? — спохватился вдруг Зарко.

Табаков хлопнул себя по лбу.

— Ай-ай-ай!.. Опять чуть было не забыли! — смутился он. — Ну, конечно, сейчас мы распустим дежурных. А потом выдадим им почетную грамоту!

Когда они вышли, во двор к Пиронковым уже стекались взволнованные радостной вестью соседи. Никогда еще Зарко не проходил на виду у всех с таким серьезным и гордым видом.