Хейно Вяли - Колумб Земли Колумба

— Начинать надо с огольцов! — объявил капитан на военном совете.

— Верно, мальцам надо дать по носу! — поддержал Тынис Ассаку.

— Надо не носы им разбить, — уточнил капитан, — а отбить малышей от этих трех.

— Но как? — спросил Яак Тильбути. Этого капитан не знал. Однако Тильбути сам начал пылко развивать идею: — Надо… создать общественное мнение, понимаешь? Так, мол, и так, малыши, мол, хотят играть в парке, а там какие-то чужие копаются и травят ядом. И тогда эти малыши попросят у нас защиты и помощи…

— Это ты здорово придумал: общественное мнение! — похвалил капитан.

— «Общественное мнение»! — презрительно заметил Тынис Ассаку, который никогда особенно не считался с общественным мнением. — Поколотим их, вот и будет мнение. Чего еще слова тратить.

— У тебя не башка, а топор на плечах! — обрезал Ассаку капитан. — Только трах да трах! Головой думать надо!

— Придумал! — воскликнул Тильбути. — Надо сделать так же, как тогда, когда мы организовали сбор костей. Сложимся и пустим ротную казну в дело.

— Охламон! — возмутился Тынис. — Уже и то было глупо, что мои резинки для рогаток, и приклад, и двадцатисентовик были выброшены за эти кости. Достаточно было прикрикнуть, и получили бы те же самые кости, а может быть, даже еще больше. И теперь тоже… это мы еще увидим, у кого вместо головы топор!

— Пустим в дело казну роты! — решил капитан.

— Ну, чтобы переманить это стадо сопляков, нужна не ротная, а полковая касса! — завопил Тынис Ассаку. Он был действительно обижен и рассержен. — Только я больше не вложу в дело ни копейки!

— Тогда шагай отсюда! — хладнокровно объявил капитан. — Тогда ты больше не мушкетер моей роты.

— Тоже мне, велика честь быть в такой роте! — не остался в долгу Тынис и оскорблено уставился в землю. Но уходить не собирался.

На следующее утро рота все же занялась формированием общественного мнения на улице Пикапыллу.

Из ворот старого многоквартирного дома вышел на улицу мальчишка с загорелым лицом и исцарапанными икрами. На плече мальчишка нес железные грабли с короткой рукояткой и неумело пытался что-то насвистывать.

Скрипнула садовая калитка дома напротив, и в одно мгновение пацана окружили мушкетеры.

— Ну, здравствуй, Юрис-Юрнас, — начал капитан.

Юри обвел глазами каждого по очереди, но на приветствие не ответил.

— Что, идет большой сбор металлолома? — насмешливо спросил Тынис Ассаку и выразительно глянул на грабли.

— Это не металлолом, а грабли, — важно сообщил Юри. — И они совсем целые.

— Та-ак, — протянул капитан. — Чего же тогда ты тащишь целые грабли? У тебя что, своя индивидуальная капустная грядка завелась? И требует ухода и так далее?

Юри хотя и был еще мал, но уже умел различать тон разговора. Тон капитана Юри счел оскорбительным.

— Я иду в парк! — гордо сказал Юри. — Работать. Убирать.

— А кто тебе позволил?

— Мама.

Столь исчерпывающий ответ привел роту в легкое замешательство, и Юри было двинулся дальше. Но Тынис Ассаку поймал его за грабли и спросил:

— Разве это парк твоей матери?

Теперь растерялся Юри.

— В парке всякая работа запрещена! — объявил Тынис Ассаку.

Юри сделал большие глаза и спросил:

— Кто запретил?

— Я! — скупо сообщил капитан.

Яак Тильбути представлял себе кампанию по созданию общественного мнения совсем иначе. До сих пор он молчал, но сейчас срочно вмешался.

— Видишь ли, Юри, — начал объяснять он. — Ты знаешь, что такое общественное мнение? Не знаешь! А это вещь очень важная. И общественное мнение сейчас против того, чтобы какие-то чужие пионеры захватывали наш парк, орудовали там, копали и травили людей. Общественное мнение…

— Хи-хи-хи… — захихикал Юри. — Да это же вовсе не был яд. Это был просто крахмал. И нашатырный спирт.

Капитан помрачнел.

— Ты не знаешь и половины дела. Это был типичный яд.

— А вот и не был!

— Эй, ты! — Тынис Ассаку подошел к Юри. — Не вякай, а то нос разобью, понял?

— Ну бей, бей! — повысил голос Юри. — Сами вы ничего не знаете, только врете все. — Он не терпел лжи, и, хотя подбородок у него немного дрожал, он смотрел опасности прямо в глаза.

— Общественное мнение… — попытался Яак Тильбути повернуть ход разговора, но дерзкий взгляд Юри ужасно раздражал Тыниса Ассаку.

— Ты, сопляк!.. — процедил Тынис сквозь зубы и толкнул малыша. Тот пролетел несколько шагов и упал на четвереньки, выронив грабли. Тынис недолго раздумывая зашвырнул их через забор в чей-то сад.

Капитан опомнился прежде всех.

— Мушкетер Ассаку! — сказал он с грозным спокойствием. — Принеси грабли.

— А больше ты ничего не хочешь? — огрызнулся Тынис. И закричал на Юри: — А ну, уматывай! Чего ждешь?

Впервые в истории роты приказ капитана не был выполнен. Это неслыханное нарушение требовало безжалостной кары.

— А не дать ли тебе самому по шее? — сказал капитан своему мушкетеру. — Следовало бы врезать!

Мушкетер Ассаку лишь усмехнулся, пожал плечами и, словно невзначай, повернулся спиной к капитану.

За это время Юри успел подняться с земли и вытереть мокрые глаза. Он исподлобья глянул на всех по очереди и зашагал прочь.

— Погоди! Эй, Юри, остановись! Погоди! — крикнул ему вдогонку мушкетер Тильбути. Он проворно перемахнул через забор и спустя несколько секунд появился с граблями. Юри уходил не оглядываясь. Яак побежал за ним.

— Возьми свои грабли! — Он нашел в кармане два апельсиновых леденца и сунул их мальчугану. — Общественное мнение… — принялся торопливо объяснять он, но Юри не взял конфеты, и они просто упали на землю. Не останавливаясь и не оборачиваясь, Юри шел вперед. Его осанка выражала и гордость, и обиду, и дерзость. А мушкетер Яак Тильбути стоял и смотрел ему вслед.

— Лучше двинул бы ему по шее! — Мушкетер Ассаку сплюнул, когда Тильбути вернулся к своим приятелям.

— Конфеты придется подобрать, — сказал капитан. — Мы не можем ими швыряться.

— Не о конфетах сейчас забота, капитан, — ответил Яак Тильбути. — Плохо, что рота бьет маленьких. Мне стыдно!

— Бьет? Кто их бил? — откликнулся Тынис. Но на сей раз капитан строго призвал его к порядку. И в дальнейшем Ассаку помалкивал, только усмехался.

С другими малышами, идущими на работу, Яак Тильбути говорил очень убедительно и красиво. Его слушали с большим интересом. Но когда мушкетер Тильбути счел, что уже объяснил суть дела, малыши чистосердечно признались, что общественное мнение им не нужно и что во всем мире нет дела лучше, чем работать в парке.

При этом малыши слопали все шесть палочек леденцов, приобретенных ротой.

— А теперь мы должны идти в парк, — сказали просвещенные насчет общественного мнения малыши. — Потому что, если мы будем хорошо работать, парк скоро станет красивым и там будет славно всем играть и отдыхать.