Хейно Вяли - Колумб Земли Колумба

— Ну, что ты выдумал? — спрашивает Ааду.

— Что ты тут выдумаешь… Давно известно, что такое болото… Попробуй тут найди…

— Болото?.. Болото — это болото, — замечает Яан. — Тетки каждую весну ходят сюда клюкву собирать…

— Во время войны на этом болоте прятались партизаны, — напоминает Сальме.

Хиллар искоса поглядывает на всех поочередно. Пионеры оживились. Только Урмас сел на свой рюкзак и ни на кого не смотрит.

— Ну чего там!.. Это ведь недалеко. Проверим гипотезу Пеэтера, — решает Хиллар.

Звено торопливо пускается в путь. Под ногами кочковатая топь, заросшая багульником и кустиками голубики. Между кочками разных размеров гладкие заплаты мха. Их покрывают густой сетью черные нити стеблей клюквы.

Бросок через болото удается. Оказавшись уже довольно близко от двух сосен, Пеэтер, несмотря на увещевания руководителя отряда, бросается бежать по пружинящей болотной почве. Возле сосен он останавливается и стоит, словно столб, боком к приближающимся ребятам. Когда остальные подходят к нему, он без слов вытягивает вперед руку. На некотором расстоянии за одиноко стоящей сосной виднеется такая же одинокая, ярко-зеленая, тонкая и длинная береза — карта точна.

Пионеры радостны и взволнованы.

Только Хиллар помалкивает.

— Видите? Посмотрите туда, немного правее, — объясняет Пеэтер. — Там виднеется какой-то остров среди болота.

Точно, как на карте. Справа от него должна быть какая-то возвышенность с одинокой сосной, хотя сейчас она не слишком видна.

Пионеры глядят на горизонт. Болото и небо сливаются на горизонте в широкую грязную полосу. Но наличие отмеченного на карте островка все же угадывается без труда. И наверное, действительно где-то там и возвышенность с сосной.

— М-да-а… — протяжно произносит Хиллар.

— В конце концов, мудрить нечего, — говорит Ааду, словно угадывая мысли других. — Карта нам дана, ориентиры проверены — надо идти. Ведь надо?

— В этом ты, конечно, прав, — констатирует Хиллар как-то неохотно. — Придется идти…

И они пускаются в путь.

Через болото движется чудная колонна. Впереди всех, словно охотничья собака, учуявшая дичь, идет Хиллар. Он нащупывает глазами тропу и то и дело оборачивается назад, к ребятам.

За Хилларом шагает звеньевой Ааду. На голове у него вместо шапки носовой платок с завязанными уголками, большие пальцы рук просунуты под ремни рюкзака. Вскинув голову, он, как на параде, уставился в затылок впереди идущего. И весь он — воплощенная готовность шагать хоть на край света. Следом за Ааду семенит Сальме. Глаза ее ненасытно вглядываются в однообразное, но при этом необъяснимо чарующее болото.

Шапка за поясом штанов, рубашка на груди расстегнута, руки в карманах, Яан, насвистывая, ступает широко и уверенно.

То водружая очки на нос, то снова снимая их, оглядываясь налево-направо, назад, старается не отставать от Яана Пеэтер.

Пыхтя, вздыхая и поправляя на каждом шагу рюкзак, замыкает шествие Урмас. Он горбится, спотыкается, и выражение лица у него такое, словно его подстерегает тысяча и одна опасность.

— Ребята, остановитесь! — кричит вдруг Пеэтер.

Урмас бросается назад, будто под ногами у него разверзлась земля. Звено испуганно поворачивается.

Пеэтер стоит на коленях во мху, близоруко уткнувшись носом в землю. Он похож теперь на молящегося магометанина. Чуть погодя Пеэтер торжественно поднимает палец.

— Ребята! Она у меня в руках!

— Что?.. Что ты нашел?

— Ее, длиннолистную росянку, или росянку английскую!.. Сама Drosera anglica! — выкрикивает Пеэтер, и на его длинноносом лице сияет святое благоговение. — Гром и молния! Я сразу догадался, что это она.

— Ну что ты скажешь! Сумасшедший! — сплевывает Яан и облегченно вздыхает. — А у меня чуть сердце в пятки не ушло. Тьфу!

— И собирает же всякую чушь!.. — жалуется дрожащими губами Урмас.

Сальме звонко смеется. И улыбается Хиллар.

— Ты, Ботаник, на всякий случай, веди себя посдержанней, — велит звеньевой. — И не бросайся где попало на четвереньки. А то как бы ядовитозубая гадюка не вцепилась в твой длинный нос… Эти англики извиваются тут через каждые два шага.

— Что? — переспрашивает Пеэтер спустя несколько минут.

Зубоскаля в адрес «ученого», ребята шагают дальше.

— Теперь мы находимся рядом со вторым болотным островом, — озабоченно говорит Хиллар, когда звено достигло очередного ориентира. — «Три пальца» не говорят нам тут больше ни о чем. Без компаса, руководствуясь только этими указаниями, мы бы давно потеряли направление.

— Компас здесь, естественно, учитывался, — замечает Пеэтер. — Но что означают восклицательные знаки внутри круга — об этом говорить рано. Во всяком случае, на горизонте впереди голо.

— Явно следует держаться направления, в котором мы шли до сих пор, пока ось ориентиров, обозначенных на карте стрелками, не пересечется с направлением нашего движения, — высказывает предположение звеньевой.

Предположение логичное, и, немного отдохнув и подкрепившись бутербродами, звено продолжает путь.

Едва различимой, неясной линией голубеет позади них полоска родного леса. Островки, заросшие кустиками черники и чахлыми болотными березками, попадаются все реже. Все чаще начинает хлюпать под ногами вода.

Сосны, отмеченные на карте, все яснее выделяются на окружающем фоне. Они будто медленно подвинулись одна к другой. А болото вдруг сделалось мягким и скрытным. Предостерегая друг друга, петляя и пускаясь в обход, пионеры нестройной колонной упрямо движутся вперед.

Кочка под ногами пружинит. То тут, то там поблескивают под лучами солнца болотные «глаза». Путь с каждым шагом все опаснее. Но идти надо. Обе сосны почти рядом.

И наконец обе сосны совершенно рядом. Под ногами бурчит и чавкает зыбкая почва. А впереди ничего, кроме голого болота.

Растерянные пионеры хмуро стоят на месте. Но долго стоять на одном месте нельзя. Земля под ногами начинает оседать и трещит…

Невольно все вопрошающие, озабоченные взоры останавливаются на Хилларе и Пеэтере. Сосредоточенное выражение их лиц отнюдь не придает остальным смелости. Пеэтер внимательно изучает карту, хотя на ней уже давно не должно быть ничего такого, что осталось бы незамеченным.

— Меня беспокоит этот чертовски неопределенный круг с восклицательными знаками внутри! — озабоченно сетует Хиллар.

— Пожалуй, тут-то и зарыта собака! — подхватывает Пеэтер. — Может быть, где-то здесь поблизости какой-нибудь указатель пути… шест какой-нибудь или межевой знак или веха… Тот прежний тоже было нелегко найти.