Владимир Янов - ТТТ

Ребята примолкли. Спокойно сидеть на вершине было приятно. Солнца не было видно. Оно спряталось в странной серой дымке, поглотившей весь мир вокруг. Было жарко, даже душно. Ребята распарились, разомлели, скинули куртки и рубахи, обнажив свои белые, в самом конце знойного лета ещё не знающие загара, худющие спины. Они замолчали, предаваясь своим внезапно нахлынувшим на них призрачным мечтам о новой и интересной жизни. Ещё час назад они, смертельно испуганные, удирали что было сил от неминуемой гибели, а сейчас, забыв свои тревоги, представляли себя то за штурвалом авиалайнера, то за баранкой огромной фуры, то в рубке супертанкера. Они даже чуточку придремали, не зная, что им делать дальше, опасаясь тронуться со своего тёплого и уютного местечка в неведомый, полный таких невероятных опасностей мир.

Внимательно рассматривающий всё вокруг Цыбуля обратил внимание на груду камней, в ложбинке чуть ниже вершины. Он подошёл к ней, пригляделся.

– Слышь, Штымп, а тут похоронен кто-то. На камне даже нацарапано что-то, причём по-русски. Сейчас прочитаю. «Дедушке Таргу от Марины». Какой-то Таргу? Какая Марина? А почему по-нашему написано, если вокруг одни монголы. Ничего я не понимаю. Где мы находимся, и что нам делать дальше?

Вдруг Цыбуля услышал нечто подозрительное. Он мгновенно насторожился и прислушался. Внизу на тропе потрескивали сухие ветки и слышались чьи-то тяжёлые приближающиеся шаги.

– Штымп, тикай, – прошептал он напарнику, и сам мгновенно скатился с вершины вниз в кустарник, едва успев прихватить рубаху. За ним кубарем свалился ничего не понимающий, но послушный Штымп. Снизу им было хорошо видно, как кусты на тропе раздвинулись, и на вершину поднялось нечто огромное, тёмное и лохматое.

На следующий день жизнь в посёлке племени Белого Леопарда под сопкой Сестра закипела с небывалой силой. Удостоверившись в огневой мощи подаренного ребятами вооружения, Унушу, со снаряженным пистолетом за пазухой, расставил по окраинам посёлка сторожевые посты, затем вернул в посёлок из дальних схронов весь свой народ и приступил к восстановительным работам. Женщины, дети и старики занялись ремонтом разрушенного монголами жилья, а наиболее крепкие воины под руководством Паши приступили к оборудованию заградительных блокпостов на подступах к посёлку. Паша с самого утра обошёл вместе с Унушу весь посёлок и подступы к нему. Видя, с каким уважением к нему относится сам вождь, все члены племени беспрекословно подчинялись ему.

Один из постов он распорядился разместить в небольшой пещере-гроте на западном крутом склоне горы Племянник, откуда полностью просматривалась и простреливалась вся устьевая часть долины реки перед посёлком. Второй блокпост, состоящий из глубокого закрытого окопа, Паша разместил на тропе между Сестрой и Племянником, полностью исключив возможность внезапного удара противника через ложбину с востока. Третий пост он выставил на восточном склоне горы Сестра, откуда контролировались все подступы к посёлку от бухты Лашкевича. После полудня Паша обошёл места работ, и остался вполне доволен ходом возведения фортификационных сооружений. Воины работали быстро, а главное, всё выполняли с пониманием проблемы.

Вернувшись в посёлок, он нашёл Марину в жилище вождя в компании молодых девушек. Она опять устроила для них курсы девичьих рукоделий по типу тех, что она проводила в дни своего первого посещения племени, во времена молодости вождя Унушу. Прилежные средневековые курсистки уже успели пройти курс личной гигиены, ускоренный курс кулинарных наук и приступили к самому интересному разделу программы – семейному рукоделию. Паша немного посидел в уголочке, отдыхая в тени просторной хижины от обеденного зноя, затем не выдержал и прервал Марину, демонстрирующую технику кройки и шитья на примере своих потрёпанных джинсов.

– Марина, давай сделаем перерыв на пару часиков. Я предлагаю нам сейчас сходить на речку. Искупаемся и порыбачим заодно. Я носился целый день по окрестностям в такой зной, пропотел до самой печёнки. Пещерную пыль и копоть смыть не помешало бы нам. К тому же, ты представь, побывать на Сучане в такие древние времена и удочки не забросить. Мы сами себе этого никогда не простим, а ребята сочтут нас за полных идиотов. Я даже загадывать боюсь, какая рыбалка ждёт нас в этом краю непуганой природы. Снасти у нас есть, удилища вырежем из тальника, а наживку найдём на берегу. А вечером ушицу заварим на всю деревню, и за ужином будем решать с Унушу, что делать дальше, и как нам вернуться домой.

Марина подмигнула другу и согласно кивнула головой.

– Сейчас я отпущу своих курсисток, надену купальник и, айда на речку. Действительно, не грех и искупаться в такой зной. А ты готовь удочки и наживку.

Ребята торопливо разошлись. Паша побежал в заросли краснотала, обильно разросшегося на песчаных косах реки, где срезал несколько длинных веток на удилища. Там же, на сыром склоне накопал жирных червей для наживки. Когда Марина явилась на берег, всё уже было готово к рыбалке.

– Марина, давай поднимемся немного вверх по течению. Здесь морской прибой достаёт и вода солоноватая. А я хочу в реке рыбу половить и улов сравнить с нашим временем.

Они поднялись вверх по реке на несколько сотен метров выше посёлка и остановились чуть выше по течению невеликой, но очень красивой от поросшего на ней кедрового молодняка сопки «Племянник». Паша с интересом осмотрелся:

– Марина, ты представляешь, мы сейчас сидим как раз на том месте, где через восемьсот лет через речку будет возведён мост на порт Восточный. Вот эта часть скалы будет строителями убрана, а вон там будет произведена отсыпка грунта под опоры. А сейчас здесь просто тихая речка, а чуть ниже – брод, по которому монголы сюда и зачастили. Ладно, хватит географией заниматься. Давай искупаемся в древнем Сучане, отмоем пещерную пыль и грязь, а потом и порыбачим.

И они почти одновременно кинулись в воду. Вода была совсем тёплая, и почти не освежала, но ребята с удовольствием резвились, плескались, плавали, ныряли, гонялись друг за другом, совсем как в своём родном, таком уже далёком двадцать первом веке. Наплававшись в чистейшей, слегка солоноватой воде средневекового Сучана, они выбрались на горячий прокалённый отмытый речной песок и с наслаждением подставили мокрые спины под горячие лучи солнца.

– Ты знаешь, Паша, – закрыв глаза и расслабившись, промолвила Марина, – мне кажется, что сейчас солнце греет посильнее, чем в наше время. Кожа чуть не трескается от жара.

– Конечно, оно же сейчас моложе на целых восемьсот лет, – в тон ей так же лениво и сонно ответил Паша. В это время что-то прожужжало возле них и шлёпнулось в песок.