Владимир Янов - ТТТ

Тем временем, смертельная карусель в небе продолжалась. Разящий луч одного из летательных аппаратов внезапно настиг соперника и отсёк от него часть обшивки. Поражённый аппарат словно споткнулся в воздухе, его резко бросило вниз, затем вверх, он стал вращаться с бешеной скоростью, и, неожиданно скользнув в сторону и резко остановив вращение, выбросил из себя мощный синий луч, в мгновение разрубивший почти пополам вражеский аппарат. Погибающий аппарат вспыхнул в воздухе ярким слепящим факелом и взорвался с оглушительным громом. Обломки его красочным фейерверком разлетелись над тайгой, распугивая и без того переполошённых зверей. Часть обломков упала в воды голубого залива.

В это время серьёзно повреждённый аппарат-победитель метался по небосводу, пытаясь спастись. Его бросало в стороны, вверх и вниз, корпус искрил и парил белым облаком. Агония смертельно раненного корабля не могла продолжаться долго. Что-то на борту корабля вспыхнуло, затем взорвалось, опять потревожив непуганую тайгу. Корабль горящим факелом стал резко снижаться, вошёл в стремительную крутую спираль и на огромной скорости врезался в гранитную скалу неподалёку от вершины горы Пидан. Мощный удар потряс окрестные сопки. Гранитный утёс рассыпался от удара, словно был сложен из кубиков, скрыв под обломками погибший корабль. Зашатались и обрушились другие скалы, образовав протяжённые крупно-глыбовые развалы на склонах величественного хребта.

Тайга долго приходила в себя после неожиданно разыгравшегося над ней сражения. Звери сторонились заходить в район, испещрённый странными ровными просеками горелого леса, покрытый огромными каменными осыпями. Ещё более их пугали появившиеся на самой высокой вершине этого района два странных крылатых существа, в солнечные дни медленно кружащиеся над зелёным морем тайги. Но огромные птицы вели себя мирно, никого не трогали, и постепенно таёжные обитатели перестали их опасаться. Но и подружиться с ними никто не смог. Слишком странными они были для таёжного зверья.

Как-то через много лет в лесистый распадок, круто падающий к морю, в погоне за раненым подсвинком заглянули невиданные никогда ранее существа. Они уверенно ходили на двух ногах, были закутаны в звериные шкуры, в руках держали суковатые крепкие дубинки. Самым поразительным было то, что эти существа действовали очень согласованно, и перебрасывались между собой отрывистыми хриплыми фразами. Поразив загнанную добычу острым копьём, охотники привязали тушу к палке, и, взвалив на плечи, двинулись в обратный путь.

Внезапно первый охотник резко остановился, вызвав недовольное ворчание спутника. Его внимание привлёк странный предмет, блеснувший среди камней в горном ручье. Охотник нагнулся, поднял угловатый предмет, отёр его о шкуру, вгляделся в непонятные фигуры, проступающие на подсыхающей поверхности, что-то буркнул напарнику, сунул предмет в складки шкуры, и довольные добычей охотники бодро пустились в обратный путь к своему племени.

Перевалив через два хребта, охотники спустились в широкую речную долину и заночевали у воды, съев на ночь сырую печень своей добычи. Перед тем, как заснуть, первый охотник достал из-за пазухи странный угловатый предмет и долго смотрел в его тёмную зеркальную поверхность. Что-то волновало его в этом предмете, что-то необъяснимо притягивало его внимание.

Однако тёмной ночью внезапный горный поток жидкой грязи с песком и камнями, непреодолимой лавиной спустившийся с гор, захлестнул обоих охотников и сбросил в реку вместе с дичью, а река вынесла несчастных погибших в море, которое всегда во все времена принимало всё и всех.

Неужели закончился учебный год? Неужели наступили столь долгожданные летние каникулы? Сданы трудные экзамены, написаны последние самые трудные контрольные работы, в дальний угол спрятан трудяга-портфель. Марина и Паша вышли из школы с белыми листками в руках, на которых жирными буквами вверху было написано: Табель успеваемости.

На этом бумажном листочке скучной колонкой выстроился результат их ежедневного, упорного труда в течение всего учебного года. У Марины немногочисленные четвёрки здесь аккуратно перемежались с пятёрками. У Паши картина повторялась лишь с той разницей, что в стройные ряды приличных отметок местами вклинивались развязные небрежные тройки.

– Марина, очень жаль, но три тройки я всё-таки отхватил, – удручённо заметил Паша.

– Не грусти, Паша, – утешала его Марина. – Твои тройки не такие уж и постыдные. Подумаешь, тройка по рисованию. Я тоже рисовать не умею. Но я прилежно скопировала открытку по клеточкам, и заработала четвёрку. А ты не стал этого делать. А тройка по химии – это просто недоразумение. Все знают, что эта тройка – всего лишь следствие твоего неудачного опыта, когда в химичке вылетели стёкла. Не печалься, дружище, в десятом классе исправишь на пятёрку.

Ребята шли через школьный стадион навстречу другу Саше, который тоже вышел из своей школы и шёл им навстречу. Встретились ребята на Озёрном бульваре, как раз на автобусной остановке возле универсама.

– Сашка, ты тоже получил табель? Показывай свои почётные тройки.

Сашка смущённо пожал плечами.

– Ребята, оценки, это не главное. Гораздо важнее – правильно понимать жизнь, и отыскать в ней своё достойное место.

– Это обычное оправдание закоренелых лодырей, – ехидно поддела его Марина. – Ты считаешь, что понимаешь её правильно? Правильно понимать жизнь помогают именно знания, которые получают в школе.

– Сашка, не слушай эту зануду. – Пашка пришёл на помощь другу. – Спрячь свои жирные тройки, и давай думать, чем будем заниматься на каникулах. Как-то странно получается. Тоскливо ожидаешь каникулы весь долгий, тянучий, как занудная ириска, учебный год, а когда они вдруг приходят, стоишь, как дурак, на перекрёстке, и не знаешь, куда пойти и чем заняться.

Марина ответила на слова Паши задорным выпадом:

– А я знаю, чем буду заниматься на каникулах. Буду отдыхать. Уже сейчас в солнечные дни можно загорать на пляже. Через пару недель купаться начнём. Я так соскучилась по любимой своей бухте Лашкевича. И вас туда с собой утащу. Нужно как можно скорей выбросить из головы теоремы, вытряхнуть оттуда равенства-неравенства. Да здравствует знойное лето! – воскликнула она, радостная и смеющаяся.

Её настроение передалось ребятам. Они тоже радостно вскричали:

– Здравствуй, лето! – и подкинули в воздух потрёпанные учебники. Затем Паша посерьёзнел:

– Конечно, ребята, мы будем загорать, купаться, отдыхать на полную катушку. Но у меня из головы не выходит так досадно потерянная в прошлом году «Марин Голд». Вот бы найти её на дне залива.