Владимир Янов - ТТТ

Тем временем, мы пришли на большую, чисто выкошенную поляну посреди буйного смешанного леса где-то между Сестрой и Племянником, и расположились по кругу. Нас с Унушу поставили в центр, одели на нас венки из полевых цветов и кедровой хвои. Я вопросительно посмотрела на счастливого Унушу, показала ему на ладонь и спросила:

– Где Камень? Талисман где?.

Он понял, заулыбался, стукнул себя в грудь и гордо что-то произнёс, что я поняла с радостью и досадой.

– Всё в порядке.

С радостью – потому, что обладание волшебным камнем оставляло мне надежду на возвращение к вам, а с досадой потому, что мне не хотелось огорчать моих друзей расставанием, да еще в такой праздничный день. Ведь я тайно задумала сбежать со свадьбы с талисманом в руках. Под тот же шаманский бубен к нам подошёл гордый Таргу, он что-то недолго говорил, обращаясь то к нам, то к племени, потом вынул из-под одежд что-то и передал Унушу, а мой жених – мне. И я была вновь счастлива – на моих ладонях лежал медленно разгорающийся костёр Волшебного Камня. Таргу вновь обратился к нам, и вдруг я его поняла – небесный талисман переводил мне его корявую сбивчивую речь. Голос на незнакомом гортанном языке звучал совершенно непонятно, но смысл сказанного сразу возникал в голове вслед за сказанным. А говорил он вот что:

– Наш великий воин, удачливый охотник и будущий вождь племени Белого Леопарда и его прекрасная солнцеподобная невеста Марьяну (именно так и сказал, Пашка, ты не смейся в сторону) осчастливили нас, согласившись связать себя узами семьи, чтобы сохранить наш великий род и приумножить наши победы. Я сейчас самый счастливый человек в нашем мире, теперь я могу умереть с улыбкой на лице, потому что я спокоен за своё племя и за его будущее. Я сегодня передаю власть новому вождю – сильному, смелому и умному Унушу. Новый вождь с прекрасной женой Марьяну сделает наш народ ещё более великим и счас……

Но мудрый Таргу не успел закончить свою венчальную речь. На последнем слове ему в горло вонзилась чёрная безжалостная стрела, выпущенная из лесной чащи. И тут же большая пёстрая орава этих полузверёнышей с криками выскочила из-за деревьев вокруг священной поляны, окружила всех нас, наставила на нас свои луки и пики и застыла, чего-то ожидая. И я поняла, кого они ждут. Когда утих шум и гам, из-за большого многовекового дуба вышел всем нам известный Абдулла. Он подошёл к нам с Унушу, развязно уселся на услужливо подставленный кем-то из дикарей чурбак-табуретку и, не обращая внимание на окружающих, заговорил со мной:

– Слушай сюда, «гимназия». Мы оба с тобой крепко попали. Я не знаю, как это произошло, где я и почему я здесь, но я должен вернуться обратно. Слишком много важных дел осталось у меня в Находке. Я тебе конкретно делаю такое предложение. Ты отдаёшь мне этот чудной камешек и рассказываешь, что мне надо сделать, чтобы вернуться обратно. А я обещаю, что не трону тебя и твой народ, отправлю отсюда всю эту дикую банду, – он небрежно кивнул на дикарей, – и дам тебе возможность зажить с этим юношей счастливой семейной жизнью. Это будет прекрасный вариант. Другого я просто не вижу, в натуре. Сила на моей стороне и при малейшем сопротивлении с вашей стороны вы все будете уничтожены, как ваш дедок.

Он хмыкнул в сторону тихо скончавшегося Таргу и продолжил:

– Я же, вернувшись в Находку, сообщу твоим родным, где ты и, может быть, мы что-нибудь придумаем, как выдернуть тебя отсюда. Ну что, по рукам, гимназия?

Он довольно осклабился, жуя во весь рот ещё сохранившуюся жвачку из нашего века, и протянул волосатую руку ко мне, требуя священный амулет.

Я стояла застывшая, точно гипсовая девушка, только без весла. Ярость клокотала во мне, соседствуя с испугом. Я ненавидела эту дикую толпу убийц мудрого Таргу, но и боялась этой руки и этих людей с луками и пиками вокруг меня. Рядом со мной несколько дюжих мужчин держали вырывающегося Унушу. Но юноша был ещё совсем слаб, раны его ещё не затянулись, и каждое движение отражалось мучительной гримасой на его лице. Наконец дикарям надоело его удерживать, и один из них небрежно стукнул юношу здоровенной дубиной по голове, после чего мой жених закатил глаза и затих.

И тут я очнулась и ощутила, как камень в моей руке вдруг нагрелся, и от него пошла в меня неведомая могучая сила. Я вдруг почувствовала, что нас теперь двое и мы сильны как никогда. Я крепко сжала камень в руке и подумала про себя, что ни в коем случае я его не отдам этим уродам. И только я это подумала, как из камня вдруг ударил оранжевый ослепительный луч наподобие боевого клинка или старинного меча. Я взмахнула этим мечом вокруг себя и все злое племя, все наши враги оказались отброшенными от нас на добрую сотню метров. Я этого совсем не ожидала и сама перепугалась от свершившегося.

Мгновенно отброшенные от нас неведомой силой, дикари пришли в такой ужас, что они все стремглав кинулись дальше в лес и исчезли в нём, оставив после себя лишь противный запах потных, грязных тел. С нами остался только оглушённый и ошеломленный Абдулла. Его почему-то забросило на макушку высоченного кедра, где он и сидел в развилке ствола с растопыренными руками, с глупейшим выражением лица и туго-туго что-то соображал. Наконец он кое-что понял и плаксиво заскулил-закричал сверху:

– Эй, «гимназия», ты что? Я же пошутил! Сними меня отсюда, я с детства висоты боюсь.

Снимать его мы не собирались. Пусть сам постарается, учить надо таких крутых и наглых. Племя Унушу, тем временем, вернулось в посёлок и занялось подготовкой к скорбной процедуре прощания со своим вождём, шаманом и просто мудрым и добрым человеком Таргу. Теперь, когда я овладела искусством обороны с помощью волшебного Камня, мы уже никого не боялись. Наоборот, дикари, разбросанные неведомой силой по окрестным лесам, разбегались от нас в ужасе при случайных встречах в лесу… Что интересно – никто из них серьёзно не пострадал, но страху они набрались надолго.

На следующий день Унушу снова собрал всё племя на ритуальной поляне. Тело вождя положили в центре, окружив его собранными женщинами цветами – пионами, лилиями, ветками цветущего шиповника и кедровой хвоей. Мужчины сразу с утра отправились куда-то вверх в сопку рыть могилу, а женщины оплакивали старого вождя. Всю предыдущую ночь они пели погребальные песни и плачи, а днём, когда солнце перевалило за полдень, тело вождя переодели в чистый белый саван из китайской ткани, положили на носилки, четверо сильных воинов подняли их, и вся траурная процессия отправилась к месту захоронения, которое оказалось на самой вершине горы Сестра.

Медленно поднималась печальная колонна с телом любимого вождя по узкому гребню, заросшему плетучим виноградом, лимонником и молодыми кедрами. С высокого утёса я кинула взгляд в долину реки, и вдруг, как по команде, сквозь дымку столетий проступила вдали за рекой на мгновение моя родная Находка с мостами, портами, трубами и кораблями на рейде. Я вспомнила своё недавнее видение на пляже и посмотрела туда. И далеко-далеко я увидела себя, загорающую на песке и смотрящую мне прямо в глаза. Наши взгляды, казалось, встретились, затем заструившаяся дымка скрыла нас друг от друга, и время снова разделило нас.