Владимир Янов - ТТТ

– Ребята, да это же «тарелка»! Настоящая «летающая тарелка» или по-научному – «НЛО», что значит Неопознанный Летающий Объект. Вот это да, ребята! А я думал, что это всё выдумки про них психи разные рассказывают.

Между тем звёздочка стремительно выросла и зависла над оранжевым свечением уже ярко сияющим шаром. Затем шар медленно сместился ниже на поляну, опускаясь перед ребятами всего метрах в двухстах. Перед самой землёй он выпустил три длинные опоры, опустился на них, немного покачался, как бы устраиваясь поудобнее, и стал похож на избушку на трёх худых курьих ножках. Затем ребята увидели, как снизу у шара выдвинулась вертикальная лестница, и по ней стала спускаться высокая стройная фигура в серебристом не то скафандре, не то просто костюме.

Сашка не вытерпел:

– Инопланетянин! – восхищенно протянул он, – давайте встретим его как следует, познакомимся, может он нас на своей «тарелке» покатает.

И, не дожидаясь ответа, он вскочил и кинулся к пришельцу. Не желая оставлять друга одного, за ним кинулись и Марина с Пашкой, хотя в душе Марина была не совсем с ним согласна. Она читала где-то, что подобные контакты могут быть опасны для людей, но рассуждать было некогда.

Неожиданно ребята увидели, что пришелец резко остановился, оглянулся на них, поднял руку с ладонью, обращенной к ним, словно тормозя их, и они остановились, буквально упёршись в упругую, но плотную среду, которая не пускала их дальше. Напрасно Пашка и Сашка руками и ногами пытались преодолеть это необычное препятствие. Они словно хотели пройти сквозь поролоновую стену, сначала мягко уступающую, но затем упорно и осторожно, отталкивающую.

Пока они так барахтались, высокий пришелец поспешно вернулся обратно в шар, тотчас втянувший в себя опоры и стремительно и бесшумно исчезнувший в залитом лунным светом небе. Упругое сопротивление среды внезапно исчезло, и ребята кубарем повалились вперёд на траву. Ошарашенные, они и не пытались подняться, лежали вповалку, только смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами и покачивали головами.

– Вот это да, – только и смог, наконец, вымолвить Пашка. – Что все это значит?

– Это много что значит, но самое главное – что мы дураки безмозглые, – вдумчиво ответила Марина. – А всё ты! – она указала на Сашку. – Зачем кинулся, сломя голову. Мы спугнули их и не узнаем теперь никогда, что им было надо.

– Это надо хорошенько обдумать, – в тон ей ответил умный Пашка, – но мне кажется, что пришелец хотел что-то взять на скале. Скорее всего, именно то, что там светилось. Вы же видели, он направился прямо к месту свечения, но мы ему не дали этого сделать. Почему-то они не хотят, чтобы мы об этом знали. А если так, то они попытаются это сделать в другой раз, когда нас здесь не будет.

– А это значит, – продолжил догадливый Сашка, – что, либо мы должны их тут ждать в засаде, либо, – он задумался, – либо должны опередить их и взять то, не знаю что, сами на скале. Смотрите, свечение ещё продолжается. Видите, ещё чуточку отсвечивает.

На тёмном склоне горы действительно было ещё заметно слабое мерцание оранжевых бликов.

Марина сонно зевнула, устало потёрла глаза и сказала:

– Ребята, а уже светает. Ясно, что мы спугнули звёздных гостей. Сегодня сюда уже никакая «тарелка» не прилетит, а нам надо немного поспать – днём придётся немало полазить по скалам и посмотреть, что же там так заманчиво светится, что на это мерцание даже из космоса инопланетяне слетаются, как бабочки на костёр. Я предлагаю сейчас разбежаться по спальным мешкам и чуточку поспать, пока солнце не выкурит нас из палатки.

Предложение было принято как наиболее разумное, но перед сном ребята всё же успели установить на поляне колышки-вешки, которые днем при совмещении дадут точное направление на то место, где они ночью обнаружили загадочное свечение.

Проснулись они уже совсем поздно от пекущей духоты. Поднявшееся солнце так накалило палатку, что внутри получилась настоящая баня, вытерпеть которую, тем более, в спальном мешке, хоть и в лёгоньком, было невозможно. Немного помогло то, что солнце всё утро пряталось за Сестрой и вышло из-за неё только к полудню, сразу обрушив на ребят в палатке весь свой июльский жар. Проснувшись, они сразу вспомнили ночные события и пожалели, что не взяли с собой фотоаппарат.

– Расскажи кому-нибудь – ведь ни слову не поверят! – сокрушался Сашка. – А ведь нам не приснились ночные приключения. На самом деле мы видели и свечение на скалах, и «летающую тарелку» в виде сверкающего шара, и какого-то пугливого инопланетянина, и то, что мы барахтались непонятно в чём, а пройти так не смогли.

– Это силовое поле было какое-то, – оживился Пашка. – Они такой забор поставили от нас. Только непонятно, то ли это они за нас боялись, чтобы не навредить нам при взлёте, то ли они опасались, что мы узнаем немало лишнего. Мне кажется что, скорее всего, последнее.

– Ребята, – подала голос Марина, – нас было трое, и мы все видели одно и тоже. Это не может быть ни сном, ни галлюцинацией. Наркоту мы не употребляем, это все знают, не такие мы дураки. Надо, когда вернёмся в город, описать свои наблюдения каким-нибудь учёным, и пусть они разбираются. Только нужно исследовать это место, где что-то ночью светилось. Давайте, быстро перекусим, и за дело! Веревки, крючья, обвязку с карабинами взяли?

Получив утвердительный ответ, Марина разлила друзьям крепкий геологический чай, заваривать который они научились в прошлом году в гостях у морских геологов в их лагере в посёлке Приисковом, раздала бутерброды, и через пять минут торопливого завтрака ребята были уже готовы к очередным приключениям.

Нагрузившись альпинистским снаряжением, мальчики отправились к сопке, а Марина осталась в лагере в роли направляющего. Время от времени, когда ребята слишком отклонялись от нужного курса, она по ночным вешкам указывала, куда им следует идти. Так мальчишки подошли к сопке и стали подниматься. Сначала это было не очень сложно и, цепляясь за кустарник, молодые деревца, плетучку дикого винограда и лимонника, они поднялись метров на пятьдесят и упёрлись в скалистый мысок, круто вздымавшийся ломаными уступами к вершине. Марина стала подавать им знаки, по которым они поняли, что подниматься надо как раз по этим скалам.

Ганс не любил Дюссельдорф, несмотря на то, что это был его родной город. Он родился и вырос в этом промышленном гиганте, застроенном бесчисленными фабриками и фабричками, заводами и заводиками, но основное место среди них занимал огромный химический комбинат, производящий удобрения, стиральные порошки, средства для мытья окон, посуды и еще десятки полезных порошков и жидкостей для домохозяек. Химкомбинат, до войны производивший вооружение и боевые газы, во время войны был полностью разрушен союзной авиацией. Однако, после войны он был заново построен по новому американскому проекту и поэтому считался очень современным, удобным и на удивление чистым.