Владимир Янов - ТТТ

Пир удался на славу. Ребята от души наелись таёжных деликатесов двенадцатого века, и запили отваром лимонника, а Унушу и его воины полакомились деликатесами двадцать первого века. Очень им понравились Пашины карамельки. Чжурчжени, вместо сахара использующие различные лесные ягоды, с детским восторгом сосали леденцы, смотря благодарными глазами на ребят. А на десерт Марина угостила их остатками «Кока-колы», отыскавшимися в глубинах её рюкзачка. Странно было смотреть на средневековых воинов в боевой раскраске, из своих походных деревянных пиал пьющих шипучую американскую газировку. Их глаза при этом сияли удивлением и восторгом.

После ужина ребят потянуло на сон. Унушу объявил привал, и всё войско стало готовиться ко сну. Ребята расстелили свои лёгкие туристские спальные мешки в тихом углу и быстро заснули, не обращая внимания на суету вокруг них. Они провели почти сутки на ногах, пережили столько опасных мгновений, и сейчас, очутившись в окружении друзей, уснули почти мгновенно, глубоко и спокойно, без сновидений. Рядом с ними расположился на походной циновке успокоившийся Ефимка, всё ещё хранивший на лице размазанные следы горьких слёз по утраченной «золотой богине». Не дремал лишь боевой ночной дозор, расположившийся в каждом из проходов и чутко слушающий пещерную тишину.

Очутившись в темноте, Матвеич не испугался её, а только несколько насторожился. Он с детства прочно усвоил, что надо бояться не темноты, а того, кто в ней прячется. А в этой бетонной коробке никто не мог спрятаться. Тем более, у него был с собой свой надёжный друг-фонарь, который он сам сегодня с утра успел подзарядить под самую, как говорится, «завязку».

Он включил фонарь, неторопливо поднялся по лесенке и попытался открыть дверь рукой. Она не поддалась, словно он толкнул стенку. Он упёрся в дверь плечом, эффект тот же. Тогда он ухитрился упереться ногами в стенки и толкнул дверь изо всех сил. Но и это оказалось бесполезно.

Матвеич неторопливо приступил к осмотру двери, пытаясь отыскать на ней потайную защёлку. Но дверь равнодушно отсвечивала ему ровным и гладким металлическим блеском. На ней не было видно ни одного выступа или секретного углубления. На ней не было даже намёка на ручку.

– Видимо, её открывают не силой, а ключём, – решил Матвеич. Однако подходящего ключа у него не было. Он руками ещё раз ощупал всю дверь, дверной косяк, наконец, всю стенку этой странной потайной комнаты-сейфа, но ничего не обнаружил, и понял, что попал всерьёз. Видимо, эта дверь была так задумана, как коварная западня для нежеланных посетителей. Очень жаль, что он не сказал напарнику, куда он пошёл. А тот наверняка подумает, что он ушёл на обычный наружный обход территории, и его будут искать во дворе Института, в корпусе, да где угодно. Но никому и в голову не придёт, что он находится в секретной комнате в подвале Института, о которой никто и не догадывается.

Матвеич присел на ступеньку, выключил фонарь.

– Экономить надо, однако, – решил он. – Кто знает, сколько мне в этом железобетонном сундуке ещё торчать придётся.

Что-то надо делать, но что, он не мог сообразить. Можно подавать сигналы стуком, как на подводной лодке, но ведь стучать нечем и не по чему. Если стучать фонарём, то останешься вовсе без света, а это ещё хуже. В комнате не было ничего, кроме сейфа, героина в пакетиках и чего-то ещё в мешочке на верхней полочке в сейфе.

Пора было прояснить и этот вопрос. Матвеич включил фонарь, подошёл к сейфу, приоткрыл дверцу пошире и взял мешочек в руки. Он оказался совсем лёгоньким, и был наполнен до половины чем-то рыхлым, сыпучим. Матвеич запустил туда свою ладонь, вынул и открыл рот от удивления.

– Вот это да! – только и вымолвил он.

На его ладони в ярком свете фонаря горело лучистое разноцветное пламя – сотни разноцветных кристаллов-самоцветов играли тысячами своих отполированных природой граней, дразня зрение и смущая сознание своей красотой и ценностью. Матвеич прежде был простым сварщиком, и в камнях совсем не разбирался, но он сразу понял, какое огромное богатство лежит у него на ладони. Что оно не потеряно кем-то. Оно очень хорошо и умело спрятано. И ещё он знал наверняка, что за этим лучистым сокровищем рано или поздно придут. Тогда ему лично не поздоровится. Не зря влиятельный незнакомец уже в который раз тайно проникает в подвал, пытаясь найти именно этот тайник. В этом Матвеич теперь уже не сомневался. Поэтому надо приложить все силы, чтобы выбраться отсюда поскорее, в любом случае до прихода грозного хозяина этих сокровищ. Но как это сделать, Матвеич не знал.

Хотелось курить, но курить было нельзя, потому что слишком мал был объём этой комнаты. Матвеич понимал, что если здесь нет скрытой вентиляции, то у него могут возникнуть даже проблемы с воздухом для дыхания. И уж совсем тогда не стоит тратить драгоценный кислород на табачный дым. Он опять выключил фонарь, посидел в темноте, попробовал крикнуть, но сам же и отказался, понимая, что его сиплый глуховатый голос не услышат даже сонные крысы в подвале.

Была глухая августовская ночь, ему захотелось спать. И поскольку делать было нечего, он решил подремать на полу комнатёнки, покрытом каким-то импортным пластиком. Он прилёг, свернулся калачиком, пытаясь согреться от подвальной сырости, и вдруг почувствовал, что ему в щеку ударила тонкая струйка холодного свежего воздуха. Забыв про сон, Матвеич вскочил, поднял с пола пластик и с ликованием увидел в полу маленькую железную дверцу, а в ней колечко, за которое он сразу и потянул. Дверь неожиданно легко поднялась, открыв под собой грубые железные, ржавые ступени, ведущие вниз.

Раздумывать было некогда. Матвеич кинулся к сейфу, не раздумывая, схватил мешочек с драгоценными кристаллами, сунул его в карман и стал спускаться по лестнице, пробуя ступени на прочность. Спустившись всего на несколько ступеней, он остановился. Дальше пути не было. Перед ним оказалась стена странного сиреневого колеблющегося тумана, перекрывающая ему дальнейший ход. Эта стена не внушала ему доверия. Она была какая-то странная, непонятная, никогда ранее не виданная. Но делать было нечего. Не идти же обратно в комнату-сейф. Матвеич осторожно протянул руку вперёд, и она совершенно спокойно вошла в туман, не ощутив никакого сопротивления и не почувствовав ничего опасного. За сизоватым туманом, напомнившим Матвеичу табачный дым, не было никакого препятствия. Матвеич немного постоял, подумал, словно набираясь смелости, затем, осторожно шагнул вперёд и вошёл в неизвестность, зажмурив на всякий случай глаза. Отступать ему было некуда.

Когда он открыл глаза, то очень удивился, увидев, что находится в довольно длинном и высоком пещерном зале, в котором было чуть светло от нескольких, еле теплившихся, дымящих факелов., а перед ним прямо на полу спят несколько десятков странных людей в одеждах из звериных шкур. Перед каждым из них лежали или луки со стрелами, или короткий, ладно сделанный арбалет. Спали все, спала даже караульная стража, спала стоя, опершись на копьё и прислонившись к стене пещеры. Казалось, спали даже полупритухшие факелы, чуть-чуть потрескивающие в укромных углах. А в центре всей компании, положив головы на рюкзачки и забравшись в чехлы от спальных мешков, спали двое ребят – мальчишка в спортивной летней ветровке и девочка в потрёпанном джинсовом костюмчике.