Юрий Томин - Шел по городу волшебник

— Ты должен быть здесь. Я — рядом.

— Слушать мне тебя тошно, — сказал Толик. — Идиот ты железный, вот кто.

— Я — Балбес, — поправил Железный Человек.

Толик махнул рукой и зашагал прочь по берегу. Железный Человек двинулся за ним.

Берег повсюду был песчаный, гладкий, как будто его разгладили утюгом. Песок не проваливался под ногами. Идти было очень легко. Очевидно, это тоже было «экономично».

Толик вглядывался в морскую даль, но нигде не видел никакой Черты. Отсюда, с низкого берега, не было видно даже того, что удалось разглядеть с вышки: того места, где кончалось море и начиналось ничего. Обыкновенное солнце, приближаясь к обыкновенному горизонту, готовилось утонуть в море.

Минут через пятнадцать ходьбы вдоль бесконечного ряда удочек, разложенных на берегу, Толик подошел к небольшому прогулочному катеру. Это был очень красивый катер, выкрашенный голубой и красной краской. Он стоял, приткнувшись к берегу носом.

Но едва Толик подошел поближе, катер развернулся носом в море и мотор его заработал. Видно, катеру очень хотелось, чтобы Толик на нем прокатился.

Лучшего случая нельзя было выдумать.

Толик прыгнул в катер. Железный Человек молча шагнул за ним. Очевидно, пока еще Толик не совершил ничего такого, что не разрешается.

Толик взялся за штурвал, и катер сразу двинулся с места.

Тихие рыбы высунулись из воды и закивали головами, словно провожая Толика.

Толик направил катер в море к горизонту, держа курс прямо на заходящее солнце. Железный Человек стоял совершенно спокойно. Он даже не сел. Наверное, он просто не умел сидеть. Ему это было не нужно. Он не знал усталости.

Катер шел очень ровно, не вздрагивая на мелких волнах. Волны расступались перед ним. Управлять было легко. Толик даже попробовал бросить штурвал. Но катер все равно шел ровно, как по ниточке.

Берег быстро удалялся.

Толик, закусив губы, вел катер, каждую минуту ожидая, что Железный Человек ему помешает. Ведь он приближался к какой-то Черте, к которой нельзя было приближаться на два километра. За этой Чертой можно было увидеть что-то такое, о чем не знал даже Железный Человек. Может быть, там страшное… Но сейчас Толику было все равно. Он не боялся мальчика с голубыми глазами, ему надоели движущиеся дорожки и тихие рыбы. Он хотел вернуться к папе и маме. Он хотел снова учиться в школе. Он даже готов был каждый день получать подзатыльники от Чичи, лишь бы выбраться из этого странного и ленивого мира. И он думал о том, что даже если сейчас увидит выход, то все же придется вернуться, чтобы выручить Мишку.

Железный Человек шевельнулся.

— Через восемьсот метров поворот, — сказал он.

— Куда поворот?

— К берегу. Нельзя приближаться на два километра.

— Я поверну, — сказал Толик и еще крепче сжал штурвал.

Катер несся по спокойному морю. И впереди был отступающий горизонт, и было солнце, уже окунувшее краешек в воду.

— Четыреста метров, — спокойно сказал Железный Человек.

Толик застыл у штурвала, глядя вперед. Там ничего не было, кроме воды.

— Двести метров.

Толик не обернулся.

— Сто метров.

Толик вцепился в штурвал так, что побелели пальцы.

— Ноль метров. Поворот.

Толик втянул голову в плечи, но не повернул штурвал. Катер продолжал идти прямо.

— Поворот. Поворот. Поворот, — несколько раз повторил Железный Человек.

Не обращая на него внимания, Толик пристально вглядывался вперед. Там ничего не было, кроме воды и большого солнца, уже наполовину перерезанного линией горизонта. На одну секунду Толику показалось, что вода впереди начинает как бы вспухать, образуя линию. Но может быть, это были волны?

Железный Человек подошел к Толику и положил свои руки поверх его рук, выворачивая штурвал. Катер стал заворачивать. Толик сопротивлялся изо всех сил. Но он ничего не мог поделать. Железный Человек был сильнее.

— Больно! — закричал Толик. — Отпусти руки! Мне больно!

Неожиданно Железный Человек убрал руки.

Толик снова вывел катер на прежний курс.

Железный Человек опять взялся за штурвал. Но теперь Толик, не дожидаясь, пока ему действительно станет больно, закричал еще громче:

— Больно! Ой, больно!

Железный Человек снял руки со штурвала и отступил. Казалось, он находился в нерешительности. В это время как будто внутри Железного Человека послышался голос:

— Немедленно поворачивай обратно!

Голос был очень похож на голос мальчика с голубыми глазами.

Толик вздрогнул, но все же не свернул с курса. Катер по-прежнему несся прямо на заходящее солнце.

— Повернуть невозможно, — спокойно ответил Железный Человек. — Он не убирает руки.

— Оторви руки от штурвала. Бери управление!

— Это противоречиво, — сказал Железный Человек. — Мне приказано не причинять боли. Я не могу оторвать руки, не причиняя боли.

Голос мальчика взвизгнул и умолк. Железный Человек замер на корме, глядя на Толика.

А Толик смотрел вперед. Он видел, что вода впереди вспухает все больше. Катер прошел еще несколько метров. И вдруг перед самым носом катера, словно кнутом, хлестнуло по воде что-то яркое. По морю протянулась ослепительная оранжевая полоса, и за ней Толик увидел конец моря. Но дальше было совсем не ничего . Там был город.

Толик увидел знакомые улицы и дома. Они были близко. Они были сразу за концом моря, как будто возникли из моря. Толик увидел проспект и машины, которые спокойно катились по нему, увидел людей и булочную, и парк, над которым на мачтах развевались разноцветные флаги.

И еще он увидел кусочек своего дома, который выглядывал из-за соседнего дома, повыше.

Толик жадно вглядывался в знакомые очертания и не замечал, что катер уже не идет вперед, что он неподвижно застыл в оранжевой черте. Толик замахал руками и отчаянно закричал:

— Мама, я здесь! Мама, это я, Толик!

Но никто из пешеходов на улице даже не обернулся на его крик.

И тут же катер дал задний ход. Он медленно сошел с Черты, и все исчезло. Все быстрее и быстрее катер шел к берегу кормой вперед, а там, где последний краешек солнца уходил за горизонт, уже ничего не было, кроме воды. Город исчез, словно растаял.

Навстречу катеру, вздымая буруны, мчался белоснежный теплоход.

Теплоход быстро приблизился, и катер сам собой остановился, и Толик увидел мальчика.

Мальчик стоял на капитанском мостике. Он был в форме капитана дальнего плавания. Губы его кривила злая усмешка.

— Ты хотел убежать?

Толик молчал, стараясь справиться с волнением. Ведь он только что был так близко от дома. Но мальчику нельзя этого показывать. Он может заставить его забыть папу и маму.

— Отвечай, когда тебя спрашивают!

— Я просто катался.

— Разве тебе Балбес не говорил, что пора поворачивать?