Аллан Джоунс - Тень средневекового лекаря

— Уже выхожу! — крикнула она.

Голос из-за двери принадлежал Саманте.

Закутавшись в большое махровое полотенце, Фрэнки отодвинула щеколду.

У двери стояла Саманта с Табитой на руках.

— Наконец-то! — Она прошла мимо нее в ванную. — На полу сплошь лужи. Так ведь можно поскользнуться и упасть. Фрэнки, сколько раз тебе говорить, чтоб ты клала на пол коврик?

Но Фрэнки уже вернулась в свою комнату. Она взглянула на часы — было без четверти девять. Выходит, она простояла под душем по крайней мере час, а может, и дольше. А ведь собиралась зайти к Джеку в библиотеку. Теперь уже поздно. Он, наверное, уже дома или у Тома в больнице.

Фрэнки провела щеткой по волосам. Можно еще раз сходить к Тому. Узнать, что выяснил Джек. И может быть, рассказать ему о колоколе. А может, и нет.

Если поторопиться, через несколько минут она будет готова. Все еще стоит такая жара, что волосы высохнут на ветру, пока она будет ехать на велосипеде. Конечно, почему бы и нет?

До девяти оставалось несколько минут. Фрэнки сбежала по лестнице вниз и сунула свою мокрую голову в гостиную. Отец смотрел телевизор.

— Пойду навестить Тома.

Отец посмотрел на стенные часы.

— А не поздновато?

— Еще светло. Я быстро, — пообещала Фрэнки. — Поеду на велосипеде.

— Смотри, будь осторожна, — предупредил отец. — Только туда и обратно. И не забудь включить фары.

— Не забуду.

— Чтоб к десяти была дома. А то будет тебе на орехи, поняла?

Минут двадцать туда, минут двадцать у Тома и минут двадцать обратно. Прекрасно, этого вполне хватит. Запросто.

— Поняла! Пока.

Часы во всем Личфорде били девять раз, когда Фрэнки села на велосипед и покатила в больницу.

Но Фрэнки так и не доехала туда.

Том лежал на спине с полузакрытыми глазами. Мир таял в тумане, но это не казалось неприятным. Он слышал успокаивающий голос Джека, который словно якорем удерживал его в реальности.

— «…В 1665 году мэр Личфорда встретился с влиятельными людьми города, и они приняли решение о девятичасовом вечернем звоне, — читал Джек свои записи. — Очевидно, люди, больные чумой, весь день сидели запертыми в своих домах. После девяти вечера все здоровые люди должны были оставаться в домах, а больным чумой разрешалось выйти подышать воздухом».

— Понятно, — пробормотал Том. — Очень мило. — Он тихо засмеялся. — Называется, ночная жизнь!

Часы показывали семь минут десятого.

Край неба еще пестрел обрывками облаков, оранжевых, пронзительно желтых и огненно-красных от закатного солнца. Фрэнки промчалась мимо призрачно белого паруса церкви Святого Иуды. Воздух был густ и неподвижен, как патока. Она обливалась потом, ее била дрожь. В любой момент она с ужасом ожидала услышать звук колокола.

«Зачем только ты поехала? Какая ужасная глупость! Возвращайся поскорее домой! Нет, это трусость. Нельзя. Надо проехать мимо церкви, и все будет хорошо. Вот увидишь», — убеждала себя Фрэнки.

Внезапно небо над ее головой затянуло густой клубящейся синевой. Мир будто закрыли стеклянной крышкой, плотно завинтили ее, лишив город свежего воздуха.

Фрэнки нажимала на педали, но усилия оказались напрасными. Дорога до больницы вздымалась перед ней непреодолимой преградой.

Она увидела, как кто-то бредет по тротуару — согнувшись, шаркая ногами, прижав руки к груди. Вместо одежды какие-то лохмотья. Человек качнулся в сторону, схватившись рукой за дерево. Голова его повисла. Фрэнки услышала слабый кашель.

Она затормозила и спрыгнула с сиденья.

— Извините, с вами все в порядке? — Ведя велосипед за руль, Фрэнки вошла под тень дерева. — Вам помочь?

Человек вскинул голову. Зияющая лиловая рана рта растянулась в жуткой улыбке. Раздался смех — горький, отчаянный. Протянулась костлявая, в багровых пятнах рука.

Вместе с этим ужасным смехом почувствовалось зловонное дыхание. Фрэнки попятилась и едва не упала, наткнувшись на свой велосипед. В следующее мгновение фигура исчезла.

Фрэнки не успела заметить, каким образом исчезла эта трясущаяся тень. Просто появилась, а потом вдруг исчезла, будто ее никогда и не было.

Но отвратительный запах так и висел в воздухе.

Фрэнки огляделась. Теперь уже множество закутанных в тряпье фигур двигалось вокруг нее, раздвигая густые сумерки.

Она почувствовала слабость и тошноту.

Сумасшедший смех бритвой полоснул густеющую темноту улицы.

Похожая на когтистую лапу рука потянулась к ней.

Фрэнки отпрянула назад. Велосипед упал на дорогу со звуком, похожим на лязг ножей.

Джек перелистнул следующую страничку своей записной книжки.

— Ага, вот! — произнес он. — Это мне кажется по-настоящему интересным. Например, ты знал, что детский стишок «Розочки в колечке…» напрямую связан с чумой?

— Да ну? — удивился Том. — Каким боком?

— В этой строчке — « Розочки в колечке…» — говорится о красных пятнышках, которые появляются на коже, когда человек заболевает чумой, — объяснил Джек. — А в строчке «Карман, полный цветов…» говорится о том, что люди носили с собой в карманах цветы, чтобы отбить отвратительный запах больных чумой.

— А при чем здесь « Ап-чхи, ап-чхи!»? — спросил Том.

— Я думаю, раньше симптомы чумы были похожи на грипп — чихание и все такое, — ответил Джек.

— Понятно, — согласился Том. — А « Все мы падаем вниз » и так ясно.

— Ага. Все падают — мертвыми! — подытожил Джек.

Эти детские голоса мешали Риган сосредоточиться. Казалось, десяток или больше малышей что-то повторяют нараспев. На экранчике ее игрового «гейм-боя» начали рушиться кирпичи стен «тетриса». Высший уровень. Ей приходилось напрягать все свое внимание, чтобы успевать за скоростью игры на этом уровне.

И вот эти пронзительные, тонкие детские голоса испортили ей все дело.

— Черт!

Она сидела на кровати, скрестив ноги. Напротив работал телевизор с приглушенным звуком. МТУ. Ей нравился бешеный калейдоскоп разноцветных образов, мелькающих на экране на этом канале, но музыка, которую они передают, была чаще всего кошмарной! По-настоящему Риган нравился только жесткий техно-хип-хоп. Все остальное, по ее мнению, было просто «отстой — максимальный»!

Риган уставилась в окно. Вечер кровавой зарей плавно перетекал в ночь. Облака низко висели в небе, как окровавленные куски бинтов.

Какие-то дети, что ли, играют там внизу и поют? Нет, этого не может быть. Участок вокруг дома огромный. Какие еще дети?