kbinnz - Новый дом для Гарри

Северус чуть не застонал. У этого ребенка нет никакой самооценки? «С какой стати мне злиться на вас, мистер Поттер? Мы, кажется, уже установили, что я счастлив, что вы называете меня «папа»?»

«Д-да, наверное», - Гарри не смог сдержать улыбку.

«Отлично. Потому что хотя я не возражаю против такого термина в мой адрес, я определенно возражаю против того, чтобы вы называли себя «уродцем». Полагаю, мы уже обсуждали это в прошлом».

Гарри охнул и поглубже зарылся в мантию Снейпа. Ой-ей-ей. «Даср», - пробормотал он, хотя, говоря по правде, он даже не понимал, что тогда наговорил. Не то, чтобы ему не нравилось, что Снейпа это раздражает. Папы ведь должны следить за тем, чтобы тебя никто не обзывал? Даже ты сам. «Никакого мыла, ладно? Я больше не буду», - пообещал он, поморщившись от одной мысли о рте полном мыльных пузырей.

Легкий шлепок пониже спины заставил его вскрикнуть от удивления и посмотреть на своего профессора. «Еще раз такое услышу, так просто не отделаетесь», - строго сказал ему Снейп.

Гарри снова опустил голову, пряча улыбку в папиной мантии. Даже шлепнув его одной рукой, Снейп продолжал крепко обнимать Гарри второй. «Даср», - послушно ответил он.

«Переодевайтесь в пижаму. Полагаю, сегодня вам лучше лечь спать пораньше, - приказал Снейп. – Очевидно, что вы измождены».

Гарри шмыгнул носом и еще раз обнял опекуна на прощание, прежде чем отпустить его. Он вытер одной рукой нос, а второй потер попу. Конечно, больно не было, но это все-таки дело принципа.

Снейп взял маленького сопливого негодника за (относительно сухое) плечо и повел его в ванную. «Умойтесь и переоденьтесь, мистер Поттер. Я скоро вернусь, и к этому времени вы должны быть в постели».

«Да… папа», - Гарри набрался смелости и попробовал новое слово, нервно прикусив губу и радуясь, что он не видит лица профессора.

Ответом ему было похлопывание по плечу, и он, вздохнув, расслабился и отправился в душ.

Снейп проследил, как дверь ванной закрылась за маленьким пакостником, а затем отправился прямо в свою кладовку, где быстро опрокинул в рот один за другим два флакона с успокоительной настойкой. Немного подумав, он выпил третий. Только тогда у него перестали трястись руки.

Он был удивлен, что его счастье – ну, ладно, его нелепый восторг - в ответ на заявление мальчика было сильнее, чем злорадное предвкушение реакции шавки. Хотя после сегодняшней неожиданной и нехарактерной речи Блэка, он подозревал, что гриффиндорец будет не так уж удивлен. Или, по крайней мере, он удивится меньше самого Снейпа.

Когда он вернулся в комнату мальчика двадцать минут спустя, то паршивец лежал в кровати и смотрел на него с надеждой в зеленых глазах. «Пап, а мы можем заняться сегодня вечером окклюменцией?» - спросил Гарри. Он был вне себя от радости - так здорово было произносить это слово.

Его професс… отец заворчал, но сел на край кровати Гарри. «Ох, ну ладно. Перевернись на живот и очисти разум».

Гарри пискнул от счастья, когда сильные пальцы его отца начали массировать его спину, а бархатный голос направил его к базовой релаксации. Подумать только, меньше пяти месяцев назад он жил в кладовке, без единого друга в целом свете, а его единственная родня его ненавидела. Теперь у него новая жизнь, в которой был странноватый (но добродушный) крестный, чудесные друзья и самый лучший отец в мире.

Снейп массировал спину мальчика, походя отмечая, что Гарри и правда начал конструировать вполне сносные психические барьеры. Он рассеяно повторял слова упражнения на визуализацию, в то время как у него голова шла кругом. Подумать только, меньше пяти месяцев назад он жил один в своем подземелье, без единого друга в целом свете, презираемый почти всеми жителями Волшебного мира. Теперь у него новая жизнь, в которой были влюбленные подростки, неожиданные восторги старых коллег и сын, который его любил. Он позволил себе ухмылку. Да кем этот Темный лорд себя воображает? Неужели он думает, что Снейп позволит обидеть своего ребенка? Вольдеморт даже не заметит, что его погубило.

Глава 37

На следующее утро Гарри удивил Снейпа, когда не проявил ни малейшего смущения насчет вчерашней эмоциональной истерики. Сам он большую часть ночи не мог заснуть, проклиная себя за столь сентиментальную глупость. Право же! Даже Спрут (а она все-таки главная хаффлпаффка, ни больше, ни меньше) покраснела бы от стыда за столь слащавые признания, слетевшие с его языка прошлым вечером. И в то же время… и в то же время он не мог заставить себя пожалеть о сказанном, каким бы постыдным оно ни казалось в свете дня. И вид сияющего лица Гарри этим утром подтверждал, что он поступил правильно, независимо от ущерба для своей гордости или репутации ужасного человека.

«Помните, - строго предупредил он мальчика, когда они уже собирались покинуть свои апартаменты, - вы в полной опале. Вы провели эту ночь, рыдая в свою подушку - так жестоко я с вами обошелся».

Гарри широко улыбнулся. У его опекуна просто отличное чувство юмора. Более того, его просто распирало от гордости, когда он думал о том, что опекун доверил ему сыграть такую ответственную роль. А то взрослые очень часто не дают детям вообще ничего делать. Они лишь гладят тебя по головке и говорят, чтобы ты шел поиграть с друзьями. Но профессор Снейп совсем не такой. Он хочет, чтобы Гарри участвовал в чем-то важном.

Гарри поклялся, что он не подведет своего опекуна. «Я запомню», - торжественно пообещал он.

«У вас сегодня есть тренировка по квиддичу?»

Гарри заморгал от такой неожиданной перемены темы разговора: «Нет».

«Тогда сразу после последнего урока ступайте сюда», - проинструктировал Снейп.

Гарри нахмурил брови. Этого он не ожидал. «Я что, наказан?» - возмущенно спросил он.

Снейп закатил глаза: «А вы как думаете?»

Гарри тяжело вздохнул. «Наверное, так и есть, - скорбным голосом согласился он, немного поразмыслив. – И сочинение написать?»

«И строчки, - сказал Снейп тоном, не терпящим никаких возражений. – Приступите к ним в свой период для самостоятельного обучения. Напишете фразу «Я не буду гоняться за снитчами на своей метле по замку» пятьсот раз».

Гарри открыл было рот, чтобы возмутиться длиной предложения, но передумал. От его внимания не укрылось, что профессор выбрал фразу, которая касалась только его собственных усовершенствований разрешенной проделки, и Гарри подозревал, что хотя собственная комната и сочинение могут быть лишь игрой на публику, строчки были настоящим его наказанием. «Даср, - пробормотал он. – Мне и правда жаль, пап», - добавил он, давая отцу понять, что он и правда не хотел так его расстраивать.

Снейп боролся с теплым слащавым чувством в своей груди, которое вызвали слова паршивца – не говоря уже о его скорбящих щенячьих глазках. «И, без всякого сомнения, вы еще больше раскаетесь после трехсот строчек», - твердо ответил он.