kbinnz - Новый дом для Гарри

Каким-то чудом Снейп сумел воздержаться от Непростительных заклинаний, когда она кокетливо захлопала на него ресницами, а затем покинула кабинет. Он повернулся к Гарри, который продолжал изучать пол и потирать седалище, в то время как Альбус с печалью наблюдал за ним.

«В то время как я уверен, что ты не применял никакой розги, - обратился Альбус к зельевару тоном полного разочарования, - тем не менее, меня возмущает, что ты счел нужным наказать Гарри подобным образом. Конечно, жульничество – это серьезное нарушение, но маленькие мальчики часто совершают глупости».

Сердце Гарри учащенно забилось. Неужели директор только что сказал, что он расстроен, потому что его папа не порол его розгой? Он подошел поближе к Снейпу – просто на случай, если директор решит проклясть его. Ремус же говорил, что некоторые волшебные родители так делают.

Снейп заметил движение Гарри и вздохнул. Очевидно, что его предыдущие слова не переубедили паршивца. «Директор, Поттер не был наказан за жульничество. Что бы ни говорила вам эта с… - в последний момент он спохватился, вспомнив о присутствии мальчика. – ведьма, мальчик не жульничал».

Гарри подошел еще ближе к папе. Ооооо, сейчас начнется. Директору не понравится, что его назвали неправым. Он украдкой взглянул на Дамблдора. Угу. Директор нахмурился.

«Но в этом случае, Северус, почему же Гарри столь явно испытывает… дискомфорт?»

«Он был наказан не за ошибочное обвинение в жульничестве, директор. Он получил порку за попытку подвергнуть свою жизнь риску, когда он решил нарушить правила и спланировал глупый побег. Сначала он собирался разбить лагерь в Запретном лесу, а затем стать бродягой на улицах Лондона».

Гарри залился краской. Ну ладно, если так сформулировать, то это правда звучит очень глупо.

Альбус несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем сумел спросить: «Жить в… а потом стать… но почему? Зачем Гарри делать нечто подобное? – внезапно его брови грозно нахмурились. – Он так боялся твоей реакции, Северус?»

Снейп сделал глубокий вдох. Их ждет неприятная сцена: Альбус будет вне себя от горя. «Нет, директор. Он боялся вашей реакции. Профессор Амбридж убедила его в том, что вы исключите его из школы в свете этих надуманных обвинений. Он опасался, что в этом случае вы вернете его к Дурслям. Он предпочел общество акромантул и педофилов возвращению в тот дом».

И тут Снейп стал свидетелем того, что не могло ему привидится даже в дурном сне. Великий, мудрый и всезнающий Альбус Дамблдор был в полном шоке. «Гарри боялся МЕНЯ?» - спросил он, указывая на свою грудь обеими руками.

Вместо ответа Северус посмотрел вниз на мальчика, который теперь еще больше прятался за ним. Язык тела Гарри говорил яснее слов.

Альбус дико озирался по комнате, его взгляд падал то на блюдца с лимонными дольками, то на полки с удивительными вещицами, то на феникса, который грустно смотрел на него со своей жердочки. Он словно пытался убедить самого себя в том, что это он, Альбус Дамблдор, знаменитый волшебник и всем известный добродушный старичок, которого никто не может считать ужасным и жестоким тираном. Разве ученики не приходят к нему, чтобы избежать наказания и ругани? Как же может Гарри Поттер, самый любимый и опекаемый ребенок из всех, бояться его?

«Но чего ему бояться? – спросил он, когда к нему вернулся дар речи. – Ты что-то ему сказал… - Дамблдор прервался и покраснел. – Прошу прощения. Это было неуместно».

Снейп склонил голову, молчаливо принимая извинения. «Директор, мальчик не дурак. Он прекрасно знает, что это вы ответственны за его размещение у родственников после убийства родителей. И этот факт вряд ли мог побудить его доверять вашим суждениям. Когда он услышал, что Визенгамот, который вы возглавляете, отказался от вмешательства в дело его крестного, который был несправедливо обвинен в массовом убийстве, то это еще больше пошатнуло его уверенность в ваших намерениях, - он положил руку на плечо мальчика и мягко подтолкнул его вперед. – Профессор Амбридж усилила его опасения, когда пообещала, что вы отчислите его за жульничество. Он не безосновательно предположил, что вы вернете его в тот дом, в котором он жил до Хогвартса – тот дом, который вы выбрали для него, и в котором вы оставили его на много лет».

Поначалу Гарри сопротивлялся, когда папа потянул его в сторону директора, но Снейпу лучше не перечить, и вскоре вопреки своим желаниям мальчик был вынужден покинуть убежище за папиной спиной и встать перед Дамблдором. Он не отрывал глаз от пола – так нужно было вести себя с дядей Верноном. Не осознавая того, мальчик опустил голову и ссутулил плечи, словно в ожидании удара. Однако оба волшебника прекрасно поняли его позу, и Альбус почувствовал, как его сердце разрывается от боли. Если ему и нужны были новые доказательства того, что он ужасно и необратимо ошибся в тот роковой день в Годриковой лощине, то они были прямо перед ним.

«Гарри». Несмотря на его усилия сохранить спокойствие, его голос дрожал.

Удивленный Гарри взглянул вверх и был поражен увиденным. Директор плакал! Крупные слезы стекали по его щекам, а таких грустных глаз Гарри еще в жизни не видел. На лице Дамблдора застыло выражение глубочайшего отчаяния и вины.

Не осознавая, что он делает, Гарри выпрямился и подошел поближе, не отрывая взгляда от удивительного зрелища. Он еще ни разу не видел, чтобы взрослый плакал, и уж точно не из-за него. Директор даже не пытался скрыть свои слезы. Он просто сидел и позволял им течь.

«Профессор? – изумленно спросил мальчик, делая еще один шаг к столу директора. – Вы в порядке?»

Голос Альбуса дрожал, когда он ответил: «Нет, Гарри. Я только сейчас осознал, какой ужасный вред причинили тебе мои глупые решения. Мне очень, очень жаль».

Гарри неловко поежился. Он не хотел, чтобы из-за него переживали. «Все хорошо, - заверил он, подходя вплотную к столу и осторожно кладя руку на плечо директора. – Сейчас со мной все в порядке».

Директор закрыл глаза, словно от боли: «Ты проявляешь ко мне доброту, которую я не заслужил, Гарри. Я причинил тебе много страданий в течение несколько лет – всему виной моя гордыня. Я был уверен, что мне виднее, чем другим. Я был убежден в своей правоте, и я ни разу не подвергнул ее сомнению. Я решил, что для тебя лучше, и не допускал никаких возражений, - он открыл глаза и умоляюще посмотрел на Гарри. – Я не жду, что ты простишь меня, дитя, ни сейчас, ни в будущем, но прошу тебя поверить, что я искренне считал, что поступаю правильно. Я думал, что даю тебе наилучший и самый счастливый дом из возможных».

Открытое страдание на лице волшебника было очевидно, как и его абсолютная искренность. Гарри проглотил комок в горле и кивнул.