kbinnz - Новый дом для Гарри

Люциус пожал плечами. «Не моя проблема. Драко прекрасно знает, что нельзя прикасаться ни к чему подозрительному».

«Не все твои подельники проявили ту же осторожность в воспитании отпрысков, - сказал Снейп бархатным голосом, откинувшись на спинку стула. – Полагаю, Паркинсонам будет интересно узнать, как именно к Пэнси попал дневник, который чуть не высосал из нее магию и душу».

Люциус чуть не уронил графин. «Его нашла девчонка Паркинсонов? Но я положил его…» - он внезапно замолчал.

«Я говорил с ней, Люциус. Я прекрасно знаю, где ты его оставил, но ты опростоволосился. Ты не убедился, кто именно стал твоей жертвой, и одна из моих учениц заплатила высокую цену за твою халатность».

Малфой горделиво вскинул голову. «Ты воображаешь, что мне есть до этого дело? Паркинсон может быть, скажем так, коллегой, но он далеко не могущественный волшебник. Его гнев меня не страшит. Можешь говорить ему все, что пожелаешь».

Снейп с интересом изучал свои пожелтевшие пальцы. «Вас, чистокровок, всегда так интересуют чужие родословные. Тебе известно, кто у Пэнси бабушка по материнской линии?»

Люциус равнодушно пожал плечами. «Какая-то чистокровная ведьма – в этом я убедился, когда рассматривал ее как возможную жену для Драко. Кажется, она из Тистлтуэйтов?»

«Да. А еще она внучка Анны Лючии Эмилии Борджия».

Снейп подождал.

Последовала продолжительная пауза, а затем: «Одна из ТЕХ САМЫХ Борджия?» - спросил Люциус дрожащим голосом.

«Да… я так понимаю, что это очень сплоченное итальянское семейство, которое поддерживает давний союз с де Медичи, - Снейп насмешливо посмотрел на Малфоя. – Конечно, тебе все это известно лучше меня».

Люциус ухитрился вернуть себе былую браваду. «И что с того? Я прекрасно знаю, как не стать жертвой яда».

Снейп выглядел слегка недоуменным. «А почему это ты решил, что это ты станешь их мишенью, Люциус? Разумеется, с точки зрения Борджия, раз ты чуть не убил дочь их семьи, которая училась в Хогвартсе, то их очевидной целью должен быть…»

«Драко!» Теперь Люциус был по-настоящему напуган. Одно дело выявлять яды за охранными чарами своего особняка, и совсем другое - гарантировать безопасность Драко, у которого нет ни опыта отца, ни безопасности родного дома.

Снейп удовлетворенно наблюдал за Малфоем. Тот был типичным чистокровным родителем. Он был жестким, отчужденным, равнодушным и готовым в любую секунду залепить подзатыльник или всыпать по первое число сыну, если тот не дотягивал до его завышенных стандартов. Мальчик давно научился бояться взрывного темперамента отца. Но при всем этом он искренне любил Драко и не только в качестве продолжения фамильного древа.

Снейп помнил, каким гордым выглядел Люциус, когда родился Драко. Когда волшебник впервые взял на руки новорожденного сына, он настолько приблизился к широкой улыбке, насколько это позволяли его надменные черты лица. Конечно, он строго соблюдал кодекс поведения чистокровок, согласно которому любая демонстрация эмоций (даже отцовской привязанности) означала потерю достоинства. Именно поэтому Люциус проявлял свою любовь лишь материальными подарками и весьма сдержанными похвалами. Кроме того, в отличие от своего отца, он предпочитал наказывать сына старым тапочком, а не Круцио.

Снейп знал, что после наказаний Драко оставался с отметинами на попе, но это не шло ни в какое сравнение с тем, какой дрожащей развалиной был Люциус после разборок со своим отцом. К тому же Люциус прибегал к телесным наказаниям далеко не так часто или усердно, как магглские родственники Гарри, но все равно его порки были достаточно жестоки, чтобы Драко панически боялся прогневить отца.

Снейп презрительно фыркнул. Совершенно очевидно, что Малфой в жизни не слышал о положительном подкреплении!

Однако несмотря на все свои многочисленные недостатки Люциус любил своего сына, и именно это было его главной слабостью. Прекрасно зная об этом, Снейп перешел в наступление. «Ты слышал, что Борджия приписывают себе изобретение как минимум девяти неопределяемых, невыносимо мучительных ядов, которые нечувствительны к действию безоара? Конечно, эти итальянцы такие скрытные. Я не удивлюсь, если реальное число намного выше».

Как он и ожидал, Люциус быстро капитулировал. «Хорошо, черт тебя побери! Ты меня убедил. Что ты хочешь за свое молчание?»

Снейп ответил вопросом на вопрос. Это была деликатная часть беседы. Если он не получит нужный ответ, то ему придется либо стереть Малфою память, либо убить его. И он не знал, какой вариант будет лучше в долгосрочной перспективе.

«Ты слышал о крестражах?»

Люциус моргнул от удивления. «О чем?»

«Расскажи о своих планах, Люциус. Когда ты присоединился к Темному лорду и стал членом его ближайшего окружения, ты ведь рассчитывал унаследовать трон Того-кого-нельзя-называть? Стать приемником Темного лорда и подготовить Драко на ту же роль?»

Люциус задумался, но он не видел причин не отвечать этот вопрос. «Да. А почему бы и нет? Кто еще на это годится? Чокнутая Белла? Кэрроу, у которых одни мозги на двоих?»

«Темный лорд бессмертен, - грубо прервал его Снейп. – Он использовал крестражи, и теперь его нельзя убить обычными способами. Он никогда не умрет, а потому и наследник ему не нужен. Ты подготовил себя и свою семью не к правлению миром, а к бесконечному рабству у Темного лорда. Гордый дом Малфоев, - насмешливо продолжил он, - обреченный вечно ползать в ногах у нежеланного сына маггла».

Люциус был слишком ошарашен, чтобы обратить внимание на последнее еретическое заявление Снейпа. Если зельевар знал, о чем говорит (а у Снейпа была отвратительная привычка всегда оказываться правым), то поддержку Темного лорда вряд ли можно назвать шагом на пути к власти, к которой он так стремился. Скорее это была тропа к быстрой смерти, если Поттер разделается с Вольдемортом и перейдет к его сторонникам, или же к смерти медленной, если бессмертный Вольдеморт разделается с Поттером, а потом продолжит раздавать направо и налево Круцио и Авада Кедавру в течение следующего тысячелетия и дальше. Прошлая служба Малфоя у Темного лорда однозначно доказала, что Вольдеморт даже не знал такого понятия как верность, а благодаря его невероятно завышенным стандартам и полной нетерпимости к ошибкам, верные слуги Темного лорда страдали от его гнева чаще и страшнее, чем кто-либо еще.

Если Вольдеморт действительно был бессмертным (или пытался таковым стать), то это объясняло, откуда взялись эти слухи про то, что Поттер – это некий Избранный. Неудивительно, что Вольдеморт боялся беззащитного ребенка больше авроров и Министерства. Для победы над неуязвимым врагом требуется пророчество, неприметный герой, который окажется наделен могущественной силой… в общем, полный набор для мифов и сказок. Гарри Поттер явно соответствовал требованиям, что придавало вес утверждениям Снейпа.