Наталья Реут - На румбе 202

— Спасибо, дедушка, милый, — бросились ребята к старику, но тот уже взгромоздился на свою двуколку. — Но, Добрый! Но! Труси!

Оставшись одни, ребята еще долго прислушивались к затихающему топоту Доброго. Затем Витя натянул кирзовые сапоги почтаря. Немного свободны, но идти в них будет хорошо.

— Я про лесные пожары много читал, — заговорил Витя и вдруг вскочил на ноги. — Ай, дедушка! Дедушка-а-а! Опоздал, не услышит.

— На что он тебе? — удивился Коля.

— Опять он забыл свой мешок, — сказал Витя. — Ведь возвращался за ним, и опять… Коля… а он забыл?.. Или нарочно?

— Похоже, нарочно. Завтра привезет деньги, тогда и узнаем. Пошли? — Коля набросил на плечо вещевой мешок, прикрепил к нему уток.

Витя тоже взял рюкзак. Еще раз оглянувшись на дорогу, по какой уехал Коныч, ребята быстро пошли по узкой тропинке…

Ленивую, впритруску, рысь Доброго и легкий скрип почтовой двуколки Ариша услыхала километрах в пяти от границы поселка. Уже основательно стемнело, и кто едет по дороге разглядеть было нельзя. Но кто бы ни ехал, он не мог не заметить ребят, не мог разъехаться с ними. Ариша решила подождать и расспросить встречного о беглецах.

Почтарь Коныч был частым гостем в доме Лихолетовых. Большинство книг на книжной полке в столовой очутилось при его непосредственном участии.

— Коныч! — радостно окликнула почтаря девочка, едва он с ней поравнялся.

— А, Ариша, здравствуй, — сразу узнал ее почтальон.

— Дедушка Коныч, ты не встретил по дороге двух мальчиков? — сразу перешла к делу Ариша.

— Витю и Колю? А как же, повстречал. Вот тут им денежный перевод на вашего председателя, — похлопал дед рукой по кожаной сумке.

— А они? Они где?

— Где? А в малохатке. Там заночуют, а завтра утречком я им завезу грошики. Если председатель позволит.

— В малохатке? — Ариша хорошо знала этот приют для охотников и просто припоздавших прохожих.

Как хорошо, что она встретила Коныча. Теперь можно не беспокоиться о ребятах. Сегодня они там спокойно переночуют, а завтра она сама свезет им деньги.

Долго не раздумывая, Ариша вскарабкалась на двуколку и уместилась рядом с почтальоном. Они вместе поедут к председателю. Ариша передаст ему Колину записку и сама уговорит его, чтоб не возвращал беглецов обратно. А завтра утречком вдвоем с Конычем они поедут в малохатку.

— Но, Добрый, — тряхнул вожжами почтарь, и конь, почуяв запах жилья, весело затрусил по дороге в «Приморье».

Следуя по тропинке, указанной Конычем, ребята скоро заметили берега маленькой быстрой речушки. Коля вышел к реке первым — он был головным в «колонне». Витя замыкал шествие. Темнота, постепенно спускающаяся на тропинку, заставляла Колю ускорять шаги, а Витю время от времени оглядываться назад.

— Вот жалко, не попросили у Коныча охотничье ружье, — сказал Витя. — Появился бы, скажем, на нашем пути медведь, бах… и порядок. — О том, что на Камчатке полно медведей, Витя узнал тоже из книги Крашенинникова. — Никто из камчадалов, правда, не запомнил, чтобы медведь задрал человека, — вспоминает Витя. — Обыкновенно медведь сдирает кожу с затылка человека и, прикрыв ею глаза, оставляет его. Ну, а если зверь разъярен, то выдирает мягкие места, но не ест их, а бросает. Таких изувеченных людей на Камчатке множество, и называют их дранками.

— Сэнкью вэри мач [9] Благодарю (искаж. англ.) . — дурашливо поклонился Коля. — Мне мои мягкие места нужны, чтобы было на чем сидеть в шлюпке.

— Нет, но ты послушай, как интересно, — продолжает Витя. — Они совсем не трогают женщин. Летом собирают с ними вместе ягоды и ходят около них, как домашний скот. Иногда, правда, медведи отбирают лукошки с набранными ягодами. Ну, а в летние месяцы — вот как сейчас — они спускаются на берега маленьких рек и промышляют себе рыбу. Подожди! Видишь, на реке что-то шевелится? — понизил Витя голос до шепота.

— Трави больше! — сказал Коля. — Стоп! Слышал?

Откуда-то снизу по течению реки до ребят донесся резкий протяжный свист. Он повторился несколько раз подряд.

— Что это?

— Птица! — неуверенно ответил Витя.

— Нет. Так свистеть может только человек. На реке! Ого-го-го-го! — приложив ладони рупором к губам, прокричал юнга.

Мальчики беспокойно прислушались, но больше ничего не было слышно.

— Затихло! — прошептал Витя. — Я говорю, птица. Хищная ночная птица. Есть такие птицы, быками называются… Я читал…

Витя не успел рассказать, где и что он читал. На отлогом берегу реки показался человек. Увидев мальчиков, он остановился и радостно засмеялся.

— А я слышу «ого-го!..» — заговорил человек, поднимаясь к мальчикам. — Здравствуйте! Однако, ребята, на помощь.

По слегка замедленной речи, по смягченным шипящим опытный путешественник сразу бы признал камчадала.

— Кому на помощь? — спросил Коля.

— Мне, — сказал человек. — Вещички надо доставать из воды.

В его мягком произношении слышалось: «слысю», «помось», «весицки», «рецька».

— Ты камчадал? Местный? — спросил Витя.

— Конечно. Ительмен. Леха меня зовут.

Леха ростом был не больше Вити, но когда они стояли рядом, ительмен казался значительно старше. Широкогрудый, с крепкими, чуть кривыми ногами, черными прямыми волосами, он стоял на берегу реки настоящим хозяином тайги.

— Как же твои вещички в воду сыграли? — спросил юнга. — Вывалились из лодки?

— Крушенье, однако, — горестно покачал головой Леха. — Батишко на перекате закружился — и крушение. Вещички, однако, драгоценные. Общественные. Пошли?

— Как быть, Коль? — спросил Витя. — Будем искать малую хатку, пока не стемнело, или таскать «вещички»?

— И чего спрашиваешь? Человек SOS дает. Нужны — так, значит, нужны! А ты куда в своих «скороходах» собираешься? — ткнул он пальцем в Витины сапоги. — Леха, тебе одного помощника мало?

— Ничего. Донесем, однако, и вдвоем. А он пусть, — кивнул Леха на Витю, — выберет ровное местечко. Травки побольше положит.

Когда Леха и юнга спустились к реке, Витя неуверенно принялся выполнять задание. Но трава на берегу реки росла такая твердая и крепкая, что ительмен и юнга уже вернулись нагруженные тяжелыми тюками, а на выбранном Витей местечке лежал только маленький пучок.

Коля сбросил с плеча свою ношу. Тюк упал и покатился по береговому скосу.

— Поаккуратней! Бросаешь, как щепки! — крикнул Леха и кинулся к брошенному тюку. — Там не щепки!

— Тяжелый, — оправдывался юнга.

— Однако, ничего. Другой полегче. Неси другой, — скомандовал Леха.

Коля вторым заходом спустился к реке, Леха принялся аккуратно укладывать тюки, неодобрительно качая головой и часто причмокивая губами.

— Все перекаты на речке знаю… Все лето по ним батишко вожу, а нынче перевернулся. Налетел на подводную корягу… А дождь будет, однако, — загляделся Леха на облачное вечернее небо. — Так тучки идут к дождю.