Наталья Реут - На румбе 202

Экспресс «Аэропорт — Морской вокзал» отходил от главного входа. Кондукторша покосилась на необычного пассажира, который первым вскочил в автобус и уселся на детские места, но Коля солидно вытащил свой заветный кошелек и деловито отсчитал причитавшиеся за проезд шестьдесят две копейки. Хорошо, что в «Приморье» не было столовых и не пришлось истратить сбережения на харчи.

Удобно умостившись в откидном кресле с высокой мягкой спинкой, он стал смотреть в широкое окно. Автобус мчался к Петропавловску.

Коле уже приходилось бывать в этом городе, но это всегда было со стороны моря. Он сейчас казался и чем-то удивительно знакомым и одновременно совершенно иным. Совсем по-другому выглядела дымящаяся вершина Авачинского действующего вулкана. Со стороны шоссе голова сопки казалась разрубленной на две неравные части. И только геометрически правильный конус Ключевской сопки, сияющий своей снежной, уходящей в небо стрелой, убеждал юнгу в том, что он действительно с каждой секундой стремительно приближается к Петропавловску, к «Богатырю».

Геометрически правильная форма сопки напомнила Коле о Вите. Сейчас бы ленинградец обязательно спросил своего подшефного: «А что такое конус?..» К своему великому удивлению, юнга отчетливо вспомнил, что конус — это фигура, образуемая вращением треугольника вокруг своего катета. Вспомнил и ужасно обиделся вдруг на «училку». Вот о чем спросила бы она на экзамене! И не было бы тогда никакой двойки. Но тогда не было бы и его занятий с Витей.

Автобус взбежал на очередную горку, и перед Колей открылся город. Еще минута-другая, и автобус помчался вдоль озера, вокруг которого вырос новый многоэтажный район бывшего Акограда, затем нырнул в центральную, ровную, как стрела, улицу, разрезавшую город на две части, и остановился.

— Прошу поторопиться, автобус запаздывает, — попросила кондукторша.

«Это она, чтоб я не опоздал на пересадку», — благодарно подумал Коля.

Часть пассажиров вышла в центре города, и автобус рванулся дальше. Стал виден Петропавловский порт. Он тянется многокилометровой узкой полосой по северному берегу Авачинской бухты. Южную ее сторону занимают рыбники. «Богатые», — думает юнга, не отрываясь от окна. «Камчатка двумя хвостами жива: рыбным и пушным», — вспоминает он Витины лекции.

Рыбный-то теперь стал подлиннее, в прошлом году, камчатские рыбаки выловили столько рыбы, что даже соли ее засолить не хватило. Если бы не «Богатырь», погибать бы рыбникам. Без соли вся камчатская рыба ничего не стоит. Вот и выходит, что самые главные, опять же, торговые моряки.

Над портом показался городской Парк культуры и отдыха, а под ним засверкал ковш Авачинской бухты. В окне замелькали вывески кино, городского драматического театра, мелькнуло новое белое здание гостиницы «Восток», и, наконец, автобус мягко остановился у красивого здания Морского вокзала.

Еле дождавшись, когда откроется пневматическая дверь, Коля выскочил на привокзальную площадь. Кондукторша объяснила ему, как ближе пройти до стоянки кораблей.

— Тут рукой подать. Поедешь по направлению к жестяно-баночному комбинату по этой же главной улице, — сказала кондукторша. — Прямо вдоль территории Торгового порта.

Коле осталось только уточнить время отправления ближайшего автобуса, и он побежал в Морской вокзал. Но вдруг ноги юнги словно вросли в асфальт: прямо на него из помещения Морского вокзала шел Сергей Иванович Шапорин. Первой мыслью мальчика было укрыться за автобус, смешаться с пассажирами, но многолетняя привычка говорить капитану только правду заставила вытянуться по стойке «смирно».

— Товарищ капитан!

По тому, с какой быстротой капитан обернулся на его зов, по радости, блеснувшей в его глазах, юнга безошибочно ощутил, сколько тревоги и беспокойства за все эти дни скрывалось в душе Сергея Ивановича.

— Коля! — только и сказал капитан.

— Товарищ капитан, — повторил юнга. — Я еще не прибыл в ваше распоряжение. Разрешите мне проследовать на место встречи с Витей. Ведь Витя…

Коля уже набрал полную грудь воздуха, чтобы на одном дыхании изложить Сергею Ивановичу все Витины злоключения, но капитан жестом остановил юнгу, и Коля почувствовал на своей голове тепло капитанской руки.

— Можешь не докладывать. О Вите я все знаю. Вот телеграмма начальника геологоразведочной базы. — Капитан протянул юнге телеграфный бланк.

«Виктор Шапорин прибудет на самолете в Петропавловск первого июля», — прочел Коля последнюю строчку. Первого? Это же значит завтра.

— Товарищ капитан, разрешите мне завтра встретить Витю.

— Завтра, — задумчиво произнес капитан. — А мы должны сняться в рейс сегодня до двадцати четырех ноль-ноль. Меня предупредил начальник пароходства, что от этого зависит выполнение квартального плана не только нашего «Богатыря», но и всего Дальневосточного пароходства, а может быть, и всего морского флота. Понял, Коля? Мы должны закончить погрузку и сняться в рейс до двадцати четырех ноль-ноль, — повторил капитан.

И зачем это Сергей Иванович так старательно объясняет? Он, кажется, совсем забыл, что Коля это не Витя, что Коля не один год плавает на «Богатыре» и отлично себе представляет, что значит для команды не выполнить государственный план.

Коля отлично понимал, что судно не должно ждать Витю. А как горько будет ему самому отстать от судна и опять болтаться на берегу, на чужих судах догоняя свой «Богатырь». Сжав зубы и пересилив жгучее желание очутиться немедленно на борту своего «Богатыря», Коля твердо сказал:

— Товарищ капитан, разрешите мне остаться на берегу и дождаться Витю. Ведь Вите одному, да еще раненому, будет очень плохо.

— Ты, кажется, забыл, что Витя на нашем судне пассажир, а ты член команды. У тебя определенные обязанности, — сказал капитан. — О Вите я договорился с капитаном «Азии», — продолжал он. — Экспресс снимается во Владивосток завтра во второй половине дня. И я полагаю, что не мы Витю, а нас Витя будет встречать во Владивостоке. Ясно?

— Ясно, товарищ капитан, — понурился Коля. Ему ясно только одно, что капитан, убеждая его, и сам себя уговаривает. Но не будешь же спорить с Сергеем Ивановичем! Коля знает: если уж тот что-то решил, то это железно.

Но что же это происходит? Почему все старания Коли прийти на помощь другу наталкиваются на непреодолимые препятствия? Раньше геолог, теперь капитан! И ведь это люди, которых он по-разному, но по-настоящему уважает. Почему все могут заботиться о Вите, кроме него?

Ответ пришел сам собой. Наверное, потому, что Коля уже не маленький, что он юнга океанского судна и несет в жизни определенные обязанности.