Никита Карацупа - Жизнь моя — граница

— Снимай провод, — спокойно сказал я тому, который подключал кабель к нашей линии. Тот освободил когти и с проводом в руках съехал вниз по стволу.

Под проливным дождем, под грохот раскатистого грома мы привели на заставу двух «связистов».

Пожимая нам руки, Усанов улыбнулся:

— Правильно ты предсказал погоду. Есть у тебя наблюдательность...

Много было в то время контрабандистов. Уносили они за границу золото, приносили спирт и опиум.

Разоблачил я одного старичка, который в трости перевозил золото, задержал «рыбаков» — к дну лодки они прикрепили бак и в нем перевозили спирт. А как-то обратил внимание на то, что в доме, стоящем у самой реки, часто на окнах появляются разные по цвету занавески. Вернее, двух цветов. Красные и белые. Если на окнах красные занавески, контрабандисты не появятся, если белые — пограничников в селе нет. Значит, в этот день группа контрабандистов обязательно пересечет границу, да в таком месте, где ее не ждут. Жили в этом доме старик со старухой. Появились они в селе недавно и гостей не любили...

Старик был хитер. Но мы должны его перехитрить. Как это сделать? — над таким вопросом я долго ломал голову, и наконец-то решение пришло. Я поделился своим планом с начальником заставы.

— Ну что ж, — сказал командир, — сегодня все уходим из села. Нужно, чтобы это видели местные жители. «Сарафанное радио» сообщит об этом деду.

Так мы и сделали. Почти все пограничники ушли из села на участок границы. А моей группе было поручено обойти село и побывать у старика.

Оставив коня у крыльца, я вошел в дом старика и увидел, что на окнах висят белые занавески.

Хозяин, кряжистый мужчина с бородой-лопатой, сначала удивленно посмотрел на меня — с чего бы это я пожаловал к нему в гости, но тут же засуетился и с радушной улыбкой пригласил к столу:

— Кого я вижу! Милости просим... Может быть, водочки отпробуете? У меня есть «Смирновская», специально для дорогих гостей берегу...

— Не пью, — сухо ответил я и подошел к окну: — Что-то, папаша, часто вы меняете эти штучки, — показал на занавески.

Старик замер на месте. Кровь прихлынула к его лицу, в глазах вспыхнула ярость, но он уже овладел собой и, стараясь говорить все так же приветливо, развел руками:

— Да понимаете, быстро пачкаются...

— С чего бы это?

— Сам удивляюсь, — засмеялся дед, — пылятся. А моя старуха любит чистоту. Женщины ведь знаете как: чуть что — и уже в стирку...

— А красные где?

— Красные-то? — насторожился старик, переспросил он специально, чтобы выиграть время и подумать, как лучше ответить. — Красные жена в стирку бросила...

— Покажите.

— Какое твое дело? В чужом белье рыться! Я тебе покажу! — рассвирепел старик и потянулся к ружью.

Я остановил его жестом:

— Не балуй, моим ребятам это может не понравиться, — и кивнул на крыльцо: через окно хорошо была видна группа пограничников.

Дед сразу остыл, перестал ершиться, сел на сундук и опустил голову.

— Ну вот что, — подошел к нему вплотную, — где и когда будут проходить контрабандисты?

— Да я тут при чем? — закричал старик, но, встретив мой взгляд, замолчал, поняв, что выкручиваться не стоит.

— Не тяните время, — напомнил я старику, — иначе это плохо для вас кончится.

— А что мне будет?

— Не я это буду решать... Но если вы поможете, учтут...

Старик поерзал на месте, покряхтел, но все же признался:

— В двух верстах от заставы, за мостиком...

— Пойдете с нами, — сказал я деду твердо, так, чтобы он не вздумал отказываться.

Старик поднялся, накинул шубу, подпоясался, влез в валенки...

— Лампу, лампу зажгите, чтобы занавески были видны, — сказал я.

— Да, да, совсем запамятовал, — закивал седой бородой дед, — я сейчас...

Мы двинулись по дозорной тропе к мостику. Залегли недалеко от него. Я осмотрелся: место выбрали удачное. За валунами нас не было видно. Полушубки сливались со снегом. С возвышенности открывался хороший обзор.

Время близилось к ночи. Луна заливала все вокруг призрачно-голубым светом. Мы уже начали беспокоиться и с тревогой поглядывать на старика, но вот послышалось поскрипывание снега. И зябкость словно рукой сняло. Насторожились, стали ждать.

Я подполз к деду. В случае чего нужно будет принять срочные меры. Мало ли что может случиться. Вдруг он захочет предупредить своих друзей. Но деда, видимо, меньше всего беспокоила судьба контрабандистов. Сейчас он думал только о себе. Он мне шепнул:

— Прежде всего берите вот этого, в лохматой шапке. Страшный человек.. Главарь. Остальные — мелкие сошки.

Контрабандисты шли спокойно и уверенно. И когда перед ними, как из-под земли, выросли фигуры пограничников, только рот открыли от удивления, переводя взгляд с воинов на деда. Не помогли им на этот раз белые занавески.

А главарь рванулся в руках солдат и затих. Потом отыскал глазами деда, скрипнул зубами и сплюнул с презрением:

— Предатель.

День стоял теплый, солнечный. Я возвращался со службы. И уже представлял, как сейчас позавтракаю и лягу спать. Устал здорово. Тропинка вилась вдоль горной речки. В период ливневых дождей она разливалась широко, превращаясь в бурный поток, который все сметал на своем пути. А сейчас это был тихий ручеек, неглубокий и прозрачный. Впереди показался железнодорожный мост.

Еще издали я увидел двух мужчин, стоящих под мостом с удочками. Рыбаки как рыбаки, мало ли их в этих местах! Но что-то меня насторожило в их позах. Они почти не следили за удочками...

Я подошел, поздоровался, поинтересовался, как клев.

— Только пришли, — сказал один из них, — попытаем счастье рыбацкое...

Второй рыбак молчал.

— Здесь плохо ловится, нужно вон туда перейти, — показал я на видневшиеся невдалеке прибрежные кусты, — там омут, и щучки хорошо берутся...

— Начнем здесь, потом перейдем туда. Времени у нас много, — улыбнулся первый, светловолосый, спортивного склада человек.

Я разглядывал незнакомцев. Что-то раньше среди местных жителей я их не встречал.

— Издалека приехали? — как бы между прочим спросил я у них.

— Из Смирновки, — ответил светловолосый.

В Смирновке я знал всех. Они говорили неправду. Да и одеты вовсе не для рыбалки. И рыбацких навыков нет: и забрасывают удочки как-то неумело, и червяка нанизывают на крючок неловко.

А увесистые рюкзаки набиты доверху и почему-то подвешены к фермам моста.

— Долго думаете рыбачить?

— До вечера.

— Без ночевки?

— У нас и палатки нет.

При этих словах молчавший рыбак, коренастый, с лысиной от лба до затылка, укоризненно посмотрел на своего товарища и снова стал следить за поплавком.

— Что же у вас ведерка нет, куда же улов складывать?