Валерий Шульжик - Фунтик в цирке

Генералу полиции

от госпожи Беладонны

В собственные руки.

Здравствуйте, господин генерал!

Не спрашивайте, как я поживаю, потому что на этот вопрос я ничего хорошего не расскажу!

С тех пор как поросёнок Фунтик связался с циркачами и убежал, дела в универмаге "Слеза ребёнка" не идут, а ползут. Покупателей мало, одни зеваки, и все с вопросами: правда ли, что этот неблагодарный здесь работал и куда он теперь исчез.

Знала бы, без полиции обошлась. Не знаю и потому надеюсь только на Вас.

Сыщики Добер и Пинчер, которым поручено это дело, сомнительные ребята, кушают хорошо, а как поросёнка искать — их нет! А если честно, руки у них коротки, чтобы ловить таких поросят! Им все "хи-хи" да "ха-ха", а мне убытки, так обеднела, что даже сны чёрно-белые вижу, потому что на цветные давно уже денег нет!

Умоляю, спасите, ведь я Вашему семейству не чужой человек. Ваш мальчик на этой неделе два раза заходил в моё заведение и пустой не ушёл. То жвачку дашь, то водички с сиропом, короче, Беладонна — всем, а Беладонне — никто! Простите за помарки, это не кляксы, а слёзы, как вспомню, каких я из-за этого разбойника денег лишилась, так реву и реву…

На Вас теперь вся надежда! Поймайте Фунтика, и тогда моей благодарности не будет начала и конца! К сему:

Беладонна с большим приветом, в прошлом миллионерша.

Госпожа Беладонна, владелица универмага «Слеза ребёнка», двух кондитерских и большого магазина игрушек, перечисляя в послании генералу свои напасти, на этот раз почти не врала: действительно, после побега Фунтика дела в её заведении шли не очень, а вернее — очень не шли!

Сначала в витрине, где когда-то трудился талантливый вымогатель, крутил ручку унылый шарманщик, потом кукла, вопившая каждые полчаса: «Мама, купи!», а ту сменила женщина с бородой, предлагавшая детям принадлежности для бритья.

Увы, все эти новшества ни детей, ни родителей не привлекли. Кассовые аппараты в зале молчали, а продавцы научились спать стоя и просыпались лишь в конце рабочего дня.

Подушки из сахарной ваты, заводные ужастики и бумажные купальные трусики почему-то вдруг перестали всех интересовать. Очередь в зале теперь была лишь за жалобной книгой, которую мадам каждый вечер лично подправляла как могла. Покупатель, например, пишет: «Я возмущён!» А Беладонна берёт резинку и ручку, и получается: «Я восхищён!» Слово «ужасный» легко переделывается в слово «прекрасный». А из унылой фразы «Учтите, мы на вас управу найдём!» получается весьма милая «Ждите, мы к вам снова зайдём!».

А ещё в книге было много про сбежавшего поросёнка… «Где?..», «Когда!..» и «Правда ли, что?!». На эти вопросы мадам отвечала просто: «Уехал на учёбу. Как только поймают — вернут!»

После работы над книгой жалоб Беладонна каждый раз пересчитывала наличность и грустно вздыхала: «Был миллион с хвостиком, а теперь обесхвостел, как фокстерьер».

«Если в ближайшее время Фунтик не будет пойман, — размышляла мадам, — в трубу вылечу… и без метлы!..»

От грустных мыслей миллионершу отвлёк телефон. Генерал был сама вежливость и разговор начал издалека:

— Издалека, мадам, сообщают, что поросёнок ваш жив-здоров и даже к вам неплохо относится… издалека…

— А вблизи?! — поинтересовалась Беладонна.

— Всё под контролем! — отчеканил генерал, меняя тон. — У полиции и без Фунтика много дел. Март-месяц: коты на крышах с ума посходили, растения распустились, а тут ещё хуже — в городке Большие Чухлы по ночам на площади конь ржёт!

— Есть просит, — предположила мадам.

— Если бы. — Генерал перешёл на шёпот. — Он железный, сто лет стоит на одном месте и, заметьте, ни разу до этого жрать не просил!

Звонок по второй линии отвлёк полицейского генерала от раздумий о странном коне.

Прошло не больше минуты, а на том конце провода уже кого-то повысили в звании, а кого-то увели заковывать в кандалы.

— Извините, мадам, — буркнул генерал, возвращаясь к беседе, — дел много, а я один! Сплю по два часа в сутки, не снимая сапог!

— А как же четверг?.. — заволновалась Беладонна.

Генерал успокоил:

— Это святое. Будем, но без дедушки — он болен, и доктор ему сладкое запретил.

— Дедушкой меньше, булочкой больше… — радовалась мадам, положив трубку, но потом огорчилась: — Эти такие — сами налопаются и для дедушки унесут.

Приёмы по четвергам требовали расходов, но польза от них тоже была. Дорогого стоит ввернуть как бы невзначай, в разговоре: «А вы знаете, ко мне вчера сам генерал забегал!»

О том, что генерал полиции по четвергам посещает дом госпожи Беладонны, знал весь городок: газета всего за две монеты напоминала об этом жителям еженедельно, а при доплате — даже утраивала перечень угощений, поданных за столом. За что, кстати, и пострадала однажды, приврав, что на приёме у Беладонны генерал объелся маринованных зябликов и заболел.

Четвергов в месяце была много — четыре штуки, а иногда — о, ужас! — даже пять! Беладонна страдала, но приёмов не отменяла. Да и то дело: в такой дом да за такой стол трубочиста не позовёшь!

— Эй, кот, — позвала Беладонна, протирая столовое серебро, — иди, бант повяжем, генерал вот-вот будет… Может, и тебе кусочек перепадёт!

«Ага, разогнался, — думал кот, не меняя позы, — что-то я своей миски не вижу на вашем столе».

Усатый в хозяйскую щедрость не верил, промышлял птичками на балконе, но, услышав, как хлопнули парадные двери, лапки на всякий случай помыл.

Так и вышло… Встречая в дверях тощую генеральшу с цветочной клумбой вместо шляпы на голове, Беладонна пошла на приступ.

— Ну, нельзя быть такой красивой! — обнимая гостью, вопила она.

И генеральша с ней соглашалась:

— Нельзя!

Явление главное — генерал! Сказал всего лишь одно словечко: «Рад», но так, что хрусталинки в люстре задребезжали.

— А уж как я рада! — всплеснула руками мадам.

Генеральский дедушка тоже явился… Как говорится, нашёл в себе силы… Был он похож на трубача на параде, только трубу держал возле уха, поскольку была она слуховой.

— Герой! — отрекомендовал родственника генерал. — Участвовал в войне Алой и Белой розы.