Муни Витчер - Нина и заклятье Пернатого Змея

Когда они все же пришли в себя, Нина с большим усилием подняла стеклянную звезду, попросила друзей положить руки на крышку шкатулки, и все вместе они, собрав последние силы, трижды произнесли: «Каптаре Нунк! Каптаре Нунк! Каптаре Нунк!»

Шкатулка тут же открылась, и газообразная субстанция, вылетев из нее, превратилась в небольшое светящееся белое облачко, зависшее посреди лаборатории.

Послышался хлопок, и опустевшая шкатулка внезапно взорвалась, разлетевшись на мелкие осколки.

Ребята зажмурились, а когда открыли глаза, с удивлением увидели, что повсюду, куда попали осколки, все сияло, словно зажглись крохотные лампочки.

— Какие мы красивые! Блестящие! — засмеялась Фьоре.

Нина не сводила взгляда с облачка:

— Вот она, Комета Длиннохвостая. Мы можем использовать ее прямо сейчас!

Додо встал с пола и потянулся к плавающему в воздухе облачку, но Рокси остановила его:

— Не делай этого! Не надо!

Нина подошла к тиглю, стоящему на огне. Все было готово для получения Кореандра Стремительного.

Ческо, словно прочитав ее мысли, толкнул локтем рыжего друга, и они подняли с пола таз с Водой Дождевой:

— Здесь ровно пять литров. Ну что, льем в тигель?

Нина кивнула, взяла лежащую между зеркалами Муку Обжаренную и начала сыпать магическое вещество на чашку весов, пока не набралось двести граммов, как предписывала формула.

— Добавляю Муку, — сказала она волнуясь.

Фьоре выдвинула ящик стола и отсчитала пять шариков Перца Фиолетового, вместе весившие ровно один килограмм, и бросила их в закипающую массу.

Оставалось добавить в нее только Пыль Кометы Длиннохвостой, которую нужно было собрать с ее поверхности.

Все с любопытством рассматривали светящееся облачко. Нина взяла медную ложку, зачерпнула с поверхности небольшое количество газообразной субстанции и быстро влила в тигель. Смесь мгновенно закипела, над тиглем поднялся столб синеватого дыма.

Часы показывали 17 часов 14 минут и 8 секунд.

— Через дна часа и четыре секунды Кореандр будет готов. Мы сделали это! — В голосе Нины слышалась гордость.

Еще бы, они выдержали еще одно алхимическое испытание!

Пока смесь кипела, Книга неожиданно открылась, и появилась надпись:

— Испытать себя? То есть попробовать передвинуть какие-нибудь предметы силой мысли? — спросила Нина, но Книга не ответила.

— Вот уж повеселимся! — воскликнул Ческо, хлопая в ладоши.

Всем понравилась идея устроить представление здесь, на вилле, в этот рождественский вечер. Фьоре вытащила из кармана несколько бумажных носовых платков и раздала друзьям, чтобы они стерли с лица следы, оставшиеся после взрыва стеклянной шкатулки.

— Рокси, а ты знаешь, что означает «Каптаре Нунк»? — спросила Фьоре с загадочным видом.

— Нет, — покачала головой та.

— «Каптаре» означает «взять», а «Нунк» — «сейчас», то есть «взять сейчас». Это латынь, — объяснила маленькая всезнайка с чувством превосходства. — Я немного знаю латынь, потому что мой папа увлечен ею. И в школе я выбрала латынь как факультативный курс. А вы нет?

— Я лично — нет, дорогая Фьоре. Мы не такие умники, как ты, — ехидно ответил Ческо.

— Значит, я умничаю? — обиделась Фьоре. — Ну и думайте, что хотите, а мне латинский нравится.

— И правильно, — вступилась за подругу Нина. — Чтобы стать хорошим алхимиком, необходимо знание латыни. Я знаю ее не так уж хорошо… но кое-что понимаю. А сейчас сконцентрируемся на Комете.

В этот момент Книга вновь открылась, и на жидкой странице появились строчки:

— Коджитато Иммота? — переспросила Рокси. — Что это?

— Странная фраза, — протянул Ческо и посмотрел на Фьоре.

— Ничего странного, — хмыкнула та. — В переводе с латинского это значит «Мысль, замри!».

Нина отошла к столу, уселась на любимую табуретку и вздохнула:

— Сколько мне еще предстоит узнать! И запомнить!

Ребята улыбнулись. Работа по созданию Кореандра была непростой, но увлекательной.

Два часа, необходимые для изготовления Кореандра Стремительного, пролетели, словно одно мгновение. Девочка Шестой Луны взяла маленькую медную ложечку, зачерпнула остывающую жидкость, подула на нее и сделала шесть глотков, как предписывалось формулой.

У Кореандра был странный вкус, напоминавший корицу.

Сопровождаемая взглядами друзей, Нина вновь уселась на табурет и сказала:

— Сейчас я сконцентрируюсь, представлю себе какие-нибудь предметы в кухне и постараюсь мысленно передвинуть их. А вы идите в кухню и смотрите, действует магия или нет.

Едва она закончила фразу, как глаза ее закрылись, и она впала в транс. Ческо потряс девочку за плечи, Рокси дважды шлепнула по щекам, Фьоре подергала за руку, а Додо ущипнул: никакой реакции.

— Она похожа на тря…тря…тряпичную ку…ку…куклу! — сказал перепуганный Додо.

— Это действует Кореандр. Она, наверное, уже думает о предметах, пытаясь сдвинуть их с места. Поспешим в кухню, — распорядился Ческо.

Прикрыв за собой дверь лаборатории, ребята со всех ног помчались по коридору. Не замеченные родителями, которые были увлечены беседой, они вбежали в кухню. Только профессор Хосе, словно почувствовав что-то, последовал за ними. В кухне Люба и Кармен возились у плиты, готовя ужин.

— Добрый вечер! — дурашливым голосом произнес Ческо, подходя к Любе, перемешивающей соус.

— Вам чего здесь надо? Проголодались, что ли? — улыбнулась Люба.

— Еще как! А хотите, мы вам поможем? — Рокси уже стояла рядом с тетей Кармен, засовывавшей в духовку противень с двумя большими курицами, обложенными картофелем.

Обе женщины с удивлением уставились на ребят: с чего бы такое усердие?

— А где Нина? — спросила Люба.

— Скоро будет. Если вы хотите, мы поможем накрыть стол в Розовом Зале, — обняла няню Фьоре.

Та, довольная, согласно кивнула.

В этот самый момент юная алхимичка начала опыт, представив себе тарелки, швабру и кувшины. И в ту же секунду эти кухонные предметы пришли в движение.

Две большие тарелки из ценного русского фарфора поднялись над столом, отчего Люба замерла с широко раскрытым ртом. Рокси подскочила к онемевшей няне и попыталась отвлечь ее внимание. Стоявший на пороге профессор Хосе поспешил вмешаться. Он-то сразу понял, что происходит какой-то важный эксперимент, и, чтобы разрядить обстановку, не придумал ничего лучшего, как пуститься в пляс посреди кухни.