Георгий Тушкан - Мужество

МУЖЕСТВО

Рассказ

Георгий Тушкан

Рис. В. Цельмера

Уже второй день длилось путешествие пионерской разведки. Ребята должны были разведать маршрут для похода дружины.

Асан предложил обойти стороной Большой Капчугай по долине реки Алма-тала, но Ромка воспротивился. Он сказал, что где пройдёт дикий козёл, там пройдут и они: среди разведчиков не может быть трусов.

Вот почему, выполняя приказ Ромки — идти напрямик и поскорее, — они очутились к вечеру среди голых скал. Утром чуть свет двинулись дальше и к полудню достигли Большого Капчугая.

Перед ними было ущелье, такое глубокое, что они не слышали шума реки, казавшейся сверху белой ниткой. Если по этому берегу и можно было спуститься вниз, то противоположный берег казался почти отвесным.

Ромка испытующе посмотрел на Егора. Нахмурив брови, Егор внимательно смотрел на ту сторону ущелья. Топс и Гномик нерешительно заглядывали вниз.

— Может, обойдём? — предложил Асан.

— Вперёд! — упрямо крикнул Ромка, не терпевший возражений.

Асан привык лазить по горам, и крутой спуск не страшил его. Он зажал подмышкой палку и, тормозя концом её, начал спускаться. Один за другим, наваливаясь всей тяжестью тела на палки, ребята спустились вниз к реке.

Над пенящейся, бурлящей рекой стоял гул. Водяная пыль цвела радугой, берег был усыпан обломками скал.

Прямо перед ребятами, застилая полнеба, возвышался крутой склон. На склоне то здесь, то там торчали одинокие кусты и деревья. Были ли то козьи тропы или просто осыпавшиеся камешки на карнизах, но склон горы казался покрытым перекрещивающимися тропинками.

— За мной! — преувеличенно бодро скомандовал Ромка.

Они не без труда перешли реку. Затем Ромка, помогая себе руками, полез по широкой тропинке, круто подымавшейся вверх. Его нетерпеливые возгласы заставили остальных поспешить.

Около часа мальчики медленно подымались, боясь глянуть вниз. А потом тропинка исчезла.

— Будем спускаться? — спросил Топс.

— Вот ещё! — возмутился Ромка и двинулся по узкому каменному карнизу, огибавшему отвесную скалу.

Теперь ребята двигались боком, прижимаясь всем телом к каменной стене, засовывая в расщелины пальцы, хватаясь за выступавшие камни. Груз на спине тянул назад. Идти становилось всё труднее.

— Не смотрите вниз, не оглядывайтесь, — говорил Асан, — а то испугаетесь, не сможете идти ни вперёд, ни назад. И тогда можно упасть…

— Замолчи! — прошипел Топс сердито.

Ромке тоже было не по себе, но самолюбие не позволяло ему отступить. Поэтому Ромка предложил «ради Гномика», самого младшего пионера в груше, вернуться обратно и обойти ущелье.

Но Гномик очень спокойно сказал, что он не боится. Он привык лазить по горам, и ему даже интересно.

— Может, тебе страшно? — спросил он участливо.

— Мне? — протянул Ромка и засмеялся. — Я ничего не боюсь, вот Топс, тот явно трусит.

— Я не трушу! — сказал Топс задорно. — Мне просто неудобно: камни колют ноги, груз назад тащит, — но я могу идти по такой дороге хоть тысячу километров.

Обливаясь потом, замирая от страха, но движимые чувством самолюбия, мальчики двигались вперёд. Каждый из них страстно желал, чтобы кто-нибудь другой не выдержал и сознался, что боится, но самому выказать страх казалось позором. Никто не решался отступить первый. Они поднимались всё выше и выше в надежде, что скоро кончится эта «чёртова дорога».

Так прошёл ещё час. Ребята поднялись уже высоко над рекой, но карниз стал совсем узким, идти стало ещё труднее. Пот заливал им глаза, а смахнуть его было просто невозможно, потому что руки были заняты: ребята цеплялись пальцами за неровности скалы. Надо было держаться, «вжиматься» в каменную стену.

Ромка не выдержал и стал громко ругать дорогу. Но путь был так труден и опасен, что он скоро замолчал: он не мог тратить силы на разговор… Опасно было взглянуть вниз, опасно было остановиться.

— Кажется, зашли, — хрипло пробормотал Ромка, но никто даже не упрекнул его.

Ромка стоял, раскинув на каменной стене руки, прижавшись щекой к камню, за ним стоял Егор, потом Гномик, Асан, Топс и, наконец, Барс. Псу было труднее всех. Он стоял, застыв, как изваяние, и смотрел вниз, туда, где виднелась тонкая, как нитка, река.

— Пойдём назад? — тихо спросил Ромка, дрожа всем телом.

— А Барс как повернётся? — спросил Егор. — Барс не сможет повернуться и сорвётся. Вперёд!

Ромка опять двинулся левым боком вперёд.

— Впереди сосна, — прошептал он.

— Значит, скоро вершина, — так же тихо сказал Егор, стараясь не дышать, чтобы грудь не отодвигала от стены плотно прижимавшееся к ней тело. — Ромка, иди к дереву.

— Дальше сосны пути нет, — тихо сказал Ромка и вдруг покачнулся.

— Быстро иди к дереву! Ну, раз, два! — с неожиданной силой крикнул Егор. — Шагай, там же выступ, ты слепой, что ли? Иди!

И столько было силы в этих словах, что упавший духом Ромка, медленно, как слепой, передвинул левую ногу вперёд, перебирая потными, исцарапанными пальцами по шероховатой стене, передвинул корпус и тихо подтащил правую ногу. Он вздохнул так, будто пробежал километр без передышки, и вновь проделал то же самое.

Сосна медленно приближалась. Она была метрах в семи, но потребовалось не меньше десяти минут, чтобы приблизиться к ней.

Сосна росла в расщелине. Могучие корни вонзились меж потрескавшихся камней. За сосной был острый угол скалы. Но под сосной был крошечный «пятачок» пространства.

Самое трудное было повернуться и прыгнуть на этот «пятачок».

Собравшись с духом, Ромка прыгнул и обхватил ствол руками. Теперь он сидел верхом на корне, у основания сосны, а сзади на «пятачок» уже прыгнул Егор. Мальчики сидели вплотную друг к другу, крепко сцепившись руками. Последним прыгнул Барс. Свесив голову, он так невозмутимо заглядывал вниз, что ребята в испуге закричали на него. От пережитого напряжения их трясла лихорадка, и от одного вида Барса, заглядывавшего в пропасть, кружилась голова.

— Забрались! — наконец сказал Топс. — Я говорил…

— Что ты говорил? — свирепо набросился на него Егор и стал осторожно снимать с плеч рюкзак, но левый чересплечный ремень внизу не отстёгивался. — Да помоги же, Ромка, — с досадой сказал Егор, — а то трудно будет лезть на дерево.

— На дерево? — ужаснулся Ромка.

— Я вот что думаю, хлопцы, — сказал Егор, не обращая внимания на Ромку, — опуститься мы не сможем. Что если влезть на эту сосну, потом на ветку, а с ветки на площадку; там, вверху, видите, средние ветки уходят за верхний срез стены? Может быть, там вершина? Двадцать метров — и мы на горе…