Андрей Верещинский - От теории к практике (сборник)

Итак, каравелла «Роза Ветров» была построена, испытана, запасы собраны, маршрут намечен. И вот, ранним летним утром, когда большой диск яркого солнце только показался на горизонте, на большой поляне в окрестностях Санкт Петербурга заканчивались последние приготовления перед началом путешествия. Карл Федорович отдавал последние распоряжения Глаше по ведению хозяйства в его отсутствие. Никифор проверял запасы, сверяя их со списком, который он держал в руках, Герман с интересом изучал дом, Сергей Александрович вместе с рабочими проверял оборудование, и только Боцман невозмутимо лежал, щуря глаза и расплывшись в улыбке, и смотрел на восходящее солнце.

Все последние проверки были завершены, запасы проверены, указания даны и Карл Федорович, простившись с провожающими, дал команду отвязать тросы и каравелла начала медленно подниматься вверх. В этот момент по щеке Глаши потекла слеза и она, вытерев её, замахала платком. Карл Федорович улыбнулся и тихо сказал.

– До встречи!!!!!

Шар медленно поднимал каравеллу вверх, а порыв ветра уносил путешественников в никому из них неведомые края…

Солнце поднималось все выше и выше, внизу просыпалась жизнь, каравелла бесшумно плыла по небу, унося путешественников все дальше и дальше. Управлять воздушной каравеллой свободно мог и один человек, поэтому в это путешествие Карл Федорович взял только кролика Германа и кота Боцмана. Во время попутного ветра каравелла бесшумно плыл по небу, а когда ветер менялся или наступал штиль, Карл Федорович запускал паровую машину, которая приводила в действие винты, и каравелла плыла по небу, пыхтя как паровоз и пуская маленькие облака пара.

Жизнь на «Розе Ветров» текла также размерено и неторопливо, как и сама каравелла плыла по небу, временами разрезая облака. Кот, не изменяя своим привычкам, после обильного завтрака, приготовленного Карлом Федоровичем, шел на нос каравеллы и, свернувшись калачиком, клал морду на борт и в полудреме наблюдал за проплывающими внизу лесами, полями, реками, деревнями и городами. Деревья, люди, дома и многое другое с высоты птичьего полёта казались маленькими – игрушечными. Из этой блаженной полудрёмы его выводили только пролетающие мимо стаи птиц, к которым он со временем стал относиться спокойно и голос Карла Федоровича, приглашавшего к обеду или ужину. Если выдавался солнечный день, Боцман мог целый день нежиться на солнышке и мурлыкать себе под нос убаюкивающую мелодию. Мирное течение облаков, голубое небо, – всё это, плюс спокойный, слегка освежающий ветерок, вводили Боцмана в состояние полудрёмы. Великолепные виды, открывающиеся с каравеллы, плавно перетекали в красочные сны, и Бегемот улыбался, открывая на всеобщее обозрение свои белые зубы.

В отличие от Бегемота, Герман, как верный паж, всюду следовал за Карлом Федоровичем. Изредка поправляя передней лапой очки, он прыгал за Карлом Федоровичем из гостиной в кабинет, из кабинета на палубу, с палубы в кладовую. Он внимательно наблюдал за всем, что делает Карл Федорович. Став членом экипажа «Розы ветров», Герман получил красный в черную клетку жилет, который был застёгнут на все пуговицы. Несмотря на свои исполинские, для кролика, размеры Герман очень быстро передвигался по каравелле следом за стремительным Карлом Федоровичем. Даже лестница на верхнюю палубу, располагавшаяся на корме корабля, не представляла для него труда – он с легкостью прыгал по ней и оказывался на корме.

Все трое собирались во время еды или после ужина, когда профессор настраивал телескоп и они втроём, по очереди, наблюдали за звёздами. Дни стояли ясные и ночью небо было чистое, звезды были все как на ладони. Наблюдая за звездами, профессор рассказывал о звёздах, созвездиях, туманностях, галактиках мифах и легендах связанных с ними. Они могли часами сидеть и любоваться звёздным небом. Приблизившись к южному полушарию, путешественники смогли наблюдать невооружённым глазом Большое и Малое Магиллановы облака. Эти карликовые галактики вызвали большой интерес у всех путешественников. «Роза Ветров» неторопливо несла своих пассажиров к новым интересным событиям.

Небо становилось серым и хмурым, тучи со всех сторон окружали «Розу Ветров». Внизу волны становились всё больше и больше, а цвет океана всё темнее. Волны словно пытались достать до путешественников. Ветер усиливался и, несмотря на немалый вес корабля его начинало мотать из стороны в сторону как пушинку.

Кот и кролик сидели в гостиной и с ужасом смотрели на происходящее снаружи. Профессор бегал по палубе, пытаясь собрать незакрепленные вещи, чтобы они не улетели. Наконец он собрал все необходимое и весь промокший, но довольный собой, вошел в каюту. Буря усиливалась. Небо стало практически черным, пошел дождь, океан внизу бушевал. Каравеллу мотало из стороны в сторону, дождь только усиливался, вокруг сверкали молнии, путешественники, закрывшись в каюте, смотрели на происходящее. Раскаты грома каждый раз заставляли вздрагивать кролика Германа, его глаза становились с каждой минутой всё больше и больше, а сам он съеживался и становился всё меньше и меньше. В отличие от Германа, Боцман как заправский моряк, переборов первый страх, уселся рядом с профессором и наблюдал за происходящим. От каждого порыва ветра корабль раскачивало как на волнах, канаты трещали, но корабль стойко держался. Вспышки молний освещали небольшой участок неба вокруг корабля. Корабль, как перышко, мотало из стороны в сторону. Постепенно корабль начал описывать круги, вначале большие, но постепенно все меньше и меньше. Каравелла оказалась в центре громадной воронки и ее засасывало внутрь. Скорость с каждой минутой возрастала, корабль крутился всё быстрее и быстрее. Постепенно потоки ветра начали поднимать воду в океане и кружить её. Вода поднималась всё выше и выше, воронка увеличивалась в размерах, и вот уже путешественники перестали понимать, где они: в воздухе или под водой.

Гул ветра, треск канатов, раскаты грома, капли дождя, бьющиеся об иллюминаторы, все это слилось воедино. Время как будто остановилось, и путешественники один за другим засыпали от усталости не в силах больше бороться с усталостью.

Открыв глаза, профессор огляделся и понял, что он лежит на диване, в иллюминатор светит солнце. Герман и Боцман спали в креслах неподалеку от него.

– А ну, вставайте, сони, – крикнул профессор.

– И что расшумелся, поспать не даёт, – донеслось до профессора. Он окинул взглядом каюту, но никого не увидел.

– Видимо усталость, – вздохнув, сказал профессор.

– Ну если устал, лежи себе и других не тревожь, – послышался тот же голос. Профессор оглянулся на голос.