Алексей Коркищенко - Полосатые чудаки

Они послушались. Охая, сползли в воду, поплескались, попили. В глазах прояснилось. Теперь они увидели, что в небольшой нише под скалой размещена походная лаборатория: пробирки и баночки с разноцветной жидкостью и порошками, пучки разных трав и водорослей, микроскоп.

Они на корточках выползли на берег.

— Полегчало? — спросил незнакомец.

— Полегчало, — буркнул рыжий.

— Ну и хороши же вы!.. Просто картинки.

Мальчишки исподлобья оглядели друг друга. У рыжего под глазом красовался багрово-зеленый синяк. Он ему почему-то шел — к облезлым фиолетовым ушам. Лицо толстого вспухло, и заплыли глаза. А третий, худой, выглядел так, словно дрался с дикой кошкой: красные полосы опоясывали его грудь и живот, как орденские ленты. Майка висела клочьями. Посиневший нос отлично выделялся на бледном лице.

— Я, конечно, понимаю, вам бы очень хотелось, чтобы я оказался Космическим Пришельцем или шпионом с какой-нибудь там Проксимы Центавра, — сказал незнакомец с улыбкой. — Но уверяю вас, я тоже сын Земли. И зовут меня по-земному — Сергеем Ильичом.

— А гомо са… се… сопи… — что? — спросил рыжий.

— Ах, виноват… Это по-латыни, — человек, разумное существо, земное, конечно… И не воображайте, что это у меня рога растут, — добавил Сергей Ильич, легонько поглаживая крутые шишки на голове. — Это ваша работа, шельмецы… Как тебя зовут? — обратился он к рыжему.

— Яша.

Незнакомец скрытно усмехнулся, оглядывая его. Яша ни худ, ни толст, он по-мужицки угловат. Все в нем как-то торчало, выходя из нормы: нос, уши, плечи, лопатки. У него большие мосластые ступни, сильные широкие ладони и кисти рук. При разговоре он задирал голову. Зеленые глаза оглядывали собеседника из-под золотых ресниц смело, с шельмовским блеском, а круглые темные дырочки его отчаянного курносого носа нацеливались, словно дула двуствольного детского ружьеца.

«Крепкая кость. Истый русак», — подумал Сергей Ильич.

— Откуда ты приехал, Яша?

— Мы волжане, — ответил Яша бойко. — Отец тут плотину строил. Маме надоело ездить, и мы все остались здесь… а что?

— Да так… А тебя как зовут? — спросил Сергей Ильич у толстого.

— Веня, — ответил тот с кокетливой улыбочкой.

— Вениамин, что ли?

— Вениамин Тихонович, — и, не ожидая дополнительных вопросов, Веня охотливо уведомил: — Мою маму сюда направили, когда в городе открыли больницу. Раньше мы жили в Краснодаре… А квартиру мы все получили перед Первым маем.

— Ясно.

Сергей Ильич подивился противоречивости и сложности натуры Вени: он был хорошо упитан и розов, к нему, казалось, не приставал загар: блондин, но глаза черные, как переспелые терновки, немного умоляюще-кокетливые и в то же время цепкие; губы розаном, вывернутые, как у негра; плечи покатые, как у девчонки, руки нежные, аккуратные. Движения их быстрые, грациозные, девчоночьи.

— Как же величать третьего гордого сына Земли?

— Григорий.

Худой медленно опустил большие синие глаза. Длинные черные ресницы прикрыли их, словно стальная решетка, надежно и надолго. Они нервно вздрагивали под взглядом Сергея Ильича. Маково загорелись небольшие уши.

«Мечтательная, тонкая натура, гордая душа», — подумал Сергей Ильич о Григории.

Григорий не выглядел неженкой, но все в нем было нежно и тонко, узкое лицо казалось прозрачным, мало бывавшим под солнцем.

— Почему Гриша такой хмурый?

— Это его самовар запустили, — ответил Яша, пряча глаза.

— Понятно… А почему именно самовар вы взяли для этой цели? Макет ракеты сделали бы, что ли… Куда интересней.

— Уж больно он похож на фотонный межпланетный корабль. — Яша пошарил в вещмешке, вынул книгу. — Вот — на обложке.

— Точь-в-точь, — подтвердил Веня.

Сергей Ильич взял книгу, с улыбкой полистал.

— Так вы, значит, уже сейчас хотите в космос?

— Так интересно же! — воскликнул Яша. — Сколько, там всяких тайн! А вдруг бы мы открыли новую планету — и там живут разумные существа!

— А на Земле вам не интересно? И тайн на ней для вас уже нет? Вы все уже узнали, раскрыли?.. Ну, допустим, берут вас в космос, вы находите планету с разумными существами… Ну и что вы им расскажете о своей родной Земле? Что вы знаете? Что вы умеете делать?

— Но мы еще маленькие, — сказал Веня расстроенно, — и мало еще знаем.

— Между прочим, не такие уж вы маленькие. Вам по двенадцать лет, сыны Земли, это не малый возраст. В космосе есть такие планеты, где жизнь разумных существ исчисляется всего несколькими годами, но эти гомо сапиенс успевают многое узнать и сделать за свой короткий век… А вы? А вы уже мужчины, а запускаете самовары на орбиту… Смешно. — Сергей Ильич пощупал шишки на лбу и приложил к ним мокрый платок. — Вот вы уже сейчас в космос собираетесь, но посмотрите на себя, вы же слабенькие… Как говорится, слабы духом и телом. Не перенесете перегрузок, расплющитесь… Готовьте себя… Кто знает, может быть, и вам повезет. Возьмут вас в космос. В конце концов это от вас зависит. Кто хочет, тот добьется. Вспомните о первых космонавтах, разве они сызмала готовились в космонавты? Они просто любили труд, любили Землю, в общем готовились быть настоящими ее сынами.

— А вы кто? — спросил Яша.

— Как то есть кто? Отпускник.

— Не-е… Ну, чем занимаетесь?

— Разгадываю тайны.

Яша, Веня и Гриша встрепенулись.

— Какие?

Сергей Ильич пожал плечами.

— Земные тайны.

— А… а… где они?!

— Везде! — воскликнул с горячностью Сергей Ильич. — Вот вы в космос рветесь, на Земле вам неинтересно, а ведь планета Земля — тоже частица космоса, планета, еще не открытая вами, не разгаданная, полная удивительных тайн. Эти тайны рядом с вами, везде, во всем, даже в этой неприметной травке. — Сергей Ильич показал им пучок голубовато-зеленой жесткой травы. — Какими она обладает свойствами? Как растет? Как размножается? Чем она полезна человеку?.. Не раскрыв земных тайн, вы ни за что не овладеете тайнами Великого космоса… Это закон. Зарубите это на носу. Вы каждый день спотыкаетесь о тайны, и вам хоть бы хны. Вы — сыны Земли, это верно. Но будьте ее достойными сынами. Любите свою планету. А любить ее — значит изучать ее, открывать ее тайны.

Гриша поднял на него синие глаза, полные сердечного обожания и восхищения.

— Можно посмотреть эту травку?

Сергея Ильича даже взволновал взгляд Гриши, обрадовал. Он любил людей с живым воображением.

— Пожалуйста, посмотри.

Гриша, несмотря на ухмылку Вени, разглядывал травку с серьезностью, достойной удивления.

— Можно посмотреть на нее в микроскоп?

Сергей Ильич острым ножичком сделал срез листочка, положил на стеклышко, поправил зеркальце.

— Прошу.

Гриша смотрел молча, изумленно поводя черными тонкими бровями. С видимым усилием оторвавшись от окуляра микроскопа, проговорил мечтательно: