Андрей Светлов - Каникулы

Чего тут только не было! Всякие трубы, уголки, толстенные листы железа и два огромных крана, похожие на мосты через средних размеров речку. Эти краны с грохотом катались по рельсам

Мы встали под один из них, Князевы — под другой

Дима одел рабочие перчатки, ещё одну пару сунул мне и сказал:

— Ну, пошли

Мы открыли ворота нашего прицепа и забрались внутрь. Дима взял какую — то трубку, похожую на пожарный багор и приподнял козырёк крыши над воротами. Что интересно, козырёк так и остался торчать. Дима что — то потянул, наверху звонко щелкнуло, и крыша, до этого натянутая, как скатерть, вдруг сморщилась, сложилась в гармошку, и Дима, протягивая её вперёд, сказал непонятно:

— Шторники — санитары трассы….

Через минуту никакой крыши на прицепе не было. Была бесформенная гармошка, занимавшая около метра впереди, и над головой было синее июньское небо. А я то голову ломал, как это краном можно загрузить наш прицеп….

Буквально через полчаса у нас в кузове лежали несколько десятков листов железа в пачках

Дима укрепил их широкими ремнями со странными пряжками — трещотками, и задвинул крышу на место. Суетливый лысый дядька принес и раздал Диме и дяде Саше Князеву бумаги, и озираясь, сунул каждому по пачке денег

Дима пересчитал деньги, аккуратно убрал в карман, а бумаги положил в чёрную папку. Весело глянул на меня и сказал:

— Ну что, дитя, поехали? — Поехали. Сам дитя! А куда? — В Москву. Денька через три там будем. (Мы живём в небольшом зауральском городке недалеко от Екатеринбурга.) — А дядя Саша с Женей? — А мы с ними прямо в Москве встретимся

— Тогда чего стоим? Поехали же!!! — Пошли, попрощаемся

Мы попрощались с дядей Сашей и с д’Артаньяном — Женей. От него ощутимо пахло сигаретами, но я сделал вид, что ничего не чувствую. Напоследок Женя хлопнул меня по плечу и сказал:

— Шершавой, мышонок! В кабине я спросил у Димы, чего это он мне такое пожелал

— Удачи, значит! — А почему шершавой? — А чтоб из рук не выскользнула! — засмеялся Дима

— Дим, а, Дим! А что такое: Шторники — санитары трассы? — Наш прицеп шторный. Крыша сдвижная, это ты уже видел, а еще и боковые стенки сдвигаются, ну, как занавески. Как шторы. И нас можно грузить сбоку, сверху, и сзади, через ворота. Со всех сторон. И поэтому мы можем взять грузы, которые не могут взять другие прицепы — например, просто тентованные, термосы или холодильники. Поэтому — санитары. Всё подчищаем

— А-а-а-а, ясненько — понятненько

Промелькнула табличка с названием нашего города, перечеркнутая красной полосой

Началась междугородная трасса. Дима что — то включил у себя над головой

Сперва ничего не произошло, а потом (я вздрогнул от неожиданности) из невидимого динамика раздался хриплый голос:

— Ребята, внимательно, на сосновском повороте машинка стоит

Дима взял незамеченный до этого микрофон и ответил:

— Принято, спасибо, у тебя до города чисто. Удачи

— Взаимно. — прохрипел динамик

— Дим, а что ещё за машинка? Сломанная? Дима улыбнулся:

— Нет, это значит, что на повороте на Сосновку стоит патрульная машина ГАИ. Возможно, с радаром

Вот меня и предупредили, чтоб я не попался

— Здорово!!!! Я уставился в окошко и стал смотреть, как мимо бегут сосны и берёзки, мелькают столбики с километрами. Впереди появился указатель с надписью "Сосновка — 300 м" и стрелкой направо

На повороте действительно стояла бело — синяя легковушка с мигалкой на крыше. Толстый милиционер вскинул на нас какой — то прибор, подержал и разочарованно опустил. Дима хмыкнул

Милиционер вдруг резко обернулся и направил свой прибор на встречную легковушку, и тут же радостно замахал полосатым жезлом и побежал через дорогу. Легковушка затормозила и встала на обочине

— Видал? — спросил Дима

— Ага, видал. Хитренький какой. Спрятался в кустах и партизанит

— Точно, как партизан

Лес по бокам дороги закончился, и дорога побежала полем. Стало потряхивать меньше

Асфальт, убегающий под колёса, из почти белого превратился в черный, с яркой белой полосой посередине. Под полом кабины раздался тоненький нарастающий свист, и стрелка на большом приборе быстро начала двигаться по цифрам: 60, 70, 80, 90, и наконец успокоилась на цифре 100

Свист утих

— Что это было? — Турбина на разгоне свистела! — А что за цифры на приборе? — Скорость

— У нас скорость — 100? — Можем и больше, но незачем. И так быстровато

Я вспомнил, как прошлым летом мы ехали на такси в аэропорт. Скорость была еле — еле 80, а старая «Волга» — такси выла и тряслась. А тут скорость совсем не ощущалась, было похоже скорей на полёт. Я вытянул руки в стороны, поймал правой ладонью поток встречного воздуха в опущенном окне, и закрыл глаза. Ощущение полёта стало полным

Солнышко поднялось уже высоко и здорово жарило через стекло и майку. Я покосился на Диму, который, не отрываясь, смотрел на дорогу, и стащил через голову майку

— Что, решил позагорать? Давай — давай. Здесь не простое стекло, а органическое. Пропускает все лучи

Я нащупал рычажок, откинул спинку сиденья, сбросил сандальки, и, опасливо почистив ноги друг об друга, приспособился полулежать, закинув ноги на панель

Солнце приятно грело пятки. Так я провалялся часика два. Промелькнул знак "Пермская область"

Я понял, что хочу есть и ещё — в укромный уголок. Дима как почувствовал. Почти неслышный гул мотора стих, скорость стала падать, и мы остановились у небольшого деревянного домика на обочине с надписью: "Кафе «Кедр». Мотор тихо потарахтел пару минут и смолк совсем. Стало слышно, как шумят от ветерка сосны. Тётка в кафе Диму знала. Поздоровалась, приветливо улыбнулась мне и сказала:

— Дим, тебе — то я помню, что. А сыночку твоему? — То же самое, но вдвое меньше

Я получил тарелку борща, порцию пельменей и блинчики со сгущенным молоком. После обеда я почувствовал себя ужасно потолстевшим. Я еле доплёлся до машины и всю дорогу до вечера бесстыдным образом провалялся на спальнике — это такая специальная кровать позади сидений

Встал я часов в шесть вечера и, не одеваясь, просунулся между водительским окном и Диминым локтем. Дима, не поворачиваясь, растрепал мне волосы. Дорога шла уже по две полосы в каждом направлении. Тут Дима просунул под меня руку, и я охнуть не успел, как оказался у него на коленях, между ним и рулём. С обмиранием я положил руки на руль, и Дима накрыл их своими. Через какое — то время Дима ослабил руки, а потом убрал совсем. Я стал рулить один

Честное слово, это оказалось совсем нетрудно! Огромная машина слушалась каждого шевеления пальцев, как огромный добрый кит. Она ровно бежала между двух белых полос, даже не пытаясь сбиться с курса. Дорога стала чуть уходить вправо, я шевельнул руль, и машина послушно вошла в поворот, потом выровнялась и опять пошла прямо. Минут двадцать я наслаждался, а потом динамик хрипло объявил: