Вальтер Скотт - 7 лучших историй для мальчиков

– Я! – крикнул Роберт.

И, сопровождаемый своим другом Вильсоном, мальчик, словно котенок, исчез в чаще ветвей.

Во время их отсутствия Паганель набрал сухого мху, уложил его на слой сырых листьев на верхушке ствола, в том месте, где расходились три толстые нижние ветви, затем вывинтил из подзорной трубы увеличительное стекло и, поймав с помощью его солнечный луч – а сделать это было легко, ибо дневное светило ярко сияло, – без труда зажег сухой мох. Такой костер не представлял никакой опасности. Вскоре Вильсон и Роберт вернулись с охапками сухих сучьев, которые тотчас же были брошены на горящий мох. Чтобы поскорее разжечь сучья, Паганель прибег к арабскому способу; он стал, расставив свои длинные ноги, над костром и, быстро нагибаясь и выпрямляясь, принялся раздувать огонь своим пончо. Сучья загорелись, и вскоре яркое пламя с треском взвилось над импровизированным очагом. Каждый начал обсушиваться по-своему; повешенные на ветвях пончо развевались на ветру. Обсушившись, стали закусывать, соблюдая при этом должную умеренность – ведь приходилось думать и о завтрашнем дне: провизии было очень мало, а нахлынувшие в огромную ложбину воды могли спадать медленнее, чем надеялся Гленарван. На омбу не произрастало никаких плодов, но, к счастью, благодаря множеству гнезд на его ветвях дерево могло снабдить своих гостей замечательным ассортиментом яиц; кроме того, имелось немало и пернатых жильцов. Ни яйцами, ни дичью, пренебрегать, конечно, не приходилось.

Сверх того, ввиду возможности продолжительного пребывания на дереве надо было разместиться поудобнее.

– Раз кухня и столовая у нас в нижнем этаже, то спать мы отправимся этажом повыше, – заявил Паганель. – Места в доме много, квартирная плата невысокая, стесняться нечего. Вон там, наверху, я вижу люльки, будто уготованные нам самой природой; если мы основательно привяжем себя к ним, мы сможем спать, как на лучших кроватях в мире. Опасаться нам нечего. К тому же можно установить и дежурство. Отряду в семь человек не страшна стая диких зверей.

– У нас не хватает лишь оружия, – заметил Том Остин.

– Мои револьверы при мне, – заявил Гленарван.

– И мои тоже, – отозвался Роберт.

– А зачем они нам, если господин Паганель не найдет способа изготовить порох? – спросил Том Остин.

– Это не нужно, – откликнулся Мак-Наббс, показывая совершенно неподмоченную пороховницу.

– Откуда вы взяли ее, майор? – спросил заинтересованный Паганель.

– Это пороховница Талькава. Он подумал о том, что она может нам пригодиться, и, прежде чем броситься спасать Тауку, передал ее мне.

– Какой великодушный и отважный индеец! – воскликнул Гленарван.

– Да, если только все патагонцы похожи на него, то я поздравляю Патагонию, – молвил Том Остин.

– Прошу вас не забывать и о Тауке, – прибавил Паганель – ведь она – неотъемлемая часть патагонца. Я уверен, что мы снова увидим Талькава верхом на его Тауке.

– Как далеко находимся мы от Атлантического океана? – спросил майор.

– Милях в сорока, самое большее, – ответил географ. – А теперь, друзья мои, раз каждый из нас волен делать, что ему заблагорассудится, я прошу разрешения вас покинуть. Сейчас я поднимусь наверх, выберу наблюдательный пункт и оттуда с помощью подзорной трубы буду докладывать вам о том, что творится на свете.

Ученому предоставили действовать по его усмотрению, и он, проворно взбираясь по веткам, не замедлил исчезнуть за зеленой завесой листвы. Спутники же его начали приготовляться к ночлегу. Они быстро покончили с этой несложной работой: ведь им не пришлось ни устанавливать кроватей, ни накрывать их бельем и одеялами. А потому все вскоре опять разместились вокруг костра.

Завязался разговор, но вовсе не о настоящем положении наших путешественников, которое им приходилось терпеливо переносить. Разговор вернулся к неисчерпаемой теме – к судьбе капитана Гранта. Если только воды схлынут, то через каких-нибудь три дня маленький отряд снова очутится на борту «Дункана», но с ним не будет несчастных, потерпевших кораблекрушение: Гарри Гранта и его двух матросов. Казалось даже, что после такой неудачи, как бесполезный переход через Америку, всякая надежда найти их была безвозвратно потеряна. Где следовало их теперь искать? В каком горе будут Элен и Мэри Грант, когда узнают, что будущее не сулит им никакой надежды!

– Бедная сестра! – промолвил грустно Роберт. – Для нас с ней все кончено!

Впервые Гленарван не нашел для мальчика ни одного слова утешения. О какой надежде можно было говорить? Разве экспедиция самым точным образом не придерживалась в своих поисках указаний найденного документа?

– А все же тридцать седьмая параллель не является какой-то пустой цифрой, – сказал он. – Относится ли она к месту плена Гарри Гранта или к крушению его судна, но, во всяком случае, цифра эта не вымысел, не вывод, не догадка! Мы прочли ее собственными глазами.

– Все это так, сэр, – отозвался Том Остин, – однако ж наши поиски ни к чему не привели.

– Вот это-то одновременно и раздражает меня и приводит в ярость! – воскликнул Гленарван.

– Раздражить это может, – заметил Мак-Наббс спокойным тоном, – а приходить в ярость не к чему. Именно потому, что у нас имеется бесспорная цифра, мы должны исчерпать до конца все ее указания.

– Что хотите вы этим сказать, – спросил Гленарван, – и что, по-вашему, можно нам еще предпринять?

– Да нечто очень простое и логичное, дорогой Эдуард: добравшись до «Дункана», нам следует взять курс на восток и, если понадобится, продвигаться вдоль этой тридцать седьмой параллели хотя бы до того самого пункта, откуда мы вышли.

– Неужели вы можете предположить, Мак-Наббс, что я не думал об этом? – ответил Гленарван. – Да, конечно, сто раз думал! Но какие шансы имеем мы на успех? Покидая Американский материк, мы ведь удаляемся от места, указанного самим Гарри Грантом: удаляемся от Патагонии, о которой так ясно говорится в документе.

– Значит, вы хотите возобновить свои поиски в пампасах и теперь, когда вы уверены в том, что «Британия» не потерпела крушения ни у берегов Тихого океана, ни у берегов Атлантического? – возразил майор.

На этот вопрос Гленарван ничего не ответил.

– И как ни мало шансов найти Гарри Гранта, следуя вдоль тридцать седьмой параллели, можем ли мы не попытаться это сделать? – добавил Мак-Наббс.

– Я с этим не спорю, – отозвался Гленарван.

– А вы, друзья мои, – обратился майор к морякам, – согласны ли вы со мной?

– Совершенно согласны, – ответил Том Остин.

А Мюльреди и Вильсон одобрили его слова кивком головы.

– Выслушайте меня, друзья мои, – продолжал после некоторого размышления Гленарван, – и ты, Роберт, вникни хорошенько в то, что я скажу, ибо вопрос этот очень важный. Я сделаю все, чтобы отыскать капитана Гранта. Я взял на себя обязательство сделать это и, если понадобится, посвящу этим розыскам всю свою жизнь. Вся Шотландия поможет мне спасти этого мужественного, преданного ей человека. Я тоже думаю, что как ни мало шансов на успех, а надо обогнуть земной шар по тридцать седьмой параллели, и я это сделаю. Но сейчас нам предстоит решить не этот вопрос, а другой, более сложный. Вот он: должны ли мы отныне окончательно отказаться от наших розысков на Американском материке?