Иван Будз - Детективное агентство кота Макса

© Книжный клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2015

© Книжный клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2015

А после случилось такое, что лучше и не вспоминать. Как только среди гостей праздника появился озорник Макс, все замерли. Неизвестно было, что он сегодня умудрится натворить. Но, как ни странно, Макс вел себя очень пристойно. Он даже одет был, как следует воспитанному коту. Хотя какой он воспитанный? Никто и никогда в это не поверит. Так уж повелось, что закрепилась за Максом дурная слава. Все, что он вытворял по сей день, вынуждало считать его отъявленным хулиганом и авантюристом. И эта репутация преследовала его издавна – от самого рождения.

Родился Макс, стыдно даже сказать, на обычной помойке. Он тщательно скрывал эти печальные детали своей биографии. Но разве можно от кого-то утаить то, что написано у тебя на лбу? Новая одежда, в которую он сегодня вырядился, никого ввести в заблуждение не могла. Макс мог надевать на себя что угодно, но все равно оставался типом подозрительным и непредсказуемым. Поэтому у присутствующих гостей были все основания ожидать, что сегодняшний праздник окажется полностью испорченным.

Макса же волновали совсем иные проблемы. Он искал в большом, заполненном гостями зале Изабеллу. Она обязательно должна сегодня здесь появиться. Об этом ему доложил его вездесущий помощник-агент. Еще он упомянул, что вместе с Изабеллой на праздник должны прийти ее родные. Это обстоятельство и принудило Макса взять напрокат новый костюм, чтобы не стыдно было появиться им на глаза. Особенно он волновался перед встречей с отцом Изабеллы, который слыл известным в городе адвокатом.

Несмотря на то что адвокат Щига происходил из породы мышей, он отличался очень горделивым характером. От него так и веяло спесью и пренебрежительным отношением к окружающим. Щига намеревался выдать замуж свою младшую дочурку – хрупкую мышку Изабеллу – за своего старого знакомого Дага, финансиста из породы крыс. Даг был уже в летах, но его возраст не имел никакого значения. Это меньше всего волновало Щигу. Главное, что у Дага было множество фабрик, заводов, а еще – конюшен и многочисленных поместий. Что и говорить, Даг был богатеем, а потому и первым женихом в городе, поскольку уже три года как оставался вдовцом.

Макс об этом хорошо знал, будучи неплохим частным детективом. Кому, как не ему, было знать обо всех деталях светской жизни в их небольшом городишке? Конечно, Макс понимал, что его происхождение и его профессия не давали много шансов на благосклонность красавицы Изабеллы. И все же он надеялся на успех. Хотя бы потому, что знал Изабеллу с детства, забавляясь с ней и с другими соседскими малышами в различные игры. Подвал, в котором проживала семья Макса, находился неподалеку от большой усадьбы адвоката Щиги.

Играя, малышня не раз забиралась через высокую ограду во двор Дага. Он тогда только начинал свою финансовую деятельность. Слуги Дага зачастую выгоняли озорников из роскошного сада финансиста, где они тайком лакомились фруктами.

Еще с той поры Макс невзлюбил Дага и каждый раз старался устроить ему разнообразные пакости. Бывало, нарисует на заборе на него карикатуру, а то и припишет под рисунком неприличное словцо. Даг догадывался, чья это работа, но поймать злоумышленника на горячем не мог.

Макс, будучи уже частным детективом, все же оставался бойким проказником, за что и недолюбливали его жители города. Никто особенно не верил в его способности сыщика, и, наверное, поэтому Макс в основном сидел без работы. Зато у него было много свободного времени, которое он тратил на сбор информации обо всех, кто его интересовал. Особенно о Щиге и Даге.

Конечно, в городе были и другие персоны, за которыми следил Макс, но его давний недруг – Даг – интересовал сыщика в первую очередь. А когда Макс узнал, что финансист вознамерился взять себе в жены его Изабеллу, то совсем пришел в отчаяние. Он поклялся, что обязательно поймает финансиста на каком-либо преступлении и надолго засадит за решетку.

В праздничный зал продолжали прибывать гости. Вскоре в парадных дверях появилось и семейство адвоката Щиги. Сам глава семейства был в черном смокинге, гладко причесанный, а его округлые, тщательно выбритые щеки прямо лоснились, еще больше подчеркивая значимость личности.

Макс не видел прибытия семейства Щиги, так как его внимание в этот момент привлекло другое обстоятельство. Из противоположной двери зала выкатили тележку с большим праздничным тортом. Тележку толкали два бульдога в ливреях. Макса не так заинтересовал сам торт, как один из бульдогов. Под ливреей прислуги Макс опознал довольно известного бандита из шайки Опрокинутого. Это настолько его удивило, что он даже пропустил мгновение появления семейства Щиги, хотя именно ради этого он и пришел на праздник.

«Для чего это Жмых (именно так звали бандита) нарядился в ливрею и притворяется прислужником?» – подумал изумленный Макс.

Он знал Жмыха как туповатого бандюка, слепого исполнителя воли Опрокинутого. Он не способен был к подобным перевоплощениям, поэтому ливрея на коренастом Жмыхе выглядела тесноватой и кое-где даже треснула.

Тележка с тортом катилась навстречу семейству адвоката. Они как раз приближались к середине зала. За широкой спиной Жмыха Макс не мог их видеть. Зато он заметил, как у того выпирает спрятанное под ливреей оружие. Теперь Макс окончательно уверился в том, что главарь шайки – Опрокинутый – готовит на этом празднике какой-то сюрприз.

Банда Опрокинутого отличалась особой жестокостью и давно наводила ужас на жителей города. Особенно он любил нападать на горожан в кинотеатрах или на рынках. Ограбив самым дерзким образом всех присутствующих, Опрокинутый исчезал так же внезапно, как и появлялся.

Свое же прозвище он получил, можно сказать, в день рождения, когда молодая неопытная акушерка нечаянно опрокинула колыбельку с грудным ребенком, и младенец шлепнулся на каменный пол. Тогда все подумали, что он разбился насмерть, но у этого дитяти, как оказалось, впереди еще было много дел. Очевидно, именно по этой причине новорожденный невзлюбил все человечество и теперь мстил всем, как мог. А что до прозвища, то оно ему даже нравилось.