Вильям Козлов - Ты еще вернешся, Тришка

Сразу в лесу стало прохладно, из глухомани потянуло сырым, гниловатым запахом. Так пах нут прошлогодние прелые листья.

Притихший было лес ожил: где-то крикнула какая-то птица, ей ответила другая. Совсем близко пролетела летучая мышь. Майя даже уши ее разглядела и зубастую мордочку. Зашуршал, заскрипел мох, и не поймешь, кто это двигается в нем: змея или еж? Меж стволов мелькнул и пропал зеленоватый огонек.

Девочке захотелось, чтобы пень, на котором она сидела, стал выше. Она зябко передернула плечами, вспомнив про шерстяную кофточку, оставленную на вырубке. Как бы она сейчас пригодилась! Тут прилетел первый комар. Тоненькое противное зудение его ни с чем не спутаешь. Немного погодя Майя уже волчком вертелась на пне, награждая себя звучными шлепками: полчища комаров все прибывали и прибывали…

Светлая полянка превратилась в крошечный пятачок, со всех сторон окруженный близко придвинувшимися деревьями. А там, дальше, за толстыми стволами сгущалась тьма. В неровном густо-синем квадрате над головой уже не видно розового облака. Уплыло. Наверно, скоро замигают звезды. Пока еще светло, макушки самых высоких сосен облиты нежно-розовым светом.

Девочка напряженно вглядывается в чащу, ей все еще не верится, что придется провести здесь всю ночь. Она ждет. Вот-вот послышатся человеческие голоса — и сюда придут дедушка, ребята и…Роман. Почему-то вспомнилась другая полянка, где они наблюдали за лисятами, а потом Роман стал звать Тришку. Как же он свистел?..

Слышен треск сучьев под чьими-то тяжелыми шагами. Глаза у девочки расширяются, пальцы впиваются в трухлявое дерево, сердце гулко, на весь лес, бухает. Раньше она никогда не слышала своего сердца…

Треск все ближе. Слышится пофыркиванье, и меж стволов смутно вырисовывается высокая фигура какого-то чудовища… Девочка различает его огромные горящие глаза. Оно останавливается в десяти шагах. Девочка слышит, как оно шумно втягивает ноздрями воздух, храпит…

И девочка неожиданно для себя засовывает два пальца в рот и громко свистит на весь лес, точь-в-точь как тогда Роман. Она свистит раз, другой, третий, но зверь не уходит. Наоборот, он делает несколько шагов к ней и неожиданно оказывается человеком. На плече — ружье, во рту — папироса. Это ее мерцающий огонек Майя приняла за блеск глаз…

— Ты что здесь делаешь? — спрашивает человек. — И где так свистеть научилась?

Майя узнает Егора Пестрецова. Того самого парня, который отобрал у Романа мопед. И хотя страх прошел, ей неприятно, что именно он нашел ее в лесу.

— Я заблудилась, — сказала она. — Пошла за птицей и… потерялась.

— Свирепые наши комарики? — улыбнулся Егор. — Их здесь тьма. В сухом бору не так буйствуют, а тут сожрать могут.

— Я вся в волдырях, — поежилась Майя.

Егор с усмешкой смотрел на нее. Вернее, не совсем на нее, чуть в сторону. Роман ведь говорил, что он косой.

— Ну чего прилепилась к пню, как березовый гриб, — сказал Егор. — Пошли в поселок. Наверное, твой дедушка уже всех на ноги поднял… — Он снял с плеча ружье, положил на землю, затем стащил с себя брезентовую куртку и бросил девочке. — Озябла, небось? Да и от комаров укроешься.

Майя соскользнула с пня и набросила на себя жесткую куртку. Взглянула на Егора и заметила в сумке чьи-то черные корявые ноги с когтями. Ноги какой-то большой птицы.

— Кто это у вас в сумке? — спросила она.

— Черт с рогами… — рассмеялся Егор. — Показать?

Девочка промолчала. Ей не нравилось, как этот человек смеется. Как будто у него в горле вишня застряла. Сам смеется, а глаза с косинкой серьезные.

Не отошли они от полянки и пяти шагов, как прямо перед ними от ствола огромной сосны отделилась большая, лохматая фигура и, взмахивая толстыми лапами, поднялась на дыбы. Егор чертыхнулся и, отскочив в сторону, сорвал ружье с плеча. Майя широко раскрытыми глазами смотрела на молчаливую, неподвижную фигуру, стоящую перед ней, и слышала ровное дыхание. Вот животное повернуло в сторону Егора лобастую голову, и блеснул металлический ошейник. И тогда Майя закричала:

— Это Тришка! Не стреляйте, это Тришка! В то же мгновение полыхнула яркая вспышка, и над самым ухом оглушительно грохнуло.

Дальше произошло вот что: медведь вместо того, чтобы рухнуть замертво наземь, с ревом и необычным для него проворством бросился на охотника. Тот успел щелкнуть вторым курком, но выстрела не получилось. Егор с ужасом вспомнил, что после выстрела в глухаря не перезарядил ружье. Больше он ничего не успел подумать. Могучая сила вырвала из рук ружье и отбросила в сторону. Горячее дыхание зверя обожгло лицо. Жесткая шерсть залепила лицо, дышать стало нечем. Егор почувствовал, как затрещали кости, будто он попал под пресс, замельтешили перед глазами разноцветные огни, и он потерял сознание.

Прижавшись спиной к стволу, Майя с ужасом смотрела, как разъяренный медведь ломает человека. Зажмурив глаза, она сползла по стволу на мох.

Когда Роман добрался до вырубки, солнце освещало лишь вершины деревьев. Ниже все окутали сиреневые сумерки. Прислонив мопед к сосне, Роман вытащил из-за пазухи Гектора. Очутившись на свободе, Гектор вихрем носился по вырубке.

— Ищи, Гектор! — говорил Роман, следуя за ним. — Ищи Майю! Слышишь, ищи Майю!

Наверное, фокстерьер его понял, потому что движения его стали упорядоченнее: уткнув нос в землю, Гектор бежал по краю вырубки. Через несколько минут он радостным лаем возвестил о находке: притащил в зубах красную шерстяную кофточку Майи. Но почему она оказалась здесь? Роман вспомнил, что девочка таскала сучья для костра без кофточки. Было солнечно, веяло жаром от костров, и она сняла ее.

Гектор носился по вырубке, волоча по земле кофточку, Роман гонялся за ним. Наконец ему удалось отобрать находку у разыгравшегося пса. Он снова сунул ее Гектору под нос, повторяя: «Ищи, Гектор, ищи Майю! Ищи Майю!»

Потом Роман стал громко кричать: «Майя-я, ау-у!» Гектор остановился и, задрав бородатую мордочку, уставился на него. Роман кричал, пока не охрип. В ответ ни звука.

На этот раз песик что-то понял. Деловито опустив нос, он потрусил вдоль вырубки. Несколько раз обошли они ее кругом, прежде чем Гектор нашел след. Оглянувшись на Романа, он уверенно направился в глубь бора. Роман старался не отставать.

Бор становился гуще, сумрачное небо над головой затеняли шумящие вершины сосен и елей.

Вдруг совсем близко громыхнул выстрел и раздался звериный рев. Роман остановился и, не обращая внимания на собаку, бросился на выстрел.

Гектор заволновался, шерсть поднялась дыбом, с рычанием он устремился за Романом.

Выскочив на поляну, мальчик увидел Тришку — ошейник блестел даже в сумерках — и Егора Пестрецова. Увидел и Майю, сидевшую под сосной. Лицо у девочки бледное, глаза широко раскрыты.