Борис Ицын - Подростки

— Это, пожалуй, подойдет, — согласился Данила. — Ну, время терять нечего. Дорога каждая минута, ведите к Федосеичу, там обо всем поговорим.

Митя сбегал в избу. Мать, услышав о Даниле, даже не поверила. А когда убедилась, что мальчик не шутит, стремительно бросилась на сеновал, и, обняв старшего сына, заплакала от волнения и радости.

Пока Данила успокаивал мать, Митя собрал в дорогу хлеба, луку, картошки, соли, чаю.

Вышли с большими предосторожностями. Валентин и Николай шагали впереди и внимательно смотрели, нет ли кого подозрительного. Да и войдя в лес, не отказались от предосторожности и даже ступать старались как можно тише.

Уже брезжил рассвет, когда они подошли к реке. Это были сравнительно безопасные места. Сюда редко кто заглядывал, да еще рано утром.

— Теперь можно и отдохнуть, — сказал Данила, опускаясь на траву. Плюхнулись на землю ребятишки и примолкли, выжидательно смотря на Данилу. Тот оценил сдержанность подростков.

— Так вот, молодцы, — после небольшой паузы проговорил парень. — Прежде всего большое вам спасибо за передачи. В тюрьме это большая радость. Когда знаешь, что о тебе кто-то заботится, вроде и срок коротать легче. Еще поддерживают вести с воли, а они, как видите, неплохие.

— А вы разве знали там, в тюрьме, что делается в городе?

— Кое-что.

— Откуда?

— Новеньких приводили.

— Вот поди рассказов-то было!

Данила улыбнулся.

— Ну, не совсем так. Ведь сидят там по камерам, человек шесть-семь в каждой. А в гости к соседям не сходишь.

— А ты говоришь: от новеньких узнавали, — сказал Митя.

— Перестукивались. Через стенки из камеры в камеру по особой азбуке тюремной стучали. Хоть и запрещают, а мы ухитрялись. Или на прогулке несколько слов кто скажет.

— Или записку передаст, да? — спросил Валя.

— Карандаш с бумагой в тюрьме редкость, но умудрялись, проносили. Впрочем, мы больше через библию новости передавали.

— Как через библию? Через какую? — заинтересовались приятели.

— Через обыкновенную, божественную. Библию охотно дают читать. Надеются, наверное, что мы в бога уверуем да бунтовать перестанем. Вот возьмешь ее и на какой-нибудь страничке легонечко карандашиком и подчеркнешь нужные буквы. Писать, конечно, следует коротко, самое главное. А число, обозначающее страницу, передашь стуком через стенку или на прогулке. Прочитают новости, хлебным мякишем сотрут карандашные пометки, и снова библия, как библия. Понятно, в чем наша секретная переписка?

— Понятно, — за всех сказал Валентин. — У нас тоже своя такая есть.

— Ну, отдохнули, — поднялся Данила. — Пошли!

Федосеича в избушке не застали. Его лодка виднелась на середине реки. Он проверял перемет.

Пока ожидали возвращения старика, Данила рассказал ребятам самое интересное — историю побега из тюрьмы…

…К побегу готовились Данила и еще двое политических заключенных. Уголовники решили им помочь. В свою очередь, политические должны были взять с собой одного из главарей уголовников, осужденного на вечную каторгу. Его собирались вскоре отправить в Нерчинск.

План был сложный, и осуществление его заняло много времени. Душой побега был старик-банщик, осужденный за бродяжничество, отсидевший в разное время леи пятнадцать.

…Однажды перед поверкой к часовому, что стоял у тюремных ворот снаружи, подбежал какой-то человек.

— Чего смотришь! — крикнул он. — Эвон за углом двое через забор сбежали.

Часовой вызвал караульного начальника. Еще несколько прохожих крикнуло:

— Арестанты убежали!

Поднялась паника. Поднятые по тревоге солдаты конвойной команды кинулись в погоню. В камерах началась поверка. Действительно, двоих уголовников не досчитались. Их нигде не оказалось. Ничего не дала и погоня. На самом же деле старый бродяга спрятал двоих под полом в бане, которая стояла в глубине двора около забора. Панику у ворот подняли дружки уголовников, которым была передана записка. «Убежавшие» же начали подкоп из бани через переулок в соседний двор. Работали посменно. Один копал, другой землю оттаскивал из подкопа. Приспособление для этого устроили — небольшой ящик на веревке. Тот, который рыл, насыпал ящик земли, дергал за веревку, другой подтаскивал, вываливал землю под полом бани, а ящик обратно отправлял по тому же сигналу.

Три недели работали арестанты. Уже тюремный забор прошли, переулок почти миновали. Осталось прокопать еще несколько саженей. Но вышел просчет, близко к поверхности земли повели подкоп. Ехала по переулку груженая подвода, колесо у нее и провалилось Все открылось Копальщикам срок прибавили, старика-банщика розгами выпороть хотели, да политические запротестовали, пригрозили объявить голодовку. Администрация тюрьмы испугалась огласки. Порядки в тюрьме стали строже, даже передачи запретили.

Однако мысль о побеге не покидала Данилу. Тюрьма была пересыльной. Сюда то и дело прибывали этапы, и здесь формировались партии арестантов для отправки в Сибирь. Один такой этап задержался почти на месяц. С этапниками удалось договориться. Данила, его двое товарищей и уголовник, приговоренный к вечной каторге, переменялись одеждой, фамилиями с четырьмя этапниками Те подробно рассказали Даниле и его сообщникам, откуда кто родом, все о своих родных, где и за что судились. Словом, все было предусмотрено. И вот пересыльную партию отправили. Ночью в арестантском вагоне беглецы перепилили решетки и, когда на повороте поезд немного сбавил ход, выпрыгнули из окна. Выпрыгнули благополучно, если не считать, что Данила ушиб плечо.

Было это под Курганом, и Данила на товарном поезде вернулся в Челябинск…

Федосеич, приплыв к избушке, искренне обрадовался гостям. Узнав, что парню нужно скрыться от полиции, старик посмотрел из-под лохматых бровей, пожевал губами немного и сказал:

— А, ну и добро, оставайся на здоровье! Лес — он и дом, и стол, и мать родная.

Больше о Даниле, о его дальнейшей судьбе не было сказано ни слова, но ребята были спокойны. Они знали — у Федосеича парень в полной безопасности. Даже окажись в лесу полицейские ищейки, беглец будет надежно спрятан.

Приятели поели с Федосеичем ухи, выкупались, на косе, что напротив была, побаловались немного с лотком, несколько крупинок золота Федосеичу намыли, да и домой побежали.

Теперь у них еще одно интересное дело прибавилось. По субботам они ходили к Федосеичу, обычно с ночевой. Даниле кое-какую провизию приносили, да вести от Степана. Из разговоров со Степаном и Данилой ребята поняли, что не за горами серьезные события.

Сходки в лесу были теперь нередкими. На многих из них бывали и ребята. Они то сидели точно рыболовы — стерегли, чтобы сходку врасплох не застали, то залезали на высокие сосны, или, спрятавшись в густой траве, наблюдали за дорогой. Они стали надежными пикетчиками. Не было случая, чтобы хоть раз пропустили постороннего.