Петр Стегний - Тайна старого чердака

— Если только его не попросил об этом Феликс, — твердо стояла на своем старушка.

— А вот этого исключать нельзя, — задумчиво, как бы размышляя вслух, произнес кузен. — Джунковский ненавидел Распутина и распутинщину едва ли не больше, чем Феликс Юсупов и великие князья. На этой почве он близко сошелся с ними перед революцией.

— А этот загадочный Ткачев? — не унималась старая дама.

— Да, как ни странно, крестьянин деревни Глухово Иван Ткачев может стать центральной фигурой в этой запутанной истории, — согласился кузен.

Мы замерли, почувствовав приближение развязки.

Александр Иванович коротко, со значением глянул на старушку, и та величественно удалилась в направлении кухни, немедленно загремев там чашками и ложками.

— Прежде чем мы поговорим о Ткачеве, — сказал вполголоса Александр Иванович, — я хотел бы сказать два слова о Софье Ивановне. Без этого вам будет многое непонятно.

— Понимаем, — зачем-то сказал Ватсон.

Хотя я лично уже не понимал ровным счетом ничего.

— Софья Ивановна вернулась в Россию из Парижа, куда родители ее эмигрировали после революции, в начале 90-ых годов, — продолжил кузен. — И оказалось, что вернулась она совсем в другую страну — не ту, из которой бежали ее родители, но и не ту, которая осталась в их воспоминаниях. Их было три сестры, как в пьесе Чехова, которую вы, боюсь еще не проходили.

— Ну, как же, — я терпеть не мог, когда взрослые начинали говорить со мной свысока. — "В Москву, в Москву… мы еще увидим небо в алмазах".

— Правильно, — согласился Александр Иванович, — хотя, боюсь, Антон Павлович перевернулся бы в гробу, услышав, как вы нарушаете его авторские права, соединяя вместе цитаты из двух разных, но, несомненно, принадлежащих его перу пьес.

Сказано это было таким тоном, что я невольно вспомнил любимые слова моей бабушки, обращенные к деду: "Не могу понять, чего в тебе больше ехидства или образованности".

Между тем кузен продолжал как ни в чем не бывало:

— Итак, три сестры, мечтающие, если верить Холмсу, увидеть небо в алмазах. Одна жила в Москве, к ней Софья Ивановна и приехала, другую судьба забросила в Магадан — в силу дворянского происхождения. И вот собрались эти, так сказать, пришелицы из разных миров в скромной московской квартире. И, естественно, решили попить чаю. Ну, московская сестра отправилась в магазин, а двум другим велела вскипятить чайник на газовой плите. Приходит — сестры переругались, а чайник холодный. В чем дело? Оказалось, что газ не могли зажечь — у той, что из Парижа, то есть у нашей Софьи Ивановны, газовая плита была последней модели, в ней газ зажигался как бы сам собой. Но и у той, что из Магадана, тоже навыки зажигания газа начисто отсутствовали, — правда, по другой причине — там его просто не было.

Александр Иванович посмотрел на нас и, убедившись, что мы его вни-мательно слушаем, продолжил:

— К чему я это вам говорю? Ну, хотя бы к тому, что газ я ее не без трудностей, но зажигать научил. А вот излечить от тоски по фамильным сокровищам, зарытым в России. — не очень. Впрочем, все они в парижской эмиграции были одним миром мазаны — что Феликс, что Софья Ивановна.

В этот момент безмолвно внимавший нашей беседе Мюрат вкрадчиво мяукнул — и в тот же момент на веранде образовалась мадам Толстая с чаем и обязательным вареньем.

— Так вот, — продолжил уже в полный голос кузен, — познакомились мы с Софьей Ивановной, когда она купила этот домик в деревне Глухово. Купила недорого, потому что хозяин его, которого звали, представьте…

— Иван Ткачев, — произнесла старушка и принялась разливать чай.

— Вот именно. Иван Ткачев умер, причем ни родственников его, ни других претендентов на дом не оказалось. Но радость Софьи Ивановны по случаю удачного приобретения оказалась преждевременной. В доме начали происходить странные вещи.

— Какие? — одновременно вырвалось у нас с Ватсоном.

— Разнообразные, — мрачно вымолвил Александр Иванович. — Начнем с того, что в доме жил кот, причем, как выяснилось, франкоговорящий.

— И к тому же лунатик, — добавила старая дама.

— Софья Ивановна имеет в виду, что по ночам кот бродил по саду и копал лапами под каждым кустом, под каждым деревом.

— Будто искал что-то, — пожаловалась хозяйка дома. — Меня это очень нервировало.

— Охотно верю, — отчеканил кузен. — Но продолжим с позволения любезнейшей Софьи Ивановны.

— Allez-y, mon cher, allez-y [12] Продолжайте, мой дорогой, продолжайте (фр.) , - согласилась старушка и погладила кота по изящно выгнутой спине.

— Затем у Ивана Ткачева объявились родственники, — констатировал кузен. — Причем ни откуда нибудь, а из Парижа. Вели они себя более, чем странно. Непременно хотели купить у Софьи Ивановны старый сарай, который она в конце концов сочла за лучшее продать вашим родителям.

В этом месте кот одобрительно кивнул головой и замурлыкал.

— Видите, видите, — вскричал Александр Иванович, внимательно наблюдавший за котом. — Вещее животное, боюсь, он понимает не только все, что мы говорим, но и немножко больше. Софья Ивановна полагает, что его предка привез из Неаполя Николай Борисович Юсупов-старший, бывший в 1831 году посланником при короле Обеих Сицилий. Под конец жизни князь сделался большим оригиналом: у него в архангельском пруду плавали сазаны, и у каждого по золотой серьге в жабрах. Так вот, по версии Софьи Ивановны, кот вполне мог сожрать пару-другую сазанов, за что и был сослан на поселение в Ильинское, в семью крестьян Ткачевых, где и основал династию глуховских франкоговорящих котов.

В этом месте мадам Толстая сочла нужным пояснить:

— При неаполитанском дворе было принято общаться по-французски.

Александр Иванович, очевидно, лучше уловивший смысл нашего немого вопроса, необидно хохотнул и вновь обратился к классику:

— Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам.

И, упредив готовый вырваться у меня комментарий, сказал:

— Вы правы, Холмс, это снова Шекспир. И снова, разумеется, "Гамлет", принц Датский — мой психологический двойник. Я, как и он, тоже все не могу понять, пора ли уже обратиться к властям предержащим, то бишь в полицию, или будем ждать прихода Фортинбраса, который во всем и разберется? Вы-то как думаете?

— Мы с Холмсом привыкли полагаться на собственные силы, — не думая ни секунды, воскликнул Ватсон.

Александр Иванович перевел взгляд на меня.

— Фортинбрасы приходят слишком поздно, — не удержался я от соблазна продемонстрировать знакомство с Шекспиром — надо же было брать реванш за Чехова.

— Ну, на том и порешим, — сказал кузен, не скрывая удовлетворения. Только один совет: помните, я говорил вам о чудесах вокруг нас? Надо только пошире раскрыть глаза — и перед вами обязательно раскроется нечто такое, о чем мы, взрослые, и не подозреваем. Скажу откровенно: мы с Софьей Ивановной, как ни старались, так и не решили, что делать с этим Ткачевым, его старым сараем, не говоря уж о коте-чревовещателе, который сводит нас с ума. Мы действительно были уже готовы обратиться за помощью в полицию, но тут, на счастье, встретили вас. Может, у вас получится свести концы с концами в этой головоломке? Если, разумеется, она вас заинтересовала по-настоящему.