Валерий Квилория - В погоне за «Бешеной Каракатицей»

– Первый и последний правитель нашего государства.

– Можно предположить, что именно из-за него мужчины оказались у вас под запретом? – усмехнулся штурман.

– Так и есть, – подтвердила амазонка. – Предания гласят, что кровавый Порций уничтожил почти всех мужчин. Из-за этого и произошло восстание. За оружие взялись женщины.

– И? – вопросительно посмотрел на неё Тополёк.

– И царь бесследно исчез.

– Вот, – показала девушка на трон, – когда Порция не стало, тёмно-красные рубины и кровавые турмалины, украшавшие этот трон, превратились в сапфиры.

Действительно, трон был щедро усыпан необычайно красивыми драгоценными камнями фиолетового цвета. Штурман подошёл поближе, пощупал подлокотники, постучал по спинке. Не верилось ему в чудесное превращение. Вероятно, тут был скрыт какой-то механизм. И точно, на внутренней стороне одной из ножек трона оказался крохотный рычаг, выполненный в виде выпуклого рыбьего глаза. Тронув его, он почувствовал, что рычаг сдвинулся с места, но и только. Далее рыбий глаз наткнулся на невидимое препятствие и застыл, как впаянный. Тогда Тополёк поставил на него ногу и нажал сильней. Раздался скрип, рычаг медленно и неохотно пошёл вниз. Трон задрожал. Наблюдавшая за всем этим Ипполита, заволновалась.

– Не надо беспокоить дух тирана, – наконец, не выдержала она. – Следуйте за мной.

Штурман повиновался.

– Куда мы идём?

– Я покажу вам город, – ответила Ипполита, спускаясь вниз по винтовой лестнице.

Покинув башню, они направились в сторону дворца. На правах невольного, но всё же гостя, штурман спрашивал фиолетовую девушку обо всём, что его интересовало. А интересовала моряка буквально каждая мелочь.

– Что за разноцветные камни у нас под ногами? – удивился Тополёк, едва они ступили на уличную мостовую.

– Яшма.

– Но ведь они все разного цвета. Вот этот почти зелёный, другой – жёлтый, те два – белый с серым, а вон там – коричневый и красно-бурый.

– Ну и что же, – недоуменно посмотрела на него Малая Медведица. – Яшма бывает самых разных цветов и оттенков, это зависит от её месторождения.

Во дворце стояла звенящая тишина. Только стража время от времени бряцала оружием. Минуя тронную залу, Ипполита повела гостя далее по длинному коридору. В первом же покое Топольку бросилось в глаза обширное панно из сверкающих самоцветов. Занимало оно всю стену и потолок, на котором, как настоящие, сияли высокие лазурные небеса. Перед штурманом же по зеленовато-голубой волне летел под полными парусами корабль.

– Да это же «Разящая»! – воскликнул он.

– На свете много похожих кораблей, – не согласилась Малая Медведица. – Этой мозаике несколько сот лет. Тогда даже деревьев, из которых построена ваша бригантина, не существовало.

– Лучше полюбуйтесь камнями. Море выложено из аквамаринов. Корпус корабля и мачты янтарные. Паруса составлены из жемчуга. Небо бирюзовое, облака из белоснежного агата. Солнце собрано из рубинов и розовых алмазов…

– Вон там, на капитанском мостике, – указал штурман на человеческую фигурку, наполовину составленную из изумрудов. – Ведь это Чародей в своём зелёном бархатном камзоле.

– Мало ли капитанов так одевается, – не сдавалась девушка.

– А пробоина на второй палубе, которую нам сделал пират, а сломанный штормом рей, – не сдавался штурман. – Наконец, Бубульк…

– Бубульк? – не поняла амазонка.

– Наш кок, – ткнул моряк в едва заметную деталь картины. – Его смыло за борт и вот здесь видно, как боцман Михайло с командой вытягивают его канатом на палубу.

Девушка с фиолетовыми волосами недоумённо пожала плечами и прошла в следующую комнату.

– Кто автор этой мозаики? – нагнал её Тополёк.

– Мужчины, – ответила она нервно, – они только и способны фантазировать.

– Похоже, кто-то из них обладал даром провидения и знал всё заранее, – заключил штурман, останавливаясь перед следующим панно.

На нём была изображена крепостная башня, наверху которой стояли обнявшись двое. Фиолетоволосая амазонка прижимала к своей стальной груди мужчину, очень похожего на штурмана.

– Этого быть не может! – вспыхнула Ипполита, и краска смущения залила её лицо.

– А как устроены ваши дома? – спрашивал штурман на обратном пути. – Чем отапливаются?

– Они похожи на наши дворцы. Извольте убедиться сами, – и Малая Медведица открыла дверцу в мраморной стене, что отделяла улицу от зелени садов.

Тополёк шагнул за Ипполитой и оказался среди зарослей мандарина вперемешку с кустами лавра. Шли недолго. Сад закончился, и на салатовой лужайке очам штурмана предстало небольшое прямоугольное здание с двускатной крышей и входом в виде портика с колоннами.

– Знакомьтесь, – улыбнулась амазонка, – это мой дом.

Тополёк ступил на порог и только теперь рассмотрел, что колонны, как и весь портик, покрыты благородным белым опалом.

Внутри стены дома были отделаны дымчатым агатом с прекрасным затейливым золотистым рисунком. Пол устилал сочно-зелёный малахит. А потолок…

– Матерь Божья, – Тополёк даже зажмурился.

Потолок состоял из прозрачных розовато-лиловых квадратов, от которых исходил восхитительно нежный свет.

– Что это? – обомлел штурман.

– Топазы, – пояснила амазонка. – Для большего эффекта, камни закреплены на листах полированной платины.

Посреди залы на массивных янтарных ногах покоилась плита из чистого серебра, служившая, по всей видимости, столом. И только стулья красного дерева выбивались из этого ювелирного великолепия, но и они были щедро инкрустированы золотом и самоцветами.

– К чему вся эта роскошь? – удивился штурман. – Дешевле было вытесать стол из обычного камня.

Но амазонка с ним не согласилась.

– Обработка твёрдого камня отняла бы уйму времени и сил. Золото же с серебром мягкие и легко плавятся. Украшения и столовые приборы из них не ржавеют. К тому же, золото омолаживает, а серебро убивает микробы. Для оружия эти металлы совершенно не годятся. Между тем, и золота, и серебра у нас в большом избытке, а вот железа для мечей и доспехов совсем мало.

Усадив Тополька на один из стульев, Малая Медведица хлопнула в ладоши.

– Время обеда, – пояснила она, когда в помещение бесшумно вошло несколько старух.

В считанные секунды на столе перед штурманом появились три тарелки, три ложки, четыре вилки и столько же ножей.

– Это всё мне? – недоуменно посмотрел он на хозяйку.

– Позвольте, позвольте, – всмотрелась в его растерянное лицо Ипполита. – А знаете ли вы правила застольного этикета?