Людмила Одинцова - Приключения Пуха на Земле и в Космосе

– Хм, – улыбнулся Кайсын, – сколько времени меня не было, а не забыли, ждут…

– А вдруг тут уже другую собаку поселили? – язвительно спросила Мушка.

– Нет тут другой такой собаки. Меня ждут, – уверенно сказал алабай. – А когда надо будет, другую собаку я сам приведу и сам всему научу. Я не доверю свой объект кому попало! Ну, располагайтесь, я сбегаю кое с кем поздороваюсь и все разузнаю, – и исчез за дверью.

Бегал он долго. Пару раз в домик кто-то заходил, но нас с Мушкой и Пчелкой не заметил. Мы сидели тихонько, прячась за шкурой. Потом услышали снаружи приветливый голос:

– А! Вернулся, разбойник! Где же тебя носило? Ну, молодец, молодец, хороший пес. Не скучно сегодня будет дежурить.

Потом мы услышали Кайсыново веселое «гаф!» и в сторожке появился он сам.

– Успели! – бросил с порога. – Завтра медосмотр. Лаборант Вася сказал: отобрали двести собак. Сначала медосмотр, на следующий день тесты.

– Это он тебе сказал? – удивился я.

– Да нет, не мне. У нас два лаборанта, Вася и Петя, собаками занимаются. Они со всей округи собак свозили. Может, даже со всей страны. Я подслушал, что они говорили. Все, сказали, набор закончен, завтра врачи и специалисты приезжают собак смотреть.

– Нам нужно отдохнуть, чтобы быть в хорошей форме, – сказала Пчелка, и космонавтки немедленно завалились спать.

Ночью Кайсын работал, а утром разбудил нас и повел туда, где медосмотр, к неприметному серому двухэтажному дому. Собаки, оказывается, жили во дворе в больших решетчатых вольерах. Лаборанты по очереди выносили из вольеров по две собачки под мышками и заходили с ними в здание. Не успели мы осмотреться, как Вася или Петя со словами: «Вот безобразники, когда только удрать успели!» подхватил Мушку и Пчелку и понес! У дверей сказал выходящему Пете или Васе:

– Там еще один выскочил! Запирай вольер хорошенько!

Не успел я тявкнуть, как второй лаборант сграбастал и меня. Занесли нас в кабинет, до жути похожий на ветеринарный. Тут началась кутерьма, и я сразу потерял из виду Мушку и Пчелку. Люди в белых халатах по очереди передавали меня из рук в руки. Сначала посадили на весы. Потом обмерили всего сантиметром. Заглядывали в глаза, зубы и уши, щупали живот и лапы, теребили и тормошили, как плюшевую игрушку. Я терпел. Только когда кольнули в лапу чем-то острым, вякнул от неожиданности.

Наконец эта канитель кончилась, и меня вынесли в другую комнату. Там вдоль стен стояли в несколько рядов клетки. Я не заметил, как очутился в одной из них.

– Хи, поздравляю! – услышал я из соседней клетки. – Ты прошел.

Это была Мушка. Она сидела на засыпанном опилками полу довольная и возбужденная.

– А ты? – спросил я.

– Ха! У меня идеальные параметры. Шесть кило, тридцать шесть сантиметров. Два года! Не считая тех пятидесяти, что мы возле Юпитера провели. Всех, кого забраковали, унесли обратно в вольер.

– А Пчелка тоже тут? – спросил я.

– А вон она! – Мушка показала лапой на клетку напротив. Там сидела Пчелка. Чуть менее довольная, чем Мушка.

– А мне целый год прибавили, – обиженно сказала она. – Неужели я выгляжу старше своих лет?!

Мы просидели в клетках весь остаток дня. Вечером Вася или Петя принес нам всем еду и поменял воду в мисочках. «Кайсын, наверное, переживает за нас», – думал я. Хотя, скорей всего, он уже догадался, что первый тур мы прошли.

Из двухсот претендентов осталось примерно шестьдесят. Я и не думал, что так много слабых здоровьем собак. Особенно среди бездомных дворняг.

Ведь все знают, что самые крепкие собаки – это беспородные, которые сами добывают себе пропитание. И еще я гордился, что хоть и комнатная собачка, здоровье у меня не хуже, чем у беспризорной. Это, наверное, потому что я последнее время много бегал и ни секунды не лежал на диване.

Утром нас ждали новые испытания. Тесты, как сказал Кайсын. На тесты забирали собак по одной все те же лаборанты. Я уже их запомнил. Курносый с веснушками был, наверное, Вася. А лохматый с острым носом – Петя. Или наоборот.

Наконец подошла моя очередь. Курносый лаборант отнес меня на второй этаж; в большую комнату. Первый тест был на понятливость. Совсем простой. Легкотня! Ящик с крышкой, красная кнопка и лампочка. Я не знаю, какой глупой собакой нужно быть, чтобы не догадаться: загорелась лампочка – надо нажать лапой кнопку, и откроется кормушка с хрустящими шариками.

Потом меня позвал худой дядька в очках: «Бобик! Иди сюда! Чмок-чмок!» Я на Бобика обиделся, но подошел. Тут дядька надел на меня какую-то дурацкую жилетку с проводами и трубочками, на голову нацепил клоунский колпак. Посадил на высокую тумбочку и включил секундомер. Я понимал, что выгляжу дурак дураком, но сидел и терпел. Дядька ждал-ждал, потом сказал:

– Молодец, Бобик! – и выключил секундомер.

И тут в комнату занесли кошку. Я понял – все пропало! Этот тест я провалю с треском. Так и вышло! Как я ни сдерживался, как ни старался – и кусал себя за хвост, и глаза закрывал, – но в конце концов не выдержал! Прибежавшие на шум Вася и Петя поставили на место опрокинутые стулья. Собрали разбросанные по полу бумаги. Шипящую и царапающуюся кошку сняли с карниза, а меня за шкирку вынесли на улицу и посадили в вольер к остальным неудачникам. Я успокаивал себя, что выдержка у меня все-таки есть – я не полетел на карниз за кошкой, хотя мог бы в пылу погони.

– Ну, свезло нам, так свезло! – сказал мне черно-белый пес с обвисшим ухом. – Кормили на шару, не побили, а теперь к родным помойкам отвезут. Вон – машину за нами прислали!

Во двор заезжал крытый грузовик. Я испугался. Отвезут меня сейчас неизвестно куда к чьим-то родным помойкам, и все! К счастью, следом за грузовиком вбежал Кайсын. Увидел меня – и к вольеру.

– Давай сюда. Я решетку отогну, пролезешь. Они тех, кто не прошел, пересчитывать не будут.

Я выскочил за решетку, и мы помчались прочь. По дороге Кайсын сказал, что прием закончен. Отобрали двадцать собак, и среди них, конечно, Мушка и Пчелка. Последнее испытание было на внешние данные. Что-то вроде конкурса красоты. Эх! Я бы точно прошел, если б не проклятая кошка!

Несколько дней о Мушке и Пчелке ничего не было известно. Мы знали только, что всех отобранных собак посадили под замок в закрытое помещение, которое называлось «карантин». Я уже не расстраивался, что меня не взяли в космонавты. Я ведь и так, без всяких тренировок, уже побывал в космосе. И еще побываю, если захочу.