Александр Асмолов - Сказки Дальних стран

– И поэтому оказалась в пещерах с Владом Дракулой… Ты там кровь младенцев не научилась пить, подружка моя?

Уличённая в обмане серая мышка уже не могла отвечать членораздельно. Она хныкала и размазывала лапкой слезы, рассчитывая на быстрое прощение. И не ошиблась. Романтичная сова уже ни на чем не настаивала.

Раскаявшись за свою нетактичность, она уже готова была простить малышку, идущую на хитрость ради своей детской мечты. Смотрительница Дальнего леса тихонько подошла к мышке.

– Ну, все, все, все. Хватит, – запричитала ночная охотница, нежно прижав к себе Малька крылом, словно защищая от всех несчастий. – Будет плакать-то! Какие наши годы. Мы тебе еще жениха найдем…

Романтичная сова не успела договорить полагавшуюся в таких случаях фразу. Щупленькая серая мышка рыдала в голос, обливаясь малюсенькими, но самыми настоящими горькими слезами. Они заплакали вдвоем. Навзрыд. Громко и не стесняясь никого в целом мире и даже во всех остальных видимых и невидимых мирах во Вселенной. Что тут поделать, если для девочек, будь они в коротких платьицах или дорогих нарядах, важнее всего на свете – любовные переживания. Свои или чужие, в прошлом или настоящем, взаимные или неразделенные. Главное, что они так тонко чувствуют это и готовы сопереживать бесконечно.

– Что случилось? – неожиданно близко раздался густой голос лося.

– Чего ревете-то? – тяжело дыша от быстрого бега, выпалил Ме́ня.

– Так, – абсолютно спокойно шмыгнув носом, ответила за обеих сова. – Это мы о своем, о девичьем…

– Тьфу, ты! – медвежонок в отчаянии махнул лапой и даже отвернулся. – Переполошили всех посреди ночи… И ничего серьезного… Делать вам нечего. Вот что!

– А тебе бы только дрыхнуть! – это был уже прежний бойкий мышонок. – Может, тебе бананов нарвать? – в голосе слышалась издевка. – И колыбельную спеть…

– Да ну вас! – обиделся косолапый.

– Давайте-ка, действительно, спать, – примирительно пробубнил лесной гигант. – Утро вечера мудренее… Пойдем, Ме́ня. Кстати, бананы мне очень понравились. Ты мне на завтрак еще достанешь? – их разговор постепенно удалялся по тропинке в чащу. – А главное – они без косточек. Это я очень уважаю… Так договорились?

Оставшись на берегу, Соня и Малёк, долго молчали. Им не хотелось нарушать странного взаимопонимания, даже нежной дружбы, неожиданно вспыхнувшей между некогда непримиримыми врагами. Охотницей и жертвой. Так устроена жизнь, что в силу придуманных кем-то правил и вековых обычаев, родственные души оказываются разделёнными. Причем, абсолютно непреодолимыми на первый взгляд преградами. Однако при более пристальном взгляде многие препоны оказываются попросту смешными. Их придумывают глупые и завистливые, чтобы хоть как-то оправдать свое существование и привлечь к себе внимание.

Будьте бдительны и верьте только в то, что главными в жизни являются любовь, живущая в сердце, и удивительное звездное небо над головой. И не важно, живете ли вы в столице, маленькой деревеньке или на банановом острове.

Когда яркие лучи утреннего солнца проникли в пещеру, все, кроме совы, еще крепко спали. Соня укрылась в тени густой листвы невысоких деревьев поблизости и сидела нахохлившись. Ярко белое с черными метинами оперение, словно королевская мантия из горностаев, выделяла смотрительницу Дальнего леса в незнакомой чаще. На острове было немало птиц, они с любопытством поглядывали на диковинную гостью, но заговорить побаивались. А ночная охотница с рассветом стала видеть все хуже и тоже не спешила знакомиться. Чужие запахи и звуки настораживали. Соня важно вертела во все стороны головой и часто моргала. Она всегда так делала, когда видела плохо или чего-то не понимала. Впрочем, местные жители этого не знали и держались подальше от важной незнакомки.

Первым из пещеры показался мышонок. Он привстал на задние лапки и потянулся. Его маленький черный носик смешно шевелился, когда он принюхивался. И тут было чем заинтересоваться. Диковинные растения и цветы острова, напившись утренней росы, источали самые разные ароматы. Это людям нужно спрашивать, как зовут незнакомца и откуда он пришел, а лесной народец принюхивается, чтобы все узнать о незнакомом месте или страннике.

Тонкий слух Малька уловил едва различимые мягкие шаги справа от входа в пещеру. Кто-то явно подкрадывался, стараясь скрыть свои намерения. В Дальнем лесу редко встречались такие чащи, как на этом острове. Тут были настоящие заросли самых разнообразных растений. И кто-то очень умело маскировал свое присутствие. Чуткие уши серого грызуна повернулись и застыли в том направлении, откуда доносились едва различимые шорохи. Охотник заметил, что его жертва насторожилась, и тоже замер.

Охота в природе – это не драки и погони, это незримое сражение нервов. Оба слышат друг друга и начинают нервничать. Одному нужно подкрасться как можно ближе, чтобы одним прыжком настичь свою жертву, другому – вовремя задать деру. Не всегда охотники бегают быстрее. Они всегда сильнее и коварнее, а уж по части бега во спасение своей души с жертвой никто не сравниться. И побеждает тот, у кого крепче нервы, кто выждет до того момента, когда выгоднее прыгать или бежать. А если жертва может в момент опасности еще притворяться и хитрить, охотник проиграет, поверив в сломанную ногу или болезненное состояние. Каждый оттачивает своё оружие в борьбе за выживание.

Мышонок, услышав мягкие крадущиеся шаги, не побежал с воплями о помощи, а сделал вид, что принюхивается к незнакомому цветку, но ушки держал на макушке. Все его маленькое тельце трепетало от страха, но инстинкт подсказывал, что только хитрость спасет его. Было жутко. Хотелось закрыть глаза и понестись что есть мочи прочь, не разбирая дороги. Звать на помощь Длинного и Гордого и бежать, бежать. Не важно куда, только бы подальше от этих крадущихся шагов в зарослях.

Тут серый грызун отметил, что все вокруг замерло. Даже скрытые листвой птички незаметно умолкли. Казалось, и утренний ветерок стих, то ли размечтавшись о чем-то своем, то ли задремав в объятьях теплого утреннего солнца. Однако ощущение тревоги нарастало. Оно, словно терпкий неприятный запах, заполняло собою все вокруг. И несчастные души трепетали. Каждый надеялся, что пришли не за ней, но уверенности не было. В свободном мире всяк волен выбирать свой путь, и, когда он пересекается с более сильным, только заложенные предками способности, да удача определяют победителя, а призом является жизнь.

В застывшей тишине чуткие ушки мышонка уловили ни хруст, ни шелест, ни шорох, а нечто странное. Он даже не смог бы точно сказать, что же он услышал, да и было не до этого. Малёк почуял смерть. Она не только приблизилась, обдавая волной леденящего ужаса, она кинулась на него. Неумолимое время прочертило незримую линию между жизнью и чем-то неизведанным. Живая душа, какой бы маленькой она ни была, затрепетала от страха. Очень хотелось зажмуриться и закрыть голову лапками, сдаться, моля об одном: только бы побыстрее и не больно. У трусов время летит в такие моменты, потому что они уже приняли решение капитулировать, у смельчаков оно замедляет свой неумолимый бег, давая последний шанс. Все мысли и чувства отважившегося на смертельный бой ускоряются, а события вокруг него растягиваются в длинные тонкие нити, словно липкая смола на соснах по весне.