Алексей Югов - Черный дракон

Шум улицы почти не достигал подвала. Только иногда цементный пол вдруг начинал дрожать, и дрожь эта передавалась ногам. Это означало, что по улице проносился грузовик.

На полу стояли огромные бутылки в корзинах широкого плетения. Было много застекленных шкафов, да вдобавок еще и большая сводчатая ниша в стене была снабжена полками сверху донизу. И шкафы и открытые полки были заставлены запыленной лабораторной посудой невиданного устройства: таких приборов Надежда Павловна еще ни разу не приносила на урок. Тут были многоэтажные стеклянные воронки-шары высотою около метра; многоэтажные змеевики из стеклянной трубочки; большие фаянсовые чаши и пестики; склянки с тремя горлышками, заткнутые резиновыми пробками с пропущенными сквозь них коленчатыми стеклянными трубочками, и многое, многое другое.

Но больше всего поразила девочек целая связка тонких стеклянных трубок, прямых и высоких, как тростник. Иные из них чуть не достигали потолка.

— Надежда Павловна, а для чего вам такие? — спросила Маруся Чугунова.

— Для чего? А вот сейчас узнаете.

Надежда Павловна взяла из связки одну трубку, надпилила напильничком и отломила. Затем она зажгла спиртовку и, держа отломок серединой в пламени горелки, начала постепенно сгибать его. И — удивительное дело — стекло гнулось в ее руках, словно воск!

Через минуту вместо прямой трубки оказалась согнутая в виде скобы.

Теперь только узнали девочки, откуда в приборах Надежды Павловны и круглые, и прямоугольные, и змеей извитые трубки: оказывается, она сама их изготовляла из этого длинного и прямого «стеклянного камыша».

— А хотите, этот вот отломок можно вытянуть,— сказала им Надежда Павловна, которой приятно было, что они дивились ее искусству.

— Покажите, Надежда Павловна, хотим!

Тогда она снова так же нагрела отрезок посредине и медленно стала растягивать за концы строго по прямой линии. И вдруг на глазах девочек трубочка стала растягиваться, растягиваться, словно леденец, вынутый из горячего чая!

Девочка, стоявшая возле Кати Зайцевой, взвизгнула от восторга и укусила ей плечо.

— Да ну тебя!.. Вот сумасшедшая! — заворчала на нее Катя.

Она поправила на своем вздернутом носу большие круглые очки, отодвинулась так, чтобы подруга могла стать ближе к столу, и сказала:

— Ты бы смотрела лучше да запоминала...

Той было, конечно, нечего возразить, но она все-таки сказала протяжно: «Ну!» — и повела плечом.

Тем временем трубка вытянулась и истончилась настолько, что оба кончика соединяла теперь лишь тоненькая стеклянная ниточка.

— Маруся, закрой колпачком горелку, — сказала Надежда Павловна и вслед за этим осторожно переломила, вернее, даже перервала, трубочку: настолько она истончилась.

И, тем не менее, трубочка была не сплошная: в ней, словно в комарином хоботке, виднелся просвет.

— Надежда Павловна! — вскричала Маруся Чугунова. — Я никогда бы в жизни не поверила, что так можно сделать! Я думала, что их только на стекольном заводе могут вырабатывать!..

Надежда Павловна рассмеялась:

— Вот видите: обыкновенная спиртовка — весь мой завод.

В это время хозяйственная Катя Зайцева повела пальцем по одной большущей колбе, и на запыленном стекле остался след. Ей стало неловко. Однако Надежда Павловна уж заметила след.

— Да, да, — сказала она, смутившись и покачав головой, — ужасно у меня запущено здесь. Прямо-таки стыд... И не знаю, что делать: ни минуты нет свободной... А Васильевна ведь еще ничего здесь не знает: только перепутает мне все...

— Надежда Павловна...

— Надежда Павловна... — сказали одновременно Катя и Маруся и замолкли, почувствовав, что обе хотят сказать одно и то же.

Некоторое время они переглядывались, не зная, которая будет продолжать. Наконец, стало ясно, что говорить будет Катя.

— Надежда Павловна, — сказала она, и щеки ее стали краснее обычного, — можно мы уберем здесь с девочками?

Тогда осмелилась и Маруся:

— А можно мы вам помогать будем... по химии?

Надежда Павловна звонко рассмеялась и так неожиданно обняла их всех троих, что девчонки стукнулись головами.

— Химики вы, мои химики, — сказала она,— да как же это вы помогать-то мне будете, а?..

— А вы нас научите, — отвечала, улыбаясь, Маруся. — И что можно, то мы и станем помогать... Мы еще бы могли некоторых ребят собрать...

— Ну что ж, — сказала Надежда Павловна. — Без ассистентов мне нельзя. Я и сама собиралась наднях говорить с вами об этом.

Она присела на край стола и велела девочкам садиться. Они подтащили табуретки поближе к ней.

Так началось первое инициативное заседание кружка «друзей химии» N-ской школы.

Надежда Павловна и девочки быстро договорились.

— А в какие часы вы будете приходить сюда, чтобы и нам в это же время приходить на уборку? — спросила Катя Зайцева.

— А зачем вам я? — удивилась Надежда Павловна. — Разве без меня вы не управитесь? У вас будет ключ и от лаборатории и от шкафов. Так что, когда есть свободное время, тогда и приходите. Ядовитые вещества у меня хранятся отдельно. А чтобы вам было легче разобраться в лабораторной посуде и в приборах, вот вам прейскурант с картинками. Какого предмета не знаете, можете справиться.

Надежда Павловна достала из выдвинутого ящика толстую книгу, вроде телефонного указателя, и подала девочкам. Они молча переглянулись.

Прозвенел звонок: большая перемена кончилась.

— Ну, девочки, я пойду. А вы не забудьте закрыть дверь, — сказала Надежда Павловна и убежала наверх.

Когда затих стук ее каблучков по лестнице, Маруся Чугунова стиснула в руке ключ от лаборатории, выпрямилась и взволнованно произнесла:

— Ну, девочки, если мы у нее хоть одну пробирку сломаем, хоть один кристалл израсходуем без ее разрешения, то тогда... тогда не знаю, кто мы будем!..

Заперев лабораторию, они поднялись в классную комнату. Весь этот день они вели себя очень таинственно, гуляли на переменах вместе, обнявшись втроем, и ни с кем не разговаривали.

Когда возвращались домой после занятий, Катя Зайцева решила одним из первых завербовать в «друзья химии» Колю Ершова.

Тот даже не дослушал ее до конца.

— Ну-у! — сказал он, помахивая сумкой с книгами. — Я летчиком буду, парашютистом. А по химии у меня и без кружка всегда почти «хоры». А кто у вас там?— небрежно спросил он, глядя по сторонам.

— Во-первых, — отвечала Катя Зайцева, обидевшись, — насильно мы никого не тянем. Если даже никто больше в классе к нам не запишется, мы вдвоем с Маруськой будем Надежде Павловне помогать... Пускай...

— С какой Маруськой? — перебил ее Коля Ершов и перестал размахивать сумкой.