Василий Клепов - Четверо из России

Все присутствовавшие при этой сцене не могли сдержать смеха. Смеялся и отец.

– Ну куда его девать? Пленных мы не расстреливаем. Отправить в лагерь пока нет возможности. Отпустить?

Тут вмешался Макарычев:

– Отдайте его мне! Я его устрою на работу. Он, говорят, управляющим в имении был, сельское хозяйство знает. Пусть, пока не подойдут наши войска, поработает у нас.

Отец согласился и спросил:

– А где Белотелов?

– Сидит… Что с ним будем делать, Николай Васильевич?

– За ним пришлют самолет. Связались по рации с Центром.

На следующую же ночь на поляне недалеко от лагеря горели три костра. Партизаны ждали самолет с Большой земли. Он должен был эвакуировать раненого летчика Никонова, отвезти Белотелова, а заодно и нас. Как мы ни умоляли оставить нас в отряде, отец был неумолим.

– Я скоро вернусь, – повторял он. – Вот соединимся с частями Красной Армии, и я заеду на несколько дней домой.

Итак, мы ждали самолета. Кругом была темнота, только «костер выхватывал из нее белые верхушки осин. Наконец послышался гул, и через несколько минут легкий самолет приземлился на маленьком аэродроме.

Мы немедленно побежали к «Антоше». Из него вышел летчик в огромных черных очках, приветливо помахал рукой:

– Как живете? Что нового у вас?

Пока из самолета выгружали ящики с патронами, летчик весело говорил:

– Летать стало лучше… У немцев, видно, нет боеприпасов на зенитной батарее, меня они пропустили без выстрела.

Уже совсем рассвело. Из-за туч вышло солнце и играло в багряной листве. Где-то в лесу тонко звенела синица.

– Споем, Димка?

И мы запели «Марш аргонавтов», с которым шли когда-то в Золотую Долину.

Уже после войны, окончив с успехом школу, я поехал с отцом в Польскую Народную Республику, в те самые места, где было когда-то имение Фогелей. На его месте мы не нашли даже развалин. Новые уютные дома польского кооператива имени Эрнста Тельмана красиво расположились там, где когда-то стоял замок Фогелей. Расспросив местных жителей-поляков, мы установили судьбу некоторых обитателей замка.

Марта Фогель повесилась, когда узнала, что ее любимый сын Рудольф схвачен партизанами. Карл, которого тоже вскоре мобилизовали на фронт, погиб в первом же бою.

Паппенгейм удрал в Западную Германию. Что касается горбуна Камелькранца, то он живет сейчас недалеко от города Виттенберга в Германской Демократической республике. Фрау Бреннер вместе со своим мужем и сыновьями состоит в кооперативе в одной из деревень в округе Магдебург.

Мы с отцом проделали весь наш путь от Зелены Гуры (поляки вернули Грюнбергу его старое польское имя) до станции Клодава, откуда когда-то я, Димка и Белка сели в поезд к немецкому генералу. Долго нам пришлось искать то место (около города Сьрем, а не Шримм, как называли его немцы), где мы навсегда распрощались с нашим незабвенным Левкой. Никакой могилы на холме уже не было, но, расспросив польских мальчишек, мы восстановили памятное место. Мы поставили на могиле памятник и на камне высекли такую надпись:

Лев Гомзин

(1930 г. – 1943 г.)

Погиб в фашистской неволе

– Стой! Куда ты? Назад! Быстрей, быстрей! (нем.)

Замок (нем.).

– Я хочу спать… (нем.)

– Господин обер-лейтенант спит. Вести себя тихо! (нем.)

– Стирать, стирать… (нем.)

Бургомистр. (нем.)

– Воспрещается. (нем.)

Пол. (нем.)

Потолок. (нем.)

– Кто это? (нем.)

– Кто этот человек? (нем.)

– Господин обер-лейтенант, позвольте вопрос. (нем.)

– Да, да. (нем.)

– Господин обер-лейтенант, я хочу учиться читать и писать. (нем.)

– Правильно, правильно. (нем.)

– Где твой отец? (нем.)

– Мой отец? Мой отец работает. (нем.)

– Ну, скорее! Хватай на лету! Скорее, скорее! (нем.)

– Слишком мало! Добавку! (нем.)

–На, русская свинья! (нем.)

– Я хочу удовлетворить жажду мести. (нем.)

– Выходи! (нем.)

«Выход в город».

Новый Орлеан– город в США, который отличался тем, что был центром работорговли.

– Господин Камелькранц, а расписку! (нем.)

– Почему они боятся, господин Камелькранц? (нем.)

Замок Фогелей. (нем.)

Недочеловек. (нем.)

Разговор. (нем.)

–Я сказал: «Птичка».

– Что такое птичка?

– «Птичка», значит – Фогель.

– Вот. (нем.)

– Работать! (нем.)

Мальчики и девочки. (нем.)

– Повторить! (нем.)

Первый большой опыт дрессировки собак Левка проделал перед нашим золотым походом.

Мы решили ехать в Золотую Долину на собачьей упряжке. В течение нескольких дней Левка ходил искусанный в кровь и с разодранными штанами. И все же за несколько дней он собрал в подвал столько этих собак, что своим лаем и воем они никому не давали покоя. Рано утром тихонько я вышел из квартиры. На лестнице меня ждал Левка в полном полярном снаряжении с бичом погонщика в руке. Он сразу нырнул в подвал и стал просовывать собак в дверь. Они скулили и огрызались, но мы смело надевали на них ошейники и прицепляли к постромкам.

– Трогай! – сказал я, когда увидел, что все уже уложено и мы стоим с шестами в руках, готовые бежать за повозкой и управлять ею на опасных поворотах.

Левка крикнул на собак:

– Но!..

Однако собаки не обратили на погонщика никакого внимания.

– Что же ты кричишь «но»? Ведь это не лошади. Ты кричи «гей» и щелкай кнутом.

Левка крикнул как можно бойчее «гей, гей!» и щелкнул бичом, но и из этого ничего не вышло. Собаки поднялись, потыкались туда-сюда, повизжали и опять успокоились.

Кончилось все тем, что я перерезал постромки и треснул бичом ближайшую собаку. Она завизжала и утащила за собой всю свору.

И все-таки Левка приобрел навык дрессировки и не раз потом выручал нас, когда приходилось иметь дело с собаками.