Брайан Джейкс - Двое с «Летучего голландца»

Нэб! Странный мальчишка, так нежданно дарованный Луису беспощадной стихией. На первых порах он мог произнести лишь несколько слов и издавал какие-то непонятные звуки. Но вот прошло всего три года, и Нэб уже свободно говорит по-испански. Но он не испанец, Луис это понимал, потому что изредка слышал, как Нэб что-то напевает, какие-то матросские песни на разных языках, чаще всего на скандинавских, похоже, на датском.

Все эти годы мальчик оставался для Луиса загадкой, просто чудом каким-то. Нэб оказался необыкновенно проворным и ловким, стоило ему набраться сил. Пастух радовался — не зря он старался получше кормить своих гостей.

Нэб был очень умен, а пасти скот для него оказалось совершенно просто, словно всю свою жизнь он ничего другого не делал. Вместе с Деном они составляли прекрасную пару, стоило им переглянуться — и все трудности со стадом сразу разрешались. Мальчик никогда не заговаривал о своей прошлой жизни, казалось, он живет лишь в настоящем. Иногда поздним вечером Луис, сидя у огня, вглядывался в лицо спящего Нэба и старался разгадать загадку этого появившегося из моря мальчишки. В таких случаях Нэб сразу открывал глаза, и на его лице появлялась обезоруживающая улыбка. Сам он задавал старику множество вопросов. Как лучше всего стричь овец? Какими травами и какими растениями лечить их разнообразные болезни? Какое растение овцам лучше не есть? И Луис забывал свои прежние мысли о неизвестном прошлом Нэба и разговаривал с ним как с сыном, которого у него никогда не было.

И все-таки каждый вечер Луис снова и снова пытался разобраться в таинственной истории своего юного друга. Кто его родители? Как он оказался здесь, в местах, которые называют «кончиком Земли»? Каким образом ему и Дену удается понимать друг друга? И самое главное — почему за три года ни Нэб, ни Ден нисколько не выросли и с виду ни на день не повзрослели? Конечно, оба они окрепли, поздоровели, но старше не стали. Но в одном старый пастух был твердо убежден — они в своей жизни испытали много горя и много страдали и телом, и душой. Он настроит Нэба против себя, если станет донимать его расспросами. Уж коли парнишка молчит, не рассказывает о своей прежней жизни, что ж, так тому и быть.

А как-то раз ночью старый пастух взглянул на море, и у него перехватило дыхание, словно губы заледенели. Не дальше чем в полумиле от берега Луис увидел корабль, залитый призрачным зеленым светом, словно на нем горели огни святого Эльма. Даже с такого расстояния Луис разглядел клочья парусов, мачты и снасти, покрытые коркой льда. Кильватерной струи за кораблем не было, ни одна птица не летела за ним. Корабль не плыл по волнам, он парил над ними. Сердце у Луиса сжалось от страха. Он почуял близость злых сил, и его охватило отчаяние при мысли о душах на борту этого призрачного корабля. Луис поспешно осенил себя крестным знамением, прикоснулся губами к ногтю большого пальца и торопливо спустился со скалы. За годы, прожитые на берегу мыса Горн, Луис повидал многое. Но никогда не видел ничего похожего на корабль Вандердеккена, на корабль-призрак!

Наконец зима уступила место весне. Поздним вечером Ден заводил стадо в загон, накрапывал дождь и следовало поторопиться. Прислонившись к открытым воротам, Нэб наблюдал за работой помощника. С тех пор как между Нэбом и Деном установилась телепатическая связь, Нэб быстро понял, что уму и чувству юмора пса может позавидовать любое разумное существо. Нэб громко хохотал, слушая ворчание Дена и его разглагольствования, обращенные к овцам: «Гр-р, пошевеливайтесь, вы, никчемные куски баранины, покрытые шерстью, пошевеливайтесь! Слушай, красавчик, гр-р, взбодр-ри-ка своих кор-ротышек, заведи их в загон. Да не туда, несчастный мешок с костями, а вон туда. Не видишь, что ли, что Нэб уже открыл ворота? Гр-р, дай тебе волю, и все стадо свалится со скалы в море». Вожак повернулся и возмущенно поглядел на Дена. «Бе-е-е!», проблеял он. Ден с интересом уставился на него и оскалил зубы: «Сами вы Бе-е-е, сэр! А теперь веди их в загон, иначе я напрочь откушу тебе хвост!»

Наконец со стадом управились. Нэб закрыл ворота и для верности накинул на столбик веревочную петлю.

Ден подошел к нему, встал на задние лапы, передними подпер ворота. Нэб потрепал Лабрадора по голове и мысленно спросил: «Еще не научил этих овец разговаривать?»

Ден презрительно покачал головой: «Они только и умеют, что есть, спать и глупо пялиться. „Бе-е-е“! — вот единственное, что я могу из них выжать».

Дождь припустил по-настоящему. Нэб сгорбился под косыми струями и спрятал улыбку: «Помню, не так давно ты и сам мог сказать только „Фр-р-р“ да „Гр-р-р!“»

Ден не сводил глаз с овец, топтавшихся в загоне. «"Фр-р" и „Гр-р“ — очень важные слова для собак, а вот „Бе-е-е!“ и „Ме-е-е!“ — это одно баловство».

Нэб натянул на голову капюшон: «Благодари Господа, что он не дал овцам ума, а то так бы они тебя и послушались. Знай я, что кто-то держит меня ради мяса и шерсти, я бы пулей отсюда удрал!»

Ден направился к хижине, послав Нэбу последнюю мысль: «Что ж, я пулей удираю в хижину. А ты, если хочешь, оставайся здесь, посмотрим, кто из вас громче „бекает!“»

Нэб немного задержался, проверяя, все ли в порядке в загоне. Приближалось время появления на свет ягнят, многие овечки двигались медленнее и тяжелее, обремененные своей нерожденной ношей. Где-то вдали молния озарила горизонт. В низко нависших лиловых тучах громыхнуло. Мальчик вздрогнул. Зажмурив глаза, он ухватился за ограду. Перед его мысленным взором вновь закачалась палуба корабля, а на ней проклятые матросы и страшные мертвецы, он почувствовал, как взлетает на штормовую волну «Летучий голландец», увидел безумные глаза Вандердеккена, вцепившегося в штурвал. Нэб заставил себя выбросить из головы ужасные воспоминания и поспешил в хижину.

Луис ждал у очага с горячим чаем, на ужин было жаркое из баранины, пахло теплым хлебом. Старик улыбнулся мальчику, а Нэб сбросил с себя промокшее пончо и сел рядом с Деном. Луис прислушался к далекому грому.

— Небесные барабаны, — проговорил он. — Ночью будет сильный шторм, сынок, — он взглянул на молчавшего Нэба: — Уж не заболел ли ты, сынок? Совсем бледный, что-нибудь случилось?

Сделав вид, что не может оторваться от такой вкусной еды, Нэб взъерошил волосы и улыбнулся Луису. .

— Ничего. Со мной все в порядке, Луис. Тебе надо беспокоиться о стаде, а тут еще этот шторм надвигается. Боюсь, он будет сильный.

Луис снова осенил себя крестом.

— Молю Бога, чтобы пронесло. Восемь овечек вот-вот обзаведутся потомством, какому же пастуху захочется, чтобы шторм их напугал? Придется ночью следить за погодой.

Ден ткнулся носом в руку Нэба и послал ему мысль: «Это ведь был Вандердеккен, правда? Я его учуял, когда грянул гром. Как будто он хотел дотянуться до нас». Нэб почесал собаку за ухом: «Да, я почувствовал — корабль где-то близко. Трудно избавиться от такого наваждения. Но мы в безопасности и благодарить за это надо нашего Ангела».