Валерий Гусев - Привет от тети Моти

дальше.

Алешка – за ними. Он видел, как они забрали у бармена сумку с продуктами, и направился на выход.

А здесь он их потерял. Во—первых, потому что охранник стал его расспрашивать, почему так долго, и Алешка стал ему это убедительно объяснять. А во—вторых, Колян с Толяном сели в машину, которую забрали на стоянке, и уехали.

Охранник все еще читал Алешке нотацию:

– Тебя как человека пустили, а ты? Это подозрительно.

Но Алешка в карман за словом никогда не лез:

– Подозрительно, что вы тут стоите – руки в брюки, а посмотрите, какой у вас главный приз грязный, – и Алешка указал на призовую иномарку, до ужаса заляпанную птичьими следами.

Охранник не обиделся и объяснил:

– Нельзя ее мыть. Примета такая: птичьи шлепки – к деньгам. Символ!

Ни фига себе символ, подумал Алешка, – грязные деньги. Он даже не огорчился, что потерял след братанов Толяна и Коляна. Тем более что тут же ему пришлось взять новый след. Причем совершенно случайно.

Пока они с охранником «обменивались любезностями», из казино вышел странный для этого места человек – в тренировочных брюках, обвислых, с пузырями и дырками на коленках, в грязной бейсболке козырьком назад и с каким-то жалким пакетом в руках.

– Салют! – бодро сказал он охраннику. И сбежал по ступеням к машинам. В машину он не сел, а взял велосипед, пристроил на багажнике свой кулечек и, бодро завертев педалями и зазвонив в звоночек, исчез за углом.

– Во! – сказал охранник с уважением. – Бывший миллионер. Он у нас все состояние проиграл, один велосипед у него остался. Теперь ездит – отыгрывается.

– Отыграется? – спросил Алешка.

– Обязательно.

– Мешок денег выиграет? Вот этот? – И Алешка указал на мешок с долларами возле подъезда.

Охранник захохотал:

– Этот мешок – он уже пятый по счету.

– Выигрывают? – Алешка распахнул глаза с великим недоверием.

– Крадут! Такие есть наивные лохи. Думают, там в самом деле баксы напиханы. А там пустые банки от пива.

Ему, наверное, было скучно – поговорить хотелось.

– Вот наша уборщица и сообразила. Чем собирать по всем углам эти банки да потом их на помойку нести, она их в мешок складывает. Как он полный набьется, так его и стащат.

– Так давно бы догадались, – подивился Алешка такой наивности.

Не в том дело. – Охранник был очень доволен, что нашел такого внимательного слушателя. – Эти банки теперь бомжи и нищие таскают, они их в утиль сдают.

Да, с горечью подумал Алёшка, кто-то мешками деньги таскает, а кто-то пустые пивные банки.

Тут он спохватился – давно пора вернуться в часть, а то Баранкин рассердится.

Обидно, что Алешка задержался. Если бы он пораньше завернул за угол, то застал бы там интересную картину. Проигравшийся миллионер снял с шеи бечевку, на которой болтались ключи, отпер дверцы крутого лимузина, уложил на заднее сиденье свой велосипед и, подтянув драные спадающие брюки, сел в машину и уехал. А Алешка тем временем мчался в часть, чтобы успеть к обеду.

– Нагулялся? – спросил его на КПП ефрейтор Курочкин. – Покупки сделал?

Алешка помотал головой и уже был готов дунуть в казарму, но Курочкин придержал его:

– Постой, Леха. Захвати посылочку. – И он протянул Алешке хорошо знакомую сумку. – Это Горшкову друзья собрали.

Алешка взял сумку и пошел в казарму, раздумывая надо всем новеньким, что сегодня с ним произошло. И мысли эти были далеко не радужные.

Да, мысли у него были не радужные. А все только начиналось…

В один прекрасный вечер, перед «наступлением темного времени суток», Алешка, как обычно, сидел в своем любимом танке и выискивал цели противника.

В танке было душновато и сумрачно. Только сквозь узкие смотровые щели и пробоины светило заходящее солнце.

Алешка одержал победу меткими снарядами и беспощадным пулеметным огнем и собрался заслуженный отдых после боя на втором этаже казармы первой роты, где у него была самая лучшая – в уголке у окна – солдатская койка.

Но в это время послышались приглушенные голоса и осторожные шаги. Возле самого танка, в распахнутых воротах ангара остановились два человека. Это были нерадивый Мотив и командир обормотов Горшков.

– И чего? – лениво спросил Мотив.

– Дело есть. На кучу баксов. Понял?

– Не понял, – признался Мотив.

– Слушай сюда. – Сержант Горшков понизил голос до шепота. – В городе есть хорошие парни, деловые, которым нужны стволы, И гранаты. Теперь понял?

– А где я их возьму? – удивился Мотив. – У меня нет.

– Ты че, тупой, в натуре? Что у нас в шестом сладе? Автоматы и пистолеты.

Не… – протянул Мотин. – Они заперты.

II пост там.

– А тебя на этот пост ставят?

– Каждую неделю, блин. Вне очереди. В ночную смену. – Он хихикнул. – А я стоя сплю.

– Вот и поспи. А я все сделаю.

– А мне отвечать? Под трибунал идти? Ты – умный, Горшок. Но и я не дурак.

– Не бойся, все сделаю чисто. Ты только спи крепче. Понял? Знаешь, сколько за один автомат дают? Две штуки баксов. Два десятка стащим – и богачи на весь мир. Понял?

– Я подумаю…

Иди, думай. Но недолго.

Алешка сидел в танке, затаившись, как мышка в норке. Он в отличие от Моти сразу понял, в дело. Тем болеё что ему тут же вспомнился разговор дяди Бори с папой. И разговор Толяна с Коляном тоже.

Любой на его месте тут же побежал бы к командиру части и доложил о готовящемся хищении оружия.

Любой побежал бы. Но Алешка не любой. Во-первых, будет хищение или нет – еще не ясно.

Во-вторых, Алешка и раньше никогда не ябедничал начальству (ни в школе, ни дома), а уж в солдатской среде понял, что это самое последнее дело. А в—третьих, Алешка предпочитал с трудностями и опасностями справляться самостоятельно.

Он принял решение, И чувствовал себя уверенно, У него был танк – с пушкой и пулемётом. Но самое главное у него были ум, сообразительность и отвага.

– Орудие к бою! – скомандовал он сам себе.

Однако бандиты бандитами, но и службу нужно править. Вместе с механиком Леней Алешка занялся ремонтом и настройкой картофелечистки

Этот Леня тоже был Обормот. Очень хороший механик, золотые руки, Но вот не любил он эту кухонную технику. Он любил грозные машины танки и бронетранспортеры. «Что я – кухарка, что ли?» – ворчал он. А старшина Баранкин наставлял: «Солдат службу не выбирает. Куда пошлют – туда и идет».

Но Лепя тосковал по настоящей работе и потому картофелечистка давала сбои, хлеборезка вообще вышла из строя, а посудомоечная машина плясала как сумасшедшая, когда ее включали.

– Обормот и есть Обормот, – ворчала тетя Люба, которая повар.

Но когда присоединился к нему Алешка, Леня очень обрадовался. Во—первых – помощник, а во—вторых – очень толковый пацан. В два счета они наладили всю кухонную технику, И доложили Баранкину.