Екатерина Вильмонт - Секрет пропавшего клада

— Постой, Мусь, а что они со стариками делали? Воровали у них картины?

— Не только! Причем они никогда не грабили богатых коллекционеров, нет, а вот, к примеру, как-то они узнали, что у одной старушки есть картина Левитана. Они приходят к ней, сперва уговаривают продать, она не соглашается, мол, это семейная реликвия… Тогда они начинают поднимать цену до тех пор, пока у старушки голова не закружится… Тогда она соглашается, они дают ей солидный задаток и говорят, что прежде картину нужно подвергнуть экспертизе. Старушка говорит, что из дому картину не отдаст! А я еще забыла сказать, что они представлялись всегда сотрудниками какого-нибудь провинциального музея…

— Интересно знать, откуда сейчас у провинциального музея могут быть большие деньги на покупку картин? — хмыкнула Виктоша.

— Нет, не забегай вперед. Просто с этого они начинали, еще очень давно, а сейчас у них вообще целый синдикат… Я рассказываю тебе, как они действовали. Так вот, старушка картину не отдает, тогда они говорят, что привезут к ней домой известного эксперта Ларису Валерьяновну Кузнецову, у нее второй муж был Кузнецов. Имя известное в художественных кругах, старушка наводит справки, ей говорят, что Кузнецова настоящий специалист, старушка в восторге. Кузнецова собственной персоной приезжает к старушке, смотрит картину и говорит, что у нее есть сомнения в подлинности полотна. Старушка в ужасе, задаток уже в руках, неужто придется отдавать? Тогда Кузнецова говорит, что окончательно развеять сомнения может лишь какой-то специальный анализ, который можно провести только в лабораторных условиях, а для этого надо на два дня забрать картину. Старушка нехотя соглашается, ей оставляют расписку на бланке с настоящими печатями Академии художеств и увозят картину. А через два дня возвращают с приговором: это подделка. Старушка бросается к другим специалистам, картину снова проверяют, и все говорят, что это подделка.

— Значит, за эти два дня они изготавливают подделку?

— Да, конечно!

— Но ведь любой специалист поймет, что краски совсем свежие, — сообразила Вика.

— Всеволод Григорьевич говорит, что они в этом достигли подлинных чудес, научились как-то старить холст и краски… Да и многие старушки смирялись с тем, что это подделка… тем более, что им говорили — придется вернуть задаток, а потом об этом как-то забывали. Я очень сумбурно все объясняю, у меня в голове путаница, но такими делами они занимались раньше, а теперь… Они гениально подделывают картины, сбывают их за границу, а заодно в последние годы и наркотиками стали торговать…

— Ни фига себе!

— И оружием! Словом, эта тетка — настоящий главарь банды! Вот подожди, через три дня в газете появится статья…

— Мусь, а что, Медынский один это все раскопал?

— Да! Представь себе, они так ловко всегда действовали, что комар носа не подточит, да еще подкупали. милицию и экспертов… Многих запугивали, а одного профессора, который что-то заподозрил, и вовсе убили… Этот профессор был родным дядей Всеволода Григорьевича. После его смерти Всеволод Григорьевич нашел запись в его дневнике… насчет этой Кузнецовой. Он начал свое журналистское расследование, и вдруг дневник этот пропал. Пропал из запертого стола, еще через неделю пропали все материалы, которые успел собрать Всеволод Григорьевич. Потом он почувствовал слежку, потом ему стали угрожать по телефону…

— Но почему же он не обратился в милицию? — прервала подругу Виктоша.

— Он обратился… Но следователь, который должен был вести это дело, исчез бесследно со всеми документами. И тогда Всеволод Григорьевич в третий раз взялся за это дело и в ту ночь, когда нас похитили, собирался поговорить с ней с глазу на глаз, и вот что вышло…

— Он настоящий герой, твой Медынский! — пылко воскликнула Виктоша.

— Конечно! — гордо вскинула голову Муся.

— И ты тоже героиня!

— Нет, это ерунда, — засмеялась Муся. — Никакая я не героиня, я просто… влюблена…

— Муська, а он замечает это? — таинственным шепотом осведомилась Виктоша.

Муська покраснела.

— Надеюсь, что нет. Он просто благодарен мне. Он говорит, что я спасла ему жизнь.

— Действительно, спасла! Ведь его, может, и сейчас еще собираются убить!

— Да, и потому пока он поживет у моей прабабушки.

В этот момент раздался телефонный звонок. Звонила Даша.

— Тошка, как ты там?

— Дарька, Муська нашлась! Вот она сидит тут, рядом! Живая!

— Ура! — закричала Дата. — Ура! А где журналист?

— Это не телефонный разговор!

— Тошка, а ты уже выздоровела? спросила Даша.

— Мне уже гораздо лучше!

— Отлично! Можно мы со Стасом тебя навестим? И Муську повидаем! У нас тоже новости!

— Валяйте! Мусь, сейчас Дарька со Стасом приедут, у них тоже новости!

— Только, Вика, ни слова о том, где Медынский!

— А если они спросят, где ты была?

— Не спросят! — таинственно проговорила Муся.

— Ну, ты даешь!

— Вика, я обещаю все им рассказать, все до последней мелочи и Даше и Стасу, но только когда статья будет опубликована! Понимаешь?

— Понимаю!

— Вернее, только тогда, когда мне разрешит Всеволод Григорьевич.

Виктоша тяжело вздохнула. Груз такой тайны казался ей чересчур тяжелым. Но ничего не попишешь, надо молчать.

Через полчаса явились Даша и Стас.

— Муська! Привет! — завопила Даша и бросилась ей на шею.

Стас чинно приветствовал Мусю. Даша привезла Виктоше горшочек с выращенным ею гиацинтом бледно-голубого цвета.

— Какая прелесть! А пахнет как! — радовалась Виктоша.

Ни Даша, ни Стас не спросили, куда это пропала Муська.

— Девочки! — закричала Даша. — А мы ведь разузнали, что оставил в наследство Стасу Илья Аркадьевич Смирнин!

— Да? — в один голос воскликнули Муся и Виктоша.

— Да! Это были четыре рисунка Гойи! — доложила Даша. — Эта мерзкая крыса Лариса из-за них пошла учиться на искусствоведа, они с мамашей продали эти рисунки какому-то дипломату, который через много лет сбежал на Запад!

Муся и Виктоша переглянулись и вдруг обе расхохотались. Они хохотали так долго и заразительно, что Стас и Даша волей-неволей к ним присоединились.

— Вы чего? — сквозь смех спросила Даша.

— А вы чего? — в свою очередь, спросила Муся.И они продолжали хохотать — так они избавлялись от напряжения последних недель.

Отсмеявшись, Муся сказала:

— Как странно бывает в жизни, два разных дела, в конце концов, сошлись в одно!

— Что ты имеешь в виду? — не понял Стас.

— Вы искали клад, хотели узнать, что оставил твой предок, мы с Викой случайно услыхали разговор по телефону об убийстве Медынского, и оба дела привели нас к одному и тому же человеку, если можно так назвать эту… бабу.

И Муся, ловко обходя все, что касалось Медынского, рассказала друзьям историю о Ларисе Валерьяновне Артемьевой-Кузнецовой.