Екатерина Вильмонт - Трудно быть храбрым

Прибыв в аэропорт, Даша со Стасом первым делом выяснили, когда прилетает самолет из Лиссабона, а когда из Стокгольма. Оказалось, что самолет из Лиссабона прибудет вовремя, а вот стокгольмский рейс задерживается пока на час.

— Здорово! — обрадовался Стас. — Папа ни за что не поедет в Шереметьево наобум, обязательно позвонит в справочную, не задержан ли вылет. Чего зря время терять!

— Да, это хорошо! А теперь, Стасик, пойдем сядем и подумаем, как поговорить с Борисом, чтобы не привлечь внимания посторонних. Я, конечно, могу к нему подойти, но он сразу скажет: «Даша! Здравствуй! Кого ты встречаешь?» Нет, лучше мы напишем записку и ты с ней подойдешь к нему вплотную, сунешь записку в руку и тихо скажешь: «Прочтите, необходимо поговорить!»

— А по-моему, лучше не писать никакой записки, а просто передать ему письмо Дениса. Он прочтет и сразу же подойдет к нам.

— Нельзя, чтобы он подходил к нам на виду у всех!

— Хорошо, я скажу, чтобы он зашел в уборную!

— Да, наверное, это лучше всего.

— До прибытия лиссабонского рейса оставалось еще четверть часа, а до встречи с Борисом как минимум минут сорок, если он пойдет через зал для особо важных персон. Если же нет, то все полтора часа. Ожидание было томительным. Они посидели в креслах, потом погуляли по залу, съели мороженое. Вдруг Даша толкнула Стаса в бок:

— Смотри!

— По залу медленно брел отец Стаса, Кирилл Юрьевич Смирнин, с роскошным букетом бледно-сиреневых хризантем. Он явно пребывал в глубокой задумчивости и ничего не видел вокруг себя.

— Дела! — только и смог сказать Стас.

— Как сажа бела! — подхватила Даша. — А ты говорил, он наобум не поедет!

— Одна надежда, что твоя мама не захочет…

— Ой, слабенькая надежда!

— Почему?

— Потому что у нее вообще-то был Милан, ты же знаешь…

— Знаю, видел как-то… Но это же хорошо…

— Что хорошего, если мама дала ему отставку!

— Правда?

— Ага, я слышала, как она с бабушкой говорила, что он ей надоел и вообще, у него скоро кончится срок аккредитации он же журналист, и тогда надо будет решать что-то…

— Что решать?

— Либо выходить за него замуж и уезжать, либо…

— Куда уезжать? Он кто по национальности?

— Он серб, но живет в Германии.

— И твоя мама не хочет уезжать в Германию?

— Нет, не хочет. Она вообще-то и замуж не хочет, говорит, сыта по горло моим папой.

— Тогда ничего страшного…

— Неизвестно! По-моему, она таки влюбилась в твоего отца.

— А он просто по уши… Посмотри на него! Так в кино изображают безумно влюбленных…

— Кирилл Юрьевич с блаженной улыбкой продолжал ходить по залу. Время от времени он останавливался, с тревогой осматривал букет, достаточно ли тот хорош, и, удовлетворенный, продолжал свой путь.

— Между прочим, мы могли бы и не прятаться от него, он нас все равно не заметит! — сказала Даша. — Так что это даже удобно! А вот интересно, Стасик, если они поженятся, где мы будем жить?

— То есть? — не понял Стас.

— Ну, у нас же две квартиры на одной площадке, но не рядом. Объединить их нельзя. Значит, либо мы будем жить, как живем, либо в одной квартире будут они, а в другой — мы!

— Нет, это вряд ли. Не поселят они нас в одной квартире, побоятся. А вдруг у нас с тобой любовь начнется через годик-другой?

— Нет, Стасик, мы же как брат с сестрой…

— Но они-то этого не понимают! Нет, скорее всего будем жить, как жили, но только одним хозяйством.

— И все свалится на меня? Два хозяйства?

— Не бойся, я буду тебе помогать…

— Тут объявили, что самолет из Лиссабона прибыл. Даша со Стасом кинулись к месту встречи. Время тянулось очень медленно.

— Ой, — вздохнула Даша, — кажется, он не пошел через VIP.

— Значит, нормальный мужик, не считает себя особо важной персоной, — ответил Стас.

— Да, он нормальный. Вот только связался черт-те с кем.

— Ну, сейчас совсем честного бизнеса не бывает, все с какими-то криминальными структурами так или иначе повязаны. Время такое!

— Стасик, ты письмо Дениса не потерял?

— Что ж я, псих, что ли? Вот оно, у меня в кармане.

— А может, мы все-таки тоже записку напишем?

— Не надо! Лишнее это. Ты пойми, ведь его обязательно будут встречать! Даже если не бандиты, то уж шофер точно. А кто знает, не следят ли за шофером бандиты? Зачем записка? Я подойду к нему и шепну все, что надо. Главное, ты его не упусти!

— Скажите, вы с какого рейса? — кинулась Даша к пожилой женщине, первой вышедшей за ворота таможни.

— С лиссабонского! Нам очень быстро багаж привезли! — радостно сообщила она.

— Дарья, внимание! — прошептал Стас.

— Стасик, Даша? — раздался вдруг голос Кирилла Юрьевича. — Вы что тут делаете? Приехали встретить Сашу? А что ж вы мне ничего не сказали? И почему вы встречаете какой-то другой рейс? Ведь стокгольмский самолет задерживается!

— Нет, папа, мы тут… мы одного знакомого встречаем…

— Какого знакомого?

— Ты его не знаешь…

— Стас, в чем дело? Что за тайны?

— Что ты, папа, какие тайны! Меня попросил один товарищ встретить его брата, он сам не может, он…

— Он попал в больницу, а брата надо встретить и как-то подготовить, чтобы он не слишком волновался, и потом отвезти в больницу, сегодня у него операция… — в отчаянии сочиняла Даша.

— Ничего не понимаю! У кого операция?

— У Стасикиного товарища…

— И что, серьезная операция?

— Очень! Очень серьезная! У него вырезают камни…

— Камни? В желчном пузыре?

— Да, да, именно в желчном!

— Но сколько парню лет? Он твой ровесник, Стасик?

— Да! Понимаешь, его с болями увезла «Скорая», и выяснилось, что надо удалять желчный пузырь!

— Кошмар, в таком возрасте! Несчастный парень! — искренне посочувствовал Кирилл Юрьевич.

— Да, не позавидуешь! — вздохнула Даша.

— Но как же вы его узнаете? Вам следовало бы сделать табличку с надписью: встречаем такого-то.

— Нет, Даша его знает в лицо!

— Откуда?

— Ну, младший брат ведь в нашей школе учится! — сообразила Даша.

— Ах да, верно!

— И тут Даша заметила Русанова-старшего.

— Стасик, вон он! В черном плаще!

— Борис Русанов вышел из таможни, поставил на пол свой маленький чемодан и полез за чем-то во внутренний карман плаща. Стас бросился к нему.

— Дядя Боря! — тихо воскликнул он.

— Русанов недоуменно посмотрел на него.

— Ты ко мне обращаешься? — спросил он.

— Да, мне надо передать вам письмо, но желательно, чтобы никто этого не видел. Поэтому давайте обнимемся по-родственному!

— Что за бред! Какое письмо?

— От Дениса.

— Давай сюда письмо, и дело с концом.

— Как, хотите, но это может быть опасно.

— Для кого? — раздраженно спросил Русанов.

— Для вас. И для меня!