Труди Трует - Тайна «Небьюлы»

– Я понял… Я не мог хакнуть браслет Эмметта, но он-то мог. И хакнул. А если Эмметт может его хакнуть, то… – Круз начал ходить взад и вперед. – Все становится понятно.

Сэйлор сморщила лицо.

– Только не мне. Ты о чем?

– В Пещере, на «Орионе», когда Эмметту стало плохо, я сказал, что Академия не обрадуется тому, что он блеванул в их симуляторе, а он ответил, что туалеты всегда подключены к трубам, потому что он видел схему . Он знает систему вдоль и поперек.

– Да, но это не значит…

– И кто имеет доступ к твоим вещам, как не сосед по комнате? – Круз хлопнул ладонями. – Я вот думаю: как долго он планировал это? С первого дня, когда мы встретились в аэропорту? Точно. Он наверняка всё высматривал…

– Постой! – выкрикнула Сэйлор, качая головой. – Ты сам слышишь, что говоришь?

Круз был слишком занят разговором с самим собой, чтобы что-либо слышать.

– Он как-то рассказывал мне про перфекционистов – что они всегда недовольны, даже если у них все получается хорошо. Им нужно, чтобы было отлично. Он пошутил, что и сам был таким. Может быть, он все еще такой. Может быть, ему надо было доказать, что он лучше всех.

– Ты расстроен. Поэтому бросаешь эти дикие обвинения, но Эмметт никогда бы такого не сделал по отношению к тебе, – настаивала Сэйлор. – Ты преувеличиваешь. За этим должен стоять кто-то другой.

– Кто, например?

– Я не знаю… любой в твоем крыле общежития… Али, Зэйн, Дуган… – Она навела палец на Круза. – Да, как насчет Дугана? У него на тебя зуб, особенно после того как ты отделал его на ИДР.

– Дуган? – Круз мог предположить такое, но Дуган намного уступал Эмметту в технических навыках.

У Круза зазвонил телефон. Это был отец.

– Привет, пап, – ответил он срывающимся голосом.

– Круз? Как ты там?

В отцовском голосе звучала тревога, и к глазам Круза подступили слезы. Он сдержал их.

– Я в порядке.

– Твоя тетя скоро подъедет.

– Я не сделал ничего плохого, папа. Я никого не обманывал.

– Можешь даже не объяснять, – произнес отец, и голос его смягчился. – Я точно знаю: ты не обманщик. Ты даже не делаешь приписок в карточке, когда мы играем в мини-гольф. Ты не так устроен. К тому же ты любишь сложные задачи. Ты никогда не шел по легкому пути, даже когда мог.

Это было правдой. В школе, когда другие дети подсматривали в конец учебников по математике, чтобы узнать ответ, Круз отказывался это делать. Он работал сам, до тех пор пока не найдет решение. И не хотел, чтобы кто-то сделал это за него или дал подсказку. А иначе что за интерес? Поэтому ему так нравились и почтовые карточки с головоломками от тети Марисоль. Иногда требовалось немало времени, чтобы разгадать шифр, но в итоге он всегда добивался своего. Чем труднее головоломка, тем больше удовольствия от того, что ты ее разгадал.

– Я объяснял это доктору Хайтауэр, но она не согласилась, – сказал отец. – Я пытался убедить ее разрешить тебе остаться, но…

– Правда? Ты хочешь, чтобы… я здесь остался? Но я… я думал…

– Да, я действительно сомневался насчет того, стоит ли тебе ехать туда… но я знал, что не смогу помешать тебе. Твоя мама никогда бы меня не простила. Слушай, тут только что привезли товар. Можно я позвоню тебе позже, когда ты будешь у тети?

– Конечно.

– Все будет хорошо, сынок. Не волнуйся.

– Я знаю.

Круз старался говорить ровным голосом.

– Я люблю тебя.

– И я люблю тебя, папа.

– Твой папа хороший, – задумчиво произнесла Сэйлор.

– Да, так и есть.

Круз потер рукой горячий лоб. Он всегда хотел, чтобы отец гордился им. Но все повернулось по-другому.

– Ты живой, слава Богу! – крикнул Эмметт, вбегая в комнату. Посмотрел на тарелку, которую Сэйлор поставила на стол Круза. – Доктор Хайтауэр дала тебе печенье?

Круз подошел к тумбочке, рывком выдвинул третий ящик и начал вынимать сложенные джинсы.

– Что случилось? – спросил Эмметт.

– Его исключили, – ответила Сэйлор.

– Что? Нет. Нет, нет, нет! Это из-за меня? Я пойду поговорю с доктором Хайтауэр. Объясню, что мне стало плохо на судне и что ты просто пытался помочь мне. Я сейчас же…

– Можешь забыть про то, что тебе стало плохо. – Круз закинул джинсы в чемодан. – Это не имеет никакого отношения. Меня выгнали потому, что… кто-то хакнул софт Пещеры, влез в задания для команды «Кусто» и при этом использовал мой планшет.

– Да ты что? – изумился Эмметт, открыв рот.

– Да. А ты можешь прекратить притворяться, что ничего об этом не знаешь.

– Притворяться? Ты что, хочешь сказать, что это я хакнул софт?

– А кто же еще?

И Круз стал, как из пулемета, перечислять причины:

– Ты знаешь технические приемы, ты видел схему Пещеры, ты имеешь круглосуточный доступ к моему планшету и еще… еще ты завидуешь мне, потому что я более спортивный, чем ты.

Насчет последнего Круз был не совсем уверен, но от злости это выскочило как-то само собой.

– Это… это… Ты с ума сошел! – закричал Эмметт. – Не могу поверить, что ты даже на секунду подумал на меня, будто я могу сделать что-то подобное. После всего, что нам выпало? Мы в одной команде. Мы друзья.

– Я тоже так думал , – огрызнулся Круз.

– Я не умею обманывать.

– Это ты так говоришь.

Круз запустил ботинком в чемодан. Несколько раз перевернувшись, тот ударился о край и со стуком отлетел на пол.

Эмметт, пошатываясь, пошел к двери и почти столкнулся с Тарин, которая в этот момент входила в комнату. С ней был Хаббард, держащий в зубах свой любимый теннисный мячик. Эмметт слегка нагнулся, чтобы погладить голову Хаббарда. Приостановившись в двери, он оглянулся. Оправа Эмметта была похожа на два плавящихся черпака, соединенные посредине. Они были прозрачными. Абсолютно прозрачными. Круз никогда до этого не видел их такими. Их глаза встретились. Круз ожидал увидеть гнев в глазах Эмметта. Вместо этого он увидел боль. Через секунду Эмметта уже не было видно.

– Сэйлор, – проговорила Тарин, откашлявшись, – могла бы я на минуту остаться с Крузом наедине?

– Конечно, – ответила Сэйлор. – Я буду рядом, если понадоблюсь.

Она схватила тарелку с леденцовым пирогом и выскочила из комнаты.

Тарин закрыла дверь.

– Мне очень, очень жаль, – сказала она тихо.

В полном изнеможении Круз повалился на свой стул возле письменного стола. Хаббард подбежал к нему и положил пушистый ярко-зеленый мячик у его ног. Круз посмотрел в эти смешные черные глазки, которые таращились на него, и его сердце разошлось по швам. Все его чувства и переживания, которые он до этого сдерживал, – безысходность, стыд, печаль, гнев, унижение – начали изливаться наружу. Он уже не мог остановить их. Он не мог остановить слез.

Тарин подала ему бумажные салфетки. Он взял одну.

– Я не хакал софт Пещеры, – проговорил он, всхлипывая и вытирая глаза.