Роберт Стайн - Ящер страны Оз

Пока я изумлённо на него глядела, дрожа от страха, его когти ослабили хватку. Он неуклюже отошёл назад. И снова чихнул.

Зелёная слизь из его носа обрызгала стену.

Существо снова чихнуло. Снова. Комната содрогалась от каждого резкого извержения.

— Чихает, как папа, — выдавил Фредди.

И да, чихая, ящер начал изменяться. Я в шоке наблюдала, как меняется его тело.

Я видела, как втянулись его когти. Морда превратилась в лицо.

Ещё чихнул. И ещё больше соплей размазалось по обоям.

Лицо ящера исчезло. Жёлтые глаза стали чёрными. Пока исчезала чешуйчатая кожа, я заметила под ней человеческую одежду. Штаны цвета хаки и полосатую рубашку.

И передо мной стоял папа.

Чихал последний раз.

Папа, убирая одной рукой волосы с лица. Поправляя рубашку. На лбу капельки пота.

Папа покачал головой:

— Мне так жаль, — сказал он. — Очень жаль. Я не хотел вас напугать.

Мы с Фредди были слишком ошарашены, чтобы пошевелиться. Мы просто таращились на него с открытыми ртами.

Папа сделал пару глубоких вдохов.

— Простите. Простите, — повторил он. — Я вижу, вы нашли фото альбомы. Мне так жаль. Мы с мамой ждали подходящего момента, чтобы рассказать вам, — сказал он.

Фредди прищурился.

— Рассказать нам?

Папа кивнул.

— Да. Рассказать вам, что вас не рожали — вы вылупились.

Папа отодвинул альбомы в сторону, и мы втроём сели на край кровати.

— Хотел бы я, чтобы ваша мама была здесь, — сказал он, тряся головой. — Она хотела быть рядом, когда настанет время рассказать вам правду о нашей семье.

— Так почему же она до сих пор в Шейкер Хайтс? — спросила я.

Он кивнул.

— Она помогает вашей тёте с вылуплением нового ребёнка.

— Вылуплением нового ребёнка? Папа, что здесь происходит? Я ничего не понимаю, — сказала я. Отрицая, я покачала головой. — Это ты был той огромной ящерицей в лаборатории? Стоял у стола? Это был ты? А затем ты превратился обратно?

Папа кивнул. Он положил руку мне на плечо.

— Да, это был я. Наша семья не такая, как другие, — сказал он мягко.

— Мы не люди? Мы ящерицы? — крикнул Фредди.

— Ну… мы вроде как и то, и другое, — сказал папа.

И он повернулся ко мне.

— Прости, что притворялся, будто не знаю, о чём ты говоришь. Мне нужно было уехать в Торонто, и я знал, что не было времени всё объяснять.

Внезапно во мне вскипела злость. Папа должен был объяснить. Ему не стоило сбегать в Канаду, не сказав ни слова.

— Позволь объяснить сейчас, — сказал он. — Во-первых, когда та тасманийская очковая ящерица тебя укусила, Кейт… Тот укус тебе совсем не навредил.

— Он… он начал превращать меня в ящерицу, — начала заикаться я.

Папа покачал головой.

— Нет, не начал. Укус ничего не делал, потому что ты уже ящерица. Все мы… Вся наша семья состоит из оборотней-ящериц, Кейт. Мы превращаемся из людей в ящериц и обратно.

— Но… но… — забормотала я. — Фредди не ведёт себя как ящерица. И я не вела до прошлой недели.

— Ваша личность ящерицы просыпается в двенадцать-тринадцать лет, — объяснил папа. — Фредди ещё слишком мал.

Внезапно Фредди побледнел.

— Но я стану ящером через пару лет?

Папа захихикал.

— Не волнуйся ты так. Вы оба быстро научитесь контролировать желания ящериц. Вы сможете оставаться в человеческом обличье почти всё время, как и я.

— Мы можем это контролировать? — спросила я.

— Да. Вам нужно набраться опыта, — ответил папа. — Но вы научитесь, как контролировать превращение.

Папа открыл фотоальбом и уставился на фотографии яиц. На его лице расплылась улыбка.

— Вы были такими милыми детками.

— Ты поэтому хотел ферму ящериц? — спросил Фредди. — Вы с мамой поэтому так интересуетесь ящерицами?

— Да, сказал папа, не отрываясь от фотографий. — Ящерицы — наши предки и родственники. Мне всегда хотелось узнать, как такое произошло с нашей семьёй.

Я тяжело, грустно вздохнула.

— Мне тяжело всё это понять, — сказала я. — Я… Я очень расстроена… и…

— Послушай меня, — сказал папа, сжимая мою руку. — Ты будешь в порядке. Ты сможешь это контролировать. Люди не смогут узнать. Никто не знает о нас с мамой. Никто. Кейт, никто не узнает, что у тебя в семье ящерицы.

Я снова тяжело, безнадёжно вздохнула.

— Неправда, пап, — сказала я, пропадающим голосом. — Неправда. Мне не будет жизни. Я не могу вернуться в школу. Я… Я не могу никуда пойти.

Всхлипы вырвались из моей груди.

— Все узнают, — заныла я. — У меня не будет друзей, никакой жизни. Я буду настоящим изгоем. Одиночкой. Навсегда.

Папа снова сжал мои руки.

— Прекрати, — прошептал он. — Кейт, не говори так. Зачем ты такое говоришь?

— Из-за Адель! — крикнула я, и мой голос снова сорвался. — Адель Бендер из школы. Помнишь? Она была у нас.

— Причём здесь она? — сказал папа.

— У неё есть видео, как я ползаю по залу в школе после занятий. На нём я веду себя как ящерица, папа. Адель сказала, что собирается загрузить его на YouTube, чтобы все увидели.

— Дыши, Кейт, — сказал папа. — Ты вся дрожишь.

Я глубоко вдохнула и задержала воздух. Но, конечно же, это совсем меня не успокоило.

— Папа, она думает, что пока у неё есть это видео, она может заставить меня делать всё, чего она пожелает. Будто я её раб или вроде того. Я… Я не буду в безопасности, пока у неё это видео. Никогда.

Папа положил свои руки мне на плечи.

— Тише, — прошептал он. — Тише.

Я ещё раз глубоко вдохнула. Я видела, что папа о чём-то думает.

— Думаю, я могу решить твою проблему с Адель, Кейт, — наконец сказал он. — Думаю, я с лёгкостью её решу.

— Что? — моргнула я. — Серьёзно? Как?

— Пригласи Адель в гости, — сказал папа.

Я взглянула на него с подозрением.

— Что? Пригласить её? Я так не думаю.

На папином лице появилась усмешка.

— Пригласи её сегодня, Кейт. — Его глаза блеснули. — Ты разве забыла, что мы плотоядные?

— Ох, отвратительно, — простонал Фредди.

Он понял, о чём говорит папа, раньше, чем я.

Когда до меня наконец дошло, я рассмеялась. Потом мы с папой превратились в ящериц. Мы клацнули зубами и в восторге высунули языки.

Адель пришла чуть позже пяти. Я встретила её у двери.

— Кейт, ты хотела поговорить? — сказала она.

— Да. Заходи, — я отошла в сторону, чтобы она могла пройти в дом.

Она принюхалась и улыбнулась.

— М-м-м. Чем это так вкусно пахнет?

— Папа готовит особый соус, — сказала я.

Её улыбка тут же увяла.

— Кажется, ты хочешь поговорить о том видео?

Я кивнула.

— Да. Заходи, Адель. Снимай пальто.

Она нахмурилась.

— Зачем? Разговор займёт много времени?

— Ну… — сказала я. — Мы с папой надеялись, что ты останешься на ужин.

Съели ли мы Адель на ужин?