Владимир Сотников - Хонорик и семь чудес света

– Надо попросить, чтобы нас подняли!

Возле дома Королева на траве был распластан огромный, еще бесформенный шар. А рядом с ним лежала корзина с горелкой, из которой вырывалось пламя. Видно было, что Сергею Павловичу не очень-то удобно одному заниматься наполнением шара теплым воздухом. И одного лишь его взмаха рукой было достаточно, чтобы Макар с Соней оказались рядом.

– Устал! – признался Сергей Павлович, утирая пот со лба. – Очень трудное это дело – одному шарик мой развернуть да разложить. А запустить и вовсе невозможно. Шар, горелка, лебедка… За всем и не уследишь!

– Уследим! – воскликнул Макар. – Вы только командуйте! А я думал, вам всегда кто-то помогает.

– Помощники! – обиженно покашлял Сергей Павлович. – Все вдруг заняты оказались. А шар – это все-таки не карусель, не всякие там лампочки-мигалки… Посерьезней будет занятие!

Макар мысленно прикинул, сколько же времени прошло с тех пор, как они с Королевым встретились на мостках. Выходило, минут десять-пятнадцать, не больше. Неужели Сергей Павлович смог в одиночку разложить этот огромный ворох материи?

– А вам тетя помогла? – спросил Макар. – В зеленой шляпке?

– Лялька-то? – переспросил Сергей Павлович, будто Макар должен был знать, как зовут тетю в зеленой шляпке. – Помогла. Подержала вот за ту веревочку две минуты, да и убежала. У нее ящер пропал.

Если бы Королев сделал при этих словах хоть сколько-нибудь необычное выражение лица, и то ребята удивились бы меньше! Но Сергей Павлович произнес последнюю фразу с таким видом, будто речь шла всего-навсего о каких-нибудь фантиках или ключах от дома.

– К-кто пропал? – шепотом переспросил Макар.

– Ящер, – спокойно ответил Сергей Павлович.

Наверное, ему нравилось удивлять – не мог же он не заметить реакцию ребят. Реакция заключалась в том, что Макар с Соней застыли на месте с широко открытыми ртами.

– Ящер, – с видимым удовольствием повторил Королев. – Доисторический ящер с чешуйчатым покрытием. Куда-то исчез.

После услышанного особенно сильно захотелось подняться в воздух! Чтобы поскорее оторваться от земли… Слово «ящер» подействовало, как электрический ток. Макар оглядывался вокруг и вздрагивал: ему казалось, что он натыкается на взгляд неведомого животного. Из-за забора, из-за кустов, из-за деревьев – будто отовсюду были устремлены немигающие гипнотизирующие глазки. Не дачный поселок, а сплошные сюрпризы…

А вот Соня, казалось, не испугалась. Конечно, она ведь не бегала по поселку, не встречалась с его странными обитателями, поэтому и восприняла новость с удивлением человека, который всего лишь услышал необычное слово.

– Вы, наверное, неточно выразились, Сергей Павлович, – сказала она. – Само понятие «доисторический ящер» содержит в себе внутреннее противоречие. Если доисторический – значит, сейчас он не может существовать. Наверное, это обычная ящерица. Да?

Королев легонько сплюнул:

– Тьфу ты! По мне лучше бы эта ящерица была доисторической. Не люблю экзоту. Это Лялька любительница всякой гадости. Такой развела зоопарк, как будто нет нормальных животных. А потом ходит, разыскивает своих игуан. А ты бойся, чтоб они на тебя не спрыгнули откуда-нибудь с дерева…

– Так это игуана? – не отставала с расспросами Соня. – Вы имеете в виду обычную игуану?

– Обычную! – проворчал Сергей Павлович. – У них уже игуана – обычная! Конечно, привыкли ко всяким… У вас ведь тоже какой-то особенный зверь?

– У нас хонорик, – спокойно ответила Соня. – Это смесь хорька и норки, самый обычный домашний зверек, почти кошка. Ничего экзотического. Только он куда-то пропал. Вы не видели?

– Почти кошка! – не прекращал своего ворчания Королев. – Что значит почти? Вот-вот мяукать начнет? И убежал ваш хонорик, потому что экзот. Не привык к обычной жизни. Надо его в клетке держать.

– Извините, Сергей Павлович, но позвольте нам самим решать, как обращаться с нашим хонориком, – решительно возразила Соня. – Мы вас вежливо спрашиваем, а вы не отвечаете, а недовольство свое высказываете… Негостеприимно это с вашей стороны. Ведь вы даже не видели нашего Нюка. Он хороший, обязательно вам понравится.

Королев виновато кашлянул:

– Ладно, чего уж… Негостеприимно, говоришь? Что ж, придется загладить свою вину! Кто из вас первый подниматься будет? Вдвоем не получится – я тоже в корзине должен быть. Вот сверху и посмотрим, может, увидим вашу пропажу.

Шар, наполненный воздухом, начинал отрываться от земли. Тросик, которым корзина крепилась к столбику, натягивался. Макар даже подпрыгнул от нетерпения, умоляюще посмотрев на сестру:

– Я, ладно? А ты в следующий раз… Только хорошо бы за биноклем сбегать!

Соня готова была уступить. А Сергей Павлович засмеялся:

– Бежать никуда не надо – у меня в корзине всегда подзорная труба лежит. Осмотрим окрестности самым тщательным образом.

Покачиваясь, корзина приняла в себя воздухоплавателей. Сергей Павлович включил горелку, и шар медленно стал подниматься. Соня, часто-часто моргая своими большими глазами, просила снизу:

– Только держись, Мак! И не высовывайся сильно! И рассмотри пейзаж, потом расскажешь! А я его нарису-у-ю…

Никуда не надо было высовываться. И без того все было видно замечательно!

Такого восторга Макар не ощущал никогда. Может, только изредка во сне приходилось ему испытать подобное чувство – когда даже не летишь куда-то, а плавно поднимаешься вверх, как пушинка…

Скоро весь поселок открылся внизу, как на ладони.

– Вот, только не урони. – Сергей Павлович протянул Макару подзорную трубу. – Надень ремешок на шею.

Собственно, это была трубка от старого бинокля. Но с довольно сильным увеличением. Макар сразу же подкрутил окуляр, наводя резкость, и, не теряя времени, стал высматривать внизу участок за участком. На всякие глупости вроде разглядывания пейзажа он отвлекаться не собирался.

– Странно, – бормотал над ухом Королев, – странно… Все заняты своими делами, никто и не прибежал. Обычно, когда поднимаюсь, чуть ли не все приходят смотреть.

– Да ведь нас и так видно, – ответил Макар. – Мы же выше всех!

Вон их дом – Ладошка бродит по участку. Расстроится, бедный, что не взяли его с собой. Но ничего, все у него впереди. Папа вышел на крыльцо, посмотрел на шар, прикрывшись от солнца рукой. Хорошо, что солнце, не разглядит папа, кто сидит в корзине. Вряд ли он одобрил бы самовольный, без спросу, подъем Макара.

Вон карусель рядом с домом Студента. Гирлянда с лампочками спокойно висит у дома Пети и вредной Светланки. Почему-то никого не видно возле остальных дачных домиков – действительно странно. Неужели все так привыкли к полетам воздушного шара? Действительно необычное место этот поселок! Никто уже не обращает внимания на чудеса. Или, как сказал Сергей Павлович, все заняты своими делами?