Владимир Сотников - Простофиля – криминальный талант

Пузырь метнулся к нему и, кажется, готов был упасть на колени.

– Филипп Львович! Ну что же вы меня даже не выслушали! Я не знаю, откуда это, я не в курсе… Я даже подумал, что это ваша шутка. Решили посмеяться над бедным человеком…

– У меня нет времени для подобных шуток, – услышали ребята металлический голос. – Это надо понимать. А ты даже не понял, что засветился. Нечисто работаешь! Кто-то вычислил тебя и дал об этом знать. Ты понял, что меня подставил?

Пузырь виновато опустил голову:

– Да я… Ничего страшного не произошло…

– Пшел вон! – пророкотал его грозный собеседник. – И затаись на время. Я сам позвоню. И не налегай на мою машину, стекло выдавишь!

Пузырь опасливо оглянулся. Отступая, он действительно уперся в черный «Мерседес», стоящий на дорожке.

Дверь с грохотом захлопнулась. Пузырь покорно побрел к подворотне.

– Ой, Филя… – испуганно прошептала Аська. – Слышал, что он сказал? Нас же найдут… По почерку и по… отпечаткам пальцев.

– По какому еще почерку? – хмыкнул Филя. – И какие пальцы, если Пузырь наши отпечатки залапал своими? Ерунду говоришь, Аська.

– Все-таки надо быть осторожными, – шепнул Даня. – Я даже не думал, что это дело такое… таинственное.

– А то как же! – улыбнулся Филя. – В отличное дельце мы вляпались! Жалко вот только, не рассмотрели этого Филиппа Львовича. И имени его раньше не знали. Я бы им и подписался на открытке.

– Тебе бы только пошутить поопасней, – отмахнулся Даня. – А вот насчет того, что не рассмотрели… Разве ты забыл про выставку?

– Забыл? – усмехнулся Филя. – Ничего я не забыл. Просто всему свое время! Пришла пора культурно провести свой досуг. И познакомиться с Филиппом Львовичем. То голос слышали, а теперь и на портрет полюбуемся. Вот родители удивятся, когда мы скажем, где были!

– А зачем им рассказывать, что мы за Пузырем следили? – удивилась Аська.

– Да я не про слежку! – рассмеялся Филя. – Конечно, им об этом знать ни к чему. Я про выставку. Ведь мы сейчас в Дом художника, что на Кузнецком Мосту, пойдем. Там же висит портрет этого Филипа Львовича. Посмотрим, как он выглядит, чтоб потом сразу узнать, если он в наш дом заявится. Вряд ли он будет с Пузырем расхаживать – побоится. Сами же слышали их разговор.

– Может, зря ты его спугнул своим розыгрышем, – предположил Даня.

– Ничего не зря, – отмахнулся Филя. – Все, что ни делается, к лучшему. Знаете такую поговорку? Вот и мы будем считать, что всякие сведения нам полезны. Все-таки узнали, что Пузырь теперь осторожничать начнет, что и нам тоже надо остерегаться…

– И не надо лишние глупости устраивать, – не сдаваясь, добавил Даня.

– Опять ты за свое! – возмутился Филя. – Да иногда даже полезно огонь на себя вызвать. Рискнуть! Под лежачий камень вода не течет.

– Прямо ходячий сборник пословиц и поговорок, – вздохнул Даня. – На все случаи жизни.

– А раз ходячий, – усмехнулся Филя, – что же мы здесь уютненько расположились за кустиками? Вперед! Только незаметно, не высовывайтесь перед окнами. Может, за двором следят какие-нибудь скрытые камеры.

Выйдя на улицу, Филя чуть не прыснул со смеху. На остановке стоял троллейбус с отцепленными штангами. И водитель, держась за канат, целился штангами в провода.

«А вот на этот раз я совсем ни при чем!» – весело подумал Филя.

Аня всю дорогу, пока ехали в метро, была грустной.

– Ты чего киснешь? – спросил Филя. – Боишься, уроки не успеешь сделать? Не волнуйся, через часик вернемся.

– Если в школе быть внимательной, то домашнее задание делать легко, – совсем как учительница ответила Аня. – Я о другом думаю. Зачем мы занимаемся этим расследованием? От скуки? Надо просто рассказать все родителям – взрослые лучше нас все поймут. Про то, какая опасность в доме, и про то, что люди по очереди уезжают, а не все вместе. Почему из этой радиации такую тайну делают? В таких серьезных вещах взрослые должны разбираться.

– Взро-ослые! – недовольно проворчал Филя. – Знаем мы этих взрослых. Ни в чем они толком не умеют разбираться. Особенно если их обманывают. Спохватятся, а поздно будет. Тут наша помощь нужна. И вообще, Ань, тебя на выставку везут – что в этом плохого? Все отличницы любят культурные мероприятия.

Аня обиженно промолчала. Не любила она, когда ей напоминали, что она отличница. Как будто это плохо, что она не умеет по-другому учиться!

– Обман, обман в этом деле кроется! – убежденно сказал Филя. – Я, как услышал Филиппа Львовича, окончательно это понял. Хорошие люди так по-бандитски не разговаривают. А поведение Пузыря? И мы будем ждать, пока эти люди обманут наших родителей? У родителей работа – заняты они по уши. А мы пока подготовим для них все необходимые сведения.

– А портрет нам зачем? – прищурилась Аська.

Ей лишь бы спросить что-нибудь!

– Посмотреть, – буркнул Филя. – Не знаешь, для чего портреты рисуют? Чтобы любоваться.

Аська подышала на стекло вагонной двери и быстренько нарисовала смешную рожицу.

– Что ты сделала? – не понял Филя.

– Тебя нарисовала. Любоваться буду.

– Не похож, – сравнил рисунок со своим отражением в стекле Филя. – Худо-ожница! Лучше жуй свои бесконечные орешки.

Вообще-то Филя был не прав. Рожица была похожа на него чем-то неуловимым. Наверное, растопыренными ушами и большими глазами. Точки зрачков Аська нарисовала сведенными к носу-палочке, и выражение лица от этого получилось удивленно-непонимающее. Филя даже стереть хотел рожицу, но удержался: еще подумают, что он хочет выглядеть красивым.

– А рот у меня не треугольный, – все же пробормотал он, отворачиваясь.

Довольная Аська хихикнула:

– А я тебя таким представляю. Имею право!

Филя промолчал. Тем более что пора было выходить. А с Аськой можно препираться бесконечно: любит она глупые разговоры.

Как только ребята вошли в выставочный зал Дома художника, Филя бросился вперед, скользя взглядом по картинам. Даня придержал его за руку:

– Ты куда бежишь? Разве так осматривают выставку?

Филя отмахнулся:

– А чего тут смотреть? Ерунда какая-то. Как будто Аська все эти картинки нарисовала. Чего время зря терять – надо быстрее найти наш портрет.

– Ты громко это не говори, – улыбнулась Аня. – А то над нами смеяться все будут. Это же искусство, называется «авангард». Не понимаешь – лучше помолчи.

– Больно ты понимаешь, – проворчал Филя. – Только вид делаешь умный. Я тебе сколько хочешь таких картин нарисую. Вместе с Аськой.

Но ребята все-таки не спешили. Они читали подписи под картинами, негромко переговаривались – наверное, делились впечатлениями. Филя тоже прочитал несколько названий картин, и ему показалось, что названия эти написаны просто наугад. Ну как может быть изображен город – о чем свидетельствовала надпись – одной изломанной остроугольной чертой, разделяющей размытые пятна света внизу и серое пятно вверху? А «Время»? Свернутый в трубочку циферблат часов. Разве это время? И никаких стрелок на этих часах нет. Вот «Сон» Филе еще более-менее понравился. Чье-то лицо, растянутое в разные стороны расплывчатыми картинками. Если честно, Филя примерно так и вспоминал свои собственные сны – наплывающими друг на друга изображениями. Он даже задержался у этой картины, дожидаясь друзей.