Екатерина Вильмонт - В поисках сокровищ

– Это разве еда? Моя же мать сибирячка, у нее пельменей наморожено будь здоров. По­мнишь, какие пельмени моя мамаша делала?

– Ну что, Стас, зайдем к Агнии Михай­ловне на пельмени?

– К Агнии Михайловне? – ахнул Стас.

– А ты что, мою мамашу знаешь? – уди­вился майор, натягивая шинель.

– Мы в автобусе познакомились, разговори­лись, я ей сумку донес, и она меня пригласила!

– Тогда сам Бог велел пойти! – засмеял­ся Крашенинников. – Стас, а отец волно­ваться не будет?

– Но мы же не очень долго тут будем? – с надеждой сказал Стас.

– А давай-ка твоему отцу позвоним! Кста­ти, у вас можно будет переночевать нынче, а то насчет гостиницы еще не договорился!

– Конечно! – обрадовался Стас.

– Вот, заодно еще старого друга повидаю! Везет мне сегодня!

Агния Михайловна при виде Крашенинникова страшно обрадовалась, а уж когда узнала, что Стас сын его друга, то вовсе воз­ликовала и принялась собирать на стол.

– Вот, Володенька, Господь привел пови­дать тебя! Как же ты живешь? И где?

– В Ленинграде, вернее, в Петербурге, – радостно отвечал Крашенинников.

Чувствовалось, что ему хорошо в этом доме, с этими людьми. Потом они долго ели потрясающую квашеную капусту, соленые грибки, огурчики и вкуснейшие пельмени.

– Никогда такой вкусноты не ел! – при­знался Стас, хрумкая соленым огурцом.

– Вот и хорошо, милый, я тебе с собой по баночке всего дам, и огурчиков, и капустки, и грибочков, только уж ты помоги мне в под­пол слазить!

– Конечно! – Стас с готовностью вскочил на ноги.

– Вот-вот! – сказал вдруг майор. – По­моги моей мамаше, а нам с капитаном по­шептаться надо.

Стас покорно вышел на кухню. Подслу­шать, о чем будут шептаться майор с капита­ном, не было никакой возможности. Кухня была просторная, сверкающая чистотой.

– Чем вам помочь, Агния Михайлов­на? – вежливо осведомился Стас.

– Да особо помогать нечем, – засмеялась Агния Михайловна. – Мне просто Паша миг­нул, мол, уведи парня, нам по делам погово­рить нужно. Ну, я ж ученая, свое дело креп­ко знаю. А ты не обижайся, тебе рано еще в мужицкие дела лезть. А помощник ты и впрямь хороший, что-нибудь я для тебя при­думаю. И маме небось всегда помогаешь?

– У меня нет мамы, умерла, мы с отцом одни!

– Ох ты, Господи, прости ты меня, дуру старую!

– Да что вы, Агния Михайловна.

– Знаешь что, милок, мы сейчас с тобой чайку попьем. Они там водку пьют, а мы с тобой чайку да с малиновым вареньем. Или лучше вишневого хочешь?

– Лучше бы вишневое, – застенчиво про­говорил Стас.

– Ну и хорошо, мы почаевничаем тут, пока они наговорятся, ты мне что-нибудь ин­тересное расскажешь…

Она положила варенье в вазочку, достала стеклянные розетки, заварила чай и налила его в две большие кружки.

– Вот, я люблю, чтоб чаю сразу много бы­ло! – сказала Агния Михайловна.

– Какая вазочка у вас красивая, – ска­зал Стас, разглядывая удивительной красоты вазочку с вареньем. – Старинная?

– Ух, еще какая старинная! Барская ве­щичка, еще господ Смирниных!

– Что вы говорите? А как она к вам попала?

– Мне ее генеральша подарила!

– Какая генеральша?

– У, это долгая история, а что это ты так разволновался из-за такой чепухи?

– Понимаете, моя фамилия – Смирнин.

– Да что ты говоришь, милок! – всплес­нула руками Агния Михайловна. – Неужто ты из тех Смирниных?

– Да, именно!

– Вот так чудо! Надо же, кто бы мог поду­мать! Хотя, знаешь, я все думаю, кого это ты мне напоминаешь?

– Неужели кого-то из Смирниных?

– Да нет, я их никого сроду не видела, а вот, знаешь, я прежних-то господ на своем веку более-менее повидала, манеры у них та­кие приятные были, сразу скажешь, воспитан­ные люди, вот и у тебя такая же вроде манера!

– Агния Михайловна, а что за история с генеральшей и как к ней вазочка попала?

– Известно как, разграбили после рево­люции всю усадьбу начисто. Хозяин-то за границу утек и, говорят, где-то клад зарыл.

– Клад? – насторожился Стас.

– Да, разговоры такие ходили до самой войны. А уж после войны определили к нам председателем горсовета, тогда как раз село Братушево городом сделали, отставного генерала, чтоб ему пусто было, Артемьева Валерьяна Егоровича. Ух, до чего поганый мужик был, и жена тоже, одного с ним поля ягода. Уж до чего жаднючие были оба, страсть! Я тогда совсем моло­денькая была, школу закончила, а работы в Братушеве тогда не нашла. Начала я поти­хоньку шить. Почему потихоньку? Тогда фин­инспекторы так свирепствовали! Если бы узна­ли, что я шью, все имущество бы описали… Если кто чего умел, тайно все делал. Но сколько я ни таилась, слава обо мне как о портнихе пошла. И вот –прознала про меня генеральша и посылает за мной. Шей, говорит, на меня да на трех дочек моих, а больше никому! Согласишь­ся, буду тебе платить хорошо, отрезы дарить…

– Какие отрезы? – не понял Стас.

– А, вы, молодые, и слова такого не знае­те, а тогда так материя называлась, шелк ли, шерсть, ситец, все отрезами называли! Бабы, бывало, говорили: у, она богатейка, у нее одних отрезов штук шесть! Это значит, шесть кусков разной материи. Понял?

– Да!

– Словом, согласилась я на генеральшу шить, другие бабы обижаться начали… Но это не о том. Так та генеральша часто хвасталась, что у нее всякой посуды много, и трофейной, и барской, старинной. И скупала она, где могла, эту посуду. Бывало, у кого нужда, а в доме ста­ринная вещица еще с революции осталась, к ней несут! И уж не знаю, правда или нет, гово­рят, она мужа подбила ремонт в школе делать…

Сердце у Стаса чуть не выпрыгнуло из груди.

– И что?

– А то, что будто бы в школе этот самый клад и был спрятан, а она как-то о нем прознала.

– Ну и нашли клад?

– А вот никто и не знает! Потому как после этого ремонта несчастья всякие на ихнюю семью посыпались. Ну и поделом!

– Какие несчастья?

– У мужа ее неприятности начались, а потом его и вовсе посадили, девочка одна у нее с ума сошла, а генеральша сама ногу сломала, а потом они куда-то сгинули. Ну, у нас народ на что жа­лостливый, но ее никто не жалел. Такая против­ная баба была, так над людьми потешалась. Бы­вало, надо ей кому-то за работу заплатить, так она вежливенько так конвертик подает, а там… Вместо денег бумажка лежит, а на ней – кукиш! Фига, одним словом! И никто никому не жало­вался, муж-то ее – хозяин города был.

Стасу все стало ясно. Клад его предка нашла омерзительная баба, которая, как могла, изде­валась над людьми. И он никогда уже не узна­ет, что там такое было. Но у этой бабы были три дочери, пусть одна сошла с ума, но две дру­гие… Он найдет их во что бы то ни стало! Под­ключит к этому девочек, найдет ее дочерей или внуков и хотя бы узнает, что же такое спрятал в школе за красной печью его предок. Интуи­ция подсказывала ему, что там было нечто такое, что взбесило генеральшу, хотя, может, она просто решила подшутить…