Екатерина Вильмонт - Секрет маленького отеля

– Что значит посмотрите? Ты должен ее посмотреть, ты же вроде в лицо того типа знаешь, а мы – нет! – возмутилась Мотька.

– Конечно, я посмотрю! Вам тоже надо знать его в лицо на всякий случай.

– Эх вы, – сказал Поль, – надо было просто убедить ту тетку, что никто не собирается обращаться в полицию, и все!

– Много ты понимаешь! – пренебрежительно и довольно грубо прервала его Мотька. – Вот тогда-то они уж точно нас угрохали бы в два счета.

– Почему?

– Потому что поняли бы, что мы врубились…

– Что? – переспросил Ален.

– Ну, что просекли фишку!

Ален недоуменно глянул на меня. Мне стало смешно.

– Матильда хочет сказать, что в таком случае они бы сообразили, что мы знаем о них что-то плохое…

– Переводчица! – хмыкнула Мотька.

Она пребывала в крайнем раздражении, и я ее понимала. Еще бы, подвернуть ногу в предпоследний день в Париже!

– Надо что-то придумать. Аська, напряги извилины. Ты же умная!

– Но и ты не совсем дура!

– Я думаю, аж мозги скрипят! Слушайте, а что, если нам сунуться в ту гостиницу?

– Но ведь та тетка там не жила. Она же взяла сумку и куда-то почапала, – напомнила я подружке.

– Значит, надо покрутиться в том районе – вдруг напоремся на нее!

– Погодите, девочки, – перебил нас Поль, – насколько я понял, сумку отдала Матильда. Так?

– Так! Ну и что?

– Почему же тогда следили за Асей?

– Ну, это как раз просто! Та тетка, ну, которая была монахиней, она еще в аэропорту смекнула, что я ее узнала… Хотя там я никак не могла вспомнить, где ее видела. А Матильда, наоборот, ее вообще не заметила в агентстве, ей не до того было. Поэтому опасность для них представляю я.

– Ерунда! Мы обе для них представляем опасность!

Они же понимают, что ты от меня ничего скрывать не станешь, поделишься соображениями!

– Ну, если так предполагать, то любой, кто с вами соприкоснулся, представляет для них определенную опасность, – пожал плечами Ален. – А это уже абсурд!

И тут… Я уронила со стола солнечные очки, нагнулась их поднять, и вдруг стекло за моей спиной ни с того ни с сего разбилось, и осколки со звоном посыпались на пол. Все повскакивали с мест, выскочил хозяин кафе.

Начался громкий и взволнованный разговор по-французски.

Я взглянула на Алена. Он был бледный как полотно. Мотька очумело уставилась на разбитую витрину.

А Поль внимательно оглядывал разбитое стекло. Внезапно на террасу, где мы сидели, выбежал мальчишка лет двенадцати. Он держал на ладони что-то совсем маленькое. Это была пуля!

– Боже мой, – прошептал уже мертвенно-бледный Ален. – Если бы ты не нагнулась…

– Что? Ты хочешь сказать, что стреляли в меня? – испугалась я.

– Не знаю, но похоже…

– Что же делать? Ален! Что делать?

– Хозяин вызвал полицию! – сообщил Поль, подходя к нам.

– Аська, он в тебя стрелял, да? – дошло до Матильды.

Но тут вдруг забилась в истерике молодая женщина, сидевшая за соседним столиком. Она что-то громко кричала, рвала на себе волосы, рыдала.

– Ален, что с ней? – тихонько спросила я.

– Она кричит, что стреляли в нее! Что это ее муж! Из машины!

Мотька облегченно вздохнула и перекрестилась.

– Пошли отсюда! – сказала она. – Ничего себе тихое место!

– Нельзя! – сказал Ален. – Сейчас приедет полиция.

И, словно в ответ на его слова, взвыла полицейская сирена, и террасу кафе заполнили люди в форме и в штатском.

– Может, стоит рассказать им обо всем, а? – шепнул Ален.

– Но это же к нам не имеет отношения! – сказала я.

– Неуверен…

– Нет, не будем ничего говорить, иначе вся наша поездка сорвется, это попадет в газеты, и такое будет…

– Ася права! – поддержал меня Поль. – Тем более эта мадам утверждает, что видела мужа в окне автомобиля!

– Молодые люди, – обратился к нам по-французски довольно пожилой мужчина в штатском. – Что вы можете сказать обо всем этом? Вы что-нибудь видели?

– Увы, месье, – обаятельно улыбнулся ему Ален, – мы не видели ничего… – и он заговорил так быстро, что я уже ничего не могла разобрать. – Девочки, – сказал он вдруг по-русски, – комиссар спрашивает, вы ничего не заметили?

– Ничего! – хором ответили мы с Мотькой.

С Полем комиссар тоже говорил по-французски. Наконец Ален спросил, можем ли мы быть свободны. Тот записал наши данные и отпустил нас с миром.

Мы вышли из кафе.

– Ну, куда сейчас? – спросил Ален. – Может, домой? Надо бы Матильде ногу перевязать и компресс сделать…

– Да, поехали домой, я ужасно устала! – сказала я.

Матильда тоже не стала спорить. Ален поймал такси.

Не тащиться же на метро с хромой Матильдой! В такси она продолжала любоваться Парижем. Я сидела и думала – а ведь это стреляли в меня, а вовсе не в ту блондинку! И если бы я не нагнулась… Пуля попала в стекло точнехонько за моей спиной! Меня охватил жуткий страх.

Эх, если б можно было отсидеться дома до послезавтра, а там уж… Вряд ли они станут преследовать меня за пределами Парижа, но тут… Только ничего не нужно говорить Ниночке. Она такой переполох поднимет! Плохо, что стрелявший знает, что не попал в меня. Значит, он повторит попытку… Надо что-то придумать… За всеми этими мыслями я и не заметила, как мы приехали. Поль помог Матильде выйти из машины, а Ален взял меня за руку и в мгновение ока преодолел пространство от машины до входной двери. Пока я дрожащими руками вставляла ключ в замочную скважину, он прикрывал меня собой. Но вот мы уже в холле. Можно вздохнуть свободно. В лифте Поль сказал:

– Девчонки, какие вы бледные! Здорово, перепугались?

– А то! – ответила Мотька и вдруг разрыдалась.

– Ты чего? – удивился Поль.

– Это Матильда от переутомления! Сегодня нелегкий день. Сколько впечатлений, травма, а потом еще и стрельба! – ласково улыбнулся Ален.

Дома никого не было. К счастью! Мы усадили Матильду на диван в гостиной. Я принесла ей тазик с холодной водой и насыпала туда лед.

– Ах, хорошо, – простонала Мотька, – а то нога уже огнем горела…

– Матильда, это перст судьбы! – сказал Ален.

– Что? – не поняла Мотька.

– То, что ты ногу подвернула!

– Какой перст?

– Вам завтра нельзя выходить из дому!

– Но завтра мой последний день в Париже! – завопила Мотька. – Я, считай, еще ни фига тут не видела!

– А если Стасю убьют? И тебя заодно?

– Значит, ты думаешь…

– Я уверен, что стреляли в Стасю! На девяносто девять процентов!

– А как же блондинка? Она так кричала…

– Но ведь стекло разбилось как раз за спиной Стаей, – подхватил Поль.

– Но, может, муж той блондинки просто промахнулся? Тем более если он стрелял из машины! Он же не снайпер!

– Такое не исключено, и все же… Береженого бог бережет! Так, кажется, говорят в подобных случаях?

– Так-то оно так… Но что мы скажем Ниночке?