Илона Волынская - Конец света отменяется

– Вы чем тут занимаетесь? Бежим скорее! – и, ухватив его за руку, поволокла за собой.

Ошалевший охранник покорно побежал за девчонкой. Вадька исчез под опорами горки «Серпантин», следом под лестницу нырнули Мурка и Сева… Когда подоспели Кисонька с охранником, Вадька уже метался между опорами.

– Я запомнил часть плана, того, который на бумажке! Вот, глядите! – закричал он, тыча пальцем. – Мы же говорили!

Охранник запрокинул голову… и чуть не задохнулся от злости. На опоре горки была закреплена разноцветная «римская свеча».

– Это фейерверк! – гаркнул охранник. – Вечером последние кадры клипа снимать будут! Так и называется – «Аквапарк в огне»!

– Будет ваш аквапарк в огне! – Вадька подпрыгнул и сшиб «свечу» наземь. Пестрая трубка покатилась по плиткам. – Это тоже фейерверк?

К «свече» был прикреплен похожий на кусок бесцветного пластилина брусочек. Из него торчали провода и мерно подмигивал крохотный огонек. Охранник побледнел. Потом посерел.

– Говоришь, сам хозяин все устроил… Он через полчаса уезжает… – пробормотал охранник. – Сказал, не может слушать, как младший глотку дерет. Так ведь жена и сын здесь остаются! – Глаза его безумно выпучились. Видно, отношения в семействе Соболевых ни для кого секретом не были.

Охранник повернулся и быстро пошагал прочь.

– Вы куда? – растерянно спросила Кисонька.

– Подальше отсюда, – не оглядываясь, бросил он. – И вы тоже сматывайтесь.

– Но вы должны нам помочь! – Кисонька выскочила следом за ним. – Нужно отобрать у Мотьки план, без вас мы не справимся!

Охранник мотнул головой и прибавил шагу. Кисонька кинулась за ним… и остановилась. Она не может бежать следом, крича, что надо разминировать аквапарк. Или ее тут же схватят другие охранники, или паника, люди, бегущие к выходу и… Старший Соболев сразу нажмет кнопку или что там у него. Девочка метнулась обратно.

Вадька уже держал взрывчатку в руках. Щелк! Один из проводков обвис. Красный огонек погас.

– Смылся охранник? Вот нормальный человек! – оглядываясь на Кисоньку, проворчал Сева.

– Я думала, он поможет нам добраться до Моти! Как мы остальные бомбы найдем? – воскликнула Кисонька.

От бассейна донеслась дробь барабанов и Мотя… ну, нельзя сказать, чтоб запел, но звучно доложил в микрофон:

– Пламя над аквапарком, здесь будет жарко-жарко-жарко, как в шубе летом… – он пританцовывал у кромки бассейна, а с двух сторон, печатая шаг, под барабанную дробь и стон саксофона приближались обряженные в шубы манекенщицы. Со всех сторон на них были направлены глазки телекамер. Сыщики безнадежно переглянулись.

– Я запомнил, где еще две, – отрывисто бросил Вадька. – «Каскад», прямо на выходе, и возле диспетчерской… – и Вадька кинулся к горке «Каскад».

– Что значит «прямо на выходе»? – обгоняя его, спросила Мурка.

Вместо ответа Вадька сунул ей свой ноут и мобилку и, как был в одежде, прыгнул в бассейн под горкой.

– Парень, сдурел, ты куда? – заорал кто-то.

Свист, шум, хохот… и вместе со струей воды из трубы вылетел круг. Отгораживая солнце, завис у Вадьки над головой. Вадька отчетливо видел блестящие, ярко-синие бока круга и две попы в отверстиях – в красных и зеленых плавках. А потом круг рухнул прямо на него. Силой удара Вадьку вколотило в выложенное плиткой дно, перевернуло, поволокло, он судорожно забил руками, пытаясь всплыть на поверхность – и выскочил из взбаламученного, как бурное море, бассейна – у самой трубы!

– Берегись! – раздался Муркин вопль.

Он успел шарахнуться в сторону. Новый круг со свистом вылетел из трубы. Вадька ударился спиной о толстый пластик. Рядом с его головой, стоило лишь глаза скосить, торчала насквозь мокрая, скукожившаяся от воды «свеча». А к ней был намертво примотан похожий на кусок пластилина брусочек, весь утыканный проводками и аккуратно упакованный в прозрачный полиэтилен, точно товар в супермаркете.

Почти не веря в удачу, Вадька вспорол полиэтилен – проводок отделился с легкостью и повис, болтая клеммой. Огонек погас. Разбрызгивая воду, парень погреб к ступенькам бассейна. Вслед ему орали что-то насчет придурков, придумавших купаться под горкой, но он лишь улыбался. Счастья своего не понимают люди – теперь живы останутся. Если… если, конечно, аттракцион не поменяют!

– К диспетчерской? – помогая ему выбраться, спросила Мурка.

Он только кивнул, хватая ртом воздух, и ребята побежали. На дорожке, все так же полусогнувшись и тяжело дыша, стоял ударенный Кисонькой охранник – вокруг него бестолково суетились две полные тетеньки в пестрых купальниках.

– Держите их! – завидев проносящуюся мимо компанию, прохрипел охранник.

Одна из тетенек обернулась… и строго крикнула им вслед:

– Дети, не бегайте! – и успокаивающе заворковала над охранником. – Не обращайте внимания, вам надо присесть, отдохнуть…

Сыщики «Белого гуся» рванули к сложенному из грубо обтесанного песчаника зданию с надписью «Диспетчерская». Угол раздевалки прикрыл их от взглядов – здесь даже солнце сияло не так ярко, как над остальным аквапарком, здание куталось в густую тень, а на железной двери красовалась толстая петарда с примотанным аптечной резиночкой бруском взрывчатки.

– Хорошо, крепление хлипкое… – выдергивая проводок, пробормотал Вадька. – Не рассчитывали, что обнаружат.

– А мы и не обнаружим – остальные бомбы, я имею в виду, – жестко ответил Сева.

Сыщики переглянулись. Кисонька снова почувствовала, как постыдное, но такое желанное облегчение на мягких лапах прокралось в душу. Три бомбы снято, весь аквапарк уже не накроет, куча народу останется в живых. А выход так близко. И Вадькина мама наверняка уже обнаружила их исчезновение. И Володя вот-вот приедет. Кого считать – тех, кто выживет, потому что они сюда пришли? Или тех, кто погибнет, потому что они сейчас уйдут? «Я не хочу умирать!» – подумала она.

– Мы все равно не знаем, где искать, – пряча глаза, пробормотала Мурка, и Кисонька поняла, что ее несгибаемая сестра думает то же самое, что и она!

Сева согласно кивнул. Только Вадька взглядом гипнотизировал дверь диспетчерской. И вдруг всадил в замок свою любимую отмычку. Собачка замка чвякнула. Звонок сигнализации тенькнул… и замолк, перехваченный движением отвертки. Вдоль стен маленькой прохладной комнаты тянулись экраны – на каждом красовались горки аквапарка. На черно-белых экранах горки казались начисто сгоревшими, а съезжающие по ним люди – призраками, продолжающими вечно, монотонно и беззвучно делать то, что делали при жизни. В кресле перед клавиатурой никого не было.

– Соболев, похоже, уехал – иначе бы здешний охранник с поста не смылся, – кивая на пустое кресло у мониторов, заключил Сева.